Наследник. Тайны рода. Том 2 (СИ) - Купцов Мэт

— Он продал душу за мешок золота и три бархотных камзола, — лениво бросаю я. — Ну-ну, Семён, мы же оба знаем- честность — понятие растяжимое. Особенно когда речь идёт о дворянах.

Зир — звереныш с ехидным характером, лениво зевает у меня на плече и шепчет в ухо.

— Говорил же я тебе, барон, пора сжечь этого Семена Колтова! В смысле, проверить его на вшивость, конечно.

Отмахиваюсь от фамильяра.

Семён смотрит на меня с обидой, как будто я лично написал на его дядю донос.

— Это всё неправда, — упрямо твердит он. — Кто-то его оклеветал! Или, может быть, наложили на него тёмное колдовство.

Показываю оторванный рукав своего камзола.

— Вот это дело его рук, точнее клинка…

Глава 26

Дверь в библиотеку распахивается с грохотом, и в дом влетает Нина Сергеевна, дорогая тётушка, некромантка с тридцатилетним стажем, а следом за ней — Мария, её молодая подопечная. Обе сияют, будто выиграли в лотерею.

— Барон! — восклицает тётя. — Великолепные новости!

Хмурюсь. Последний раз, когда она так сияла, у нас в лесу восстало кладбище.

— Граф Алексей Гаврилов скончался! — торжественно объявляет Мария.

Секунду я перевариваю эту информацию. Потом замечаю хитрую улыбку у неё на губах.

— Ты рада смерти собственного отца? — уточняю я, приподнимая бровь.

— Он меня не признавал, — пожимает она плечами. — Но зато перед смертью исправил ошибку. Всё имущество — моё.

Зир фыркает и тихонько шепчет.

— Теперь нас точно затаскают по судам. А потом — в каземат. Готовься, барон, к романтическим вечерам при свете факелов.

Глубоко вдыхаю, нащупываю графин с морсом на полке и наливаю себе. Делаю глоток, со стуком ставлю бокал на стол.

Семён смотрит на меня так, словно сейчас у него от возмущения нет слов.

Ан, есть!

— Это неслыханно, — выдавливает он. — Граф Гаврилов был здоров! Его видели сегодня утром в полном здравии!

— Сердечный приступ, — пожимает плечами тётушка. — Очень удобный, своевременный сердечный приступ. Ну, или, возможно, кто-то ему помог.

— Вы… — Семён делает шаг назад, широко раскрывая глаза. — Вы что-то сделали⁈

Мария молчит. Тётя Нина загадочно глядит в окно.

Тяжело вздыхаю.

— Хорошо, допустим, граф Гаврилов — мертв, — говорю я. — Теперь объясните мне, почему князь Александр Колтов так переменился?

Нина задумчиво постукивает пальцем по подбородку.

— Думаю, — начинает она, — на него воздействовала магия. Не обычная, а очень, очень древняя. Он изменился не сам. Кто-то или что-то его сломало.

В доме становится тихо, даже Зир замолкает.

Мы переглядываемся. Чувствую, как внутри поднимается холодная волна тревоги.

— Это невозможно, — шепчет Семён. — Кто мог бы такое сотворить с ним?

Нина резко поворачивается ко мне, в глазах её пляшут огоньки.

— Барон, — медленно произносит она, — я думаю, князь Колтов заключил сделку. Но не с человеком. И не с ведьмой. А с кем-то… намного, намного древнее.

Семён бледнеет. Чувствуя, как холод пробирает спину. Зир едва слышно шелестит.

— Барон, а может, пора валить из этого дома?

— Ну, зачем ему это могло понадобится? — выдыхаю я.

В ответ тишина. Предположение Нинель, конечно, смелое, но дальше развития не получает.

Слишком много неизвестных.

— Давайте, все расходимся спать. Утром все разъяснится.

— Боюсь, мой господин, — шелестит на ухо Зир. — С таким развитием событий, как бы утром все еще больше не усложнилось.

— Не каркай тут! — обрываю я.

На утро собираемся все за завтраком в просторной гостиной.

Сижу за столом, разрезая сочный кусок ветчины. Солнце лениво пробивается сквозь тяжёлые гардины, подсвечивая серебряные ножи и кружки с горячим чаем.

Семён Колтов вполголоса обсуждает со мной свежие газетные сплетни, пытаясь отвлечься от тяжких дум о своем дяде — князе Александре Колтове.

