Древесный маг Орловского княжества 5 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

И даже удаётся, Олень больше не бежит на меня резво. Он захромал.

Воодушевившись, меняю оружие на ледяной пулемёт и пробую раскрошить ему грудь. В районе шеи сыплется вместе с ледяными осколками. Но непрерывный огонь вести не получается, гигант настигает быстро. Приходится перелетать, меняя позицию. Гайя снимает летунов над моей головой, но периодически приходится отбиваться и самой. Вижу, как она покатилась с одним в рукопашной схватке. Но ничем помочь не могу, слишком я далеко.

Пока Олень разворачивается, шпигую его грудь из ледяной установки. И вскоре с отчаянием понимаю, что резерв мой к чертям растаял!

Добротный кусок гранита на груди гиганта повис на соплях, а стрелять уже нечем. Последние единицы резерва уходят на манёвр уклонения, перелетаю на тридцать метров в сторону, лихорадочно выискивая среди костей подбитого летуна. Нахожу раненного быстро, но стоит подскочить к нему, сразу два сородича пикируют на меня.

Берегу последние магические силы, поэтому перехожу на «Жало», которое метаю прямо в лоб одного, успеваю уклониться и от другого. Резко выбросив руку, хватаю его за крыло. Благодаря наручам Разлома, впервые ощущаю такую мощь, когда мой хват буквально переламывает косточки крыла. Потянув на себя тварь, резко сажусь на неё. Вернув кинжал, перерезаю горло и получаю заветные горячие струи.

Немного завозился, и ураган из костей чуть не смёл меня! Даже столкновения с рогом Оленя не потребовалось, я улетел, как миленький от потока. Но в полёте умудрился на крыльях уйти из опасной зоны. Получив жалких десять единиц резерва, не мог рассчитывать на «Змеевик». А всё потому, что увлёкся с этим пулемётом.

Но выхода нет, им и продолжил расшатывать кусок на груди. Три залпа, и гранит слетел, как миленький, обнажая листы брони и щели, где не только зияют механизмы, теперь и ядрёно–розовый свет ядра проклёвывается на швах!

Убедившись, что Гайя справляется, озаботился теперь пополнением резерва. В воздухе летунов всё меньше. А подбитых разметало.

Побежал по периметру арены, перепрыгивая через кучи костей и хрустя по другим. Хромой робот поворачивается за мной, бьёт копытом, показывая намерения атаковать. Но всё никак не соберётся.

Однако стоит отыскать ещё тёпленького летуна, гигант сразу бросается на меня. На этот раз хватаю свою добычу и выпрыгиваю в сторону, что есть сил. Земля сотрясается, на этот раз Хранитель врубился прямо в каменную стену каньона, который сотрясло так, что сверху посыпались куски стен домов.

Рванув горло летуна, я пополнил резерв ещё на пять единиц, больше не вышло.

Нет, так на резервирование «Змеевика» я буду копить долго. Слишком мало в них жизненных сил.

Пока Гайя добивает последних, решаю действовать по–другому. Олень явно не ожидал, что впервые я двинусь ему навстречу. И даже неуверенно как–то пошёл на сближение. Теперь его совсем перекосило.

С бешеным сердцем я подскочил к нему в упор и спровоцировал атаку. Копыто долбануло по земле в месте, где я только что стоял, отпрыгнув на минимальное расчётное расстояние. Рванул назад и с цепкими корнями полез по его ноге, которую он стала поднимать. Внизу в обхвате нога ещё куда ни шло, но выше уже не так просто обвязать её, слишком много гранита. Долез до сегмента и едва успел увернуться от рога, которым монстр решил меня скинуть с себя.

Наконец, услышал, как гудят его внутренние механизмы. Процесс, как на целом заводе. Перещёлкивает и постукивает что–то наверху. Доносится и тугой болезненный скрип. Надеюсь, что–то у него отвалилось после того, как он протаранил скалу.

Не упуская шанса, пустил корни в механизмы, пытаясь найти уязвимые детали. Но всё внутри такое мощное, что моё дерево перемалывается в шестерёнках, как мясо в мясорубке. Полез выше, и чуть не сорвался, потому что Олень решил вдруг подпрыгнуть на месте. Но я успел пустить корень и зацепиться за грудной щиток, до которого мне ещё метров пять лезть.

— Берегись! — Закричала напарница.