А мой брат Арсений, как всегда, вежливо скучает. Напротив, две дамы-некромантки — Нина Сергеевна и Мария — неспешно размешивают чайные ложки в своих чашках, хотя по выражению лиц заметно — им есть что сказать. Но они помалкивают.

Семен пробегает строчки газеты и внезапно вскидывает глаза на всех присутствующих, явно обнаружив в статьях что-то любопытное.

— Граф Алексей Гаврилов, — негромко говорит Колтов, перегибаясь через стол и шурша страницами газеты, — помер. Внезапно. А завещание его ещё внезапнее — всё имущество достаётся какой-то Марии. Незаконной дочери.

Поднимаю бровь. Арсений уклончиво пожимает плечами, а Нина Сергеевна делает вид, что это её не касается.

— Ах, эти семейные драмы! — хмыкает фамильяр Зир. — Безутешная вдова в слезах, законные дети на паперти, а неизвестно откуда взявшийся бастард получает дворцы и золото. Какой чудесный сюжет для мелодрамы.

— Сюжет явно для уголовного дела! — добавляет Семён, кидая взгляд на Марию. Та сидит неподвижно, пальцы сжимают ложку так, что костяшки белеют.

Разумеется, не могу упустить момента поддеть Нину Сергеевну.

— Мадам, вы ведь некромант. Как вам внезапные смерти и ещё более внезапные завещания? Как думаете, граф сам подпись на завещании ставил?

Нина спокойно допивает чай. Откладывает чашку.

— Барон, — произносит она ровно, — в этом мире есть вещи, о которых лучше не знать. И лучше не спрашивать.

Семён хмуро фыркает. Я усмехаюсь.

— Что ж, значит, мне точно стоит узнать, — говорю я.

И именно в этот момент двери с грохотом распахиваются.

В гостиную, залитую солнечным светом, врывается капитан гвардии. Молодой, но с волчьим оскалом и холодными серыми глазами. За ним — дюжина солдат в синих мундирах, сверкающие кирасы, рукояти шпаг. На белоснежном кафельном полу остаются следы грязных сапог.

— Кто здесь Мария? — голос у капитана чеканный, сталью звенящий.

Мария вскакивает, дыхание сбивается в короткий судорожный вдох. Лицо белее скатерти.

— В чём дело? — встаю я, скрестив руки на груди.

Капитан молча протягивает мне бумагу. Бегло пробегаю глазами.

Ордер на арест.

— Бастард графа Алексея Гаврилова обвиняется в мошенничестве, подлоге и… — капитан на мгновение отрывает взгляд от документа, изучая наши лица, — убийстве.

Гвардейцы сдвигаются в сторону Марии.

— Это ошибка! — всхлипывает она. — Я… Я ничего не делала!

— Ах, вот как, — спокойно произносит капитан, заглядывая ей в глаза. — Значит, вы хотите сказать, что граф подписал завещание добровольно?

Мария открывает рот… и тут же закрывает.

Зир, сидящий у меня на плече, лениво облизывает коготь и шепчет.

— Должен заметить, хозяин, мы, кажется, присутствуем при великолепном фарсе. Или при начале очень плохого дня.

Косо смотрю на фамильяра, но ничего не говорю.

Потому что у Нины Сергеевны на лице — спокойствие. Совершенное, абсолютное спокойствие. Как у человека, который уже знает, что случится дальше.

И в этот момент я понимаю — нас затянуло в нечто куда более тёмное, чем просто завещание и пара ренегатских некромантов.

— Может, вы нам все –таки объясните, что произошло? — спрашиваю у Нины Сергеевны я. Голос мой звучит ровно, но внутри всё кипит.

Нина Сергеевна нервно поправляет платок и отводит взгляд. — Это ужасное недоразумение. Мария ни в чём не виновата!

— Это не нам решать, — резко обрывает её капитан. Он стоит, развернув плечи, кулак сжимает рукоять шпаги. — У меня приказ арестовать Марию и доставить её в тюрьму. И ваши объяснения меня не касаются.

— Что значит не касаются? — брат Арсений выходит вперёд, высокий, в чёрном сюртуке, суровый. — Это наша семья! Вы не можете просто так её забрать!

— Он может, — хмыкает боярин Семён Колтов, прищурившись. — Вопрос в другом- кто дал этот приказ и почему? Потому что вся эта сцена выглядит, мягко говоря, подозрительно.

— Да уж, — вмешивается Зир, скрестив лапки и прячась за моей спиной. — Мария, конечно, ангелом не была, но в тюрьму её — это уж чересчур!