И летун вцепился мне в спину. Ещё двое пронеслись мимо, один сразу и рухну поражённый стрелой. Когти заелозили по нагруднику, тварь зарычала и выхватила корнями прямо в башку, из груди хлынуло мне на волосы, восполняя резерв ещё на три единицы, больше держать его не смог. Потому что опорные корни затрещали под весом. Отчаянным рывком я подтянулся до нагрудного щитка и пустил путы во все стороны, чтобы как можно сильнее закрепиться.

Ещё две птицы выхватили от Гайи за моей спиной.

— Скорее! — Визжит она совсем рядом. — Много летит!

Олень вертится на месте, как будто зазбоил, а я тем временем спешно прикрепляю дыркодел к щитку, который буквально через секунду начинает расходиться, обнажая механизмы. Туда и врываются мои корни, пытаясь добраться до металлической оболочки ядра. Они обвивают каналы и трубочки, идущие от оболочки. По мере утолщения корни приобретают силы, в какой–то момент их становится достаточно и вся эта хрень начинает отделяться под воздействием натуги моего дерева.

Пара–тройка каналов отлетает, и Олень с угасающим гулом замирает, превращаясь обратно в статую. Прищёлкивания с перестукиваниями ещё идут внутри него, но это уже что–то остаточное. Выдираю к чертям полуметровую оболочку с ядром. И с ним вместе уже пикирую на землю. Откуда убеждаюсь, что глаза гиганта потухли, а с этим призрачные лепестки взяли снова над светом верх.

Последняя стая уже в удручённой тишине получает стрелами от напарницы и от меня пиками.

Ошалелая Гайя вся в крови подходит, когда я извлекаю ядро размером со сливу. Оно ещё сияет розовым светом, но постепенно гаснет. Похоже, в Олене работал возобновляющий механизм, поддерживающий ядро. А теперь всё, вандалы своё дело сделали.

— Ранена? — Спрашиваю, переключаясь на неё сразу.

— Нет, одни царапины, твой амулет справляется, — отмахивается неуверенно подружка.

Не теряя времени, спешим к заслону. Устанавливаю дыркодел на сплошном монолите подальше от трещин и, затаив дыхание, жду! Первые два метра беспросветный гранит, а дальше слой металла сантиметров в двадцать. За ним новый камень. Дыра уже метра под два в диаметре, а сквозного тоннеля всё нет.

И вот она, долгожданная дырочка проклёвывается вместе с дневным светом и звуками природы. Я аж оторопел, грешным делом подумав, что мы на поверхность каким–то чудом пробились.

— Сзади! — Кричит Гайя и отстреливает из лука надвигающуюся стайку летунов. Обернулся и увидел, что в каньон спускаются и крыски, откуда–то взявшиеся.

Но простите, ребята. Мы не станем никого ждать. Дыркодел высосал весь мой резерв, когда я прикинул, что мы пролезем. Туго пошло, и в один момент даже показалось, что дыра сейчас поедет срастаться обратно.

— Иди первой, — толкаю подружку, которая увлеклась. В колчане у неё шестнадцать стрел осталось, а у нас ещё сектор впереди.

Проскакивает без промедлений. Пролезаю следом, цепляя брошь. Приходится спускаться примерно на метр, чтобы коснуться травянистой земли. Заслон быстро зарастает, похоже, слишком толсто для нашего артефакта. И никто из прежнего сектора не успевает просочиться. Прощайте, ребята.

Раскрыв рты, мы встали, как вкопанные, пытаясь поскорее привыкнуть к дневному свету. Стараюсь не прозевать какой–нибудь атаки, хотя в сложившейся ситуации вообще душа не лежит драться. Новая пещера явно отличается от предыдущей. И не удивительно, что из разрушенного, скудного на пищу мира, крыски рвались сюда. Это действительно походит на Рай, где всё цветёт и пахнет. Я переживал, что растратил свой боевой довесок? Ха! Да тут деревья и кусты растут, как на поверхности. А ещё и солнце светит. Охренеть.

Вскоре впечатление меняется. Райский уголок похож на некое подобие оранжереи. Она не кажется необъятной, скорее это некий отсек, где до потолка метров пятьдесят, не больше. И на нём вроде облака и даже солнышко проклёвывается, но вскоре становится ясно, что это иллюзия, скрывающая технологическое освещение. Потому что нет сплошного неба, это множество зеркальных клякс, где облака транслируются, чередуясь с каменной породой.