Адвокат Империи 17 (СИ) - Фабер Ник

— Да, принял.

— Ты ведь понимаешь, к чему это приведет?

— Более чем, — ответил Галахад. — Но у меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, Алестер.

— Не у меня. Больше нет.

Он достал что-то из кармана и бросил перед собой. Небольшой предмет. Стеклянный шарик размером меньше перепелиного яйца.

Реакция князя оказалась молниеносной. Скрытый в трости клинок покинул ножны раньше, чем брошенный предмет долетел до него. Шарик столкнулся с острым как бритва лезвием и разлетелся на осколки во все стороны.

Только вот вопреки законам физики они не упали на пол, а просто разлетелись по воздуху, так и оставшись висеть в пространстве.

— Как посредственно, — фыркнул он, но уже через миг осознал, насколько сильно ошибся.

Каждый осколок вытянулся и растянулся, словно повисший в воздухе лист бумаги. Нет, запоздало понял Николай. Не бумаги. Словно зеркала.

Эта мысль пришла ему в голову примерно в ту секунду, когда выскочивший из одного из зеркал клинок метнулся к его горлу…

Да, как я предполагал, разговор лёгким не получился. Совсем. Но вышло куда лучше, чем я рассчитывал изначально.

— То есть ты ничего не знал? — негромко спросила Распутина.

— Нет, — в тон ей ответил Виктор. — Его высочество сказал нам с Александром, что нас везут на аудиенцию к Императору. Про бал и уж точно про титул не было ни единого слова. Честно…

— Это правда, Лен, — подтвердил я. — Я сам ничего не знал. Меньшиков забрал меня из бара прямо посреди праздника.

На самом деле, если так подумать, ему просто-таки катастрофически повезло, что я к тому моменту не накидался. Мне эта мысль уже как-то сильно позже в голову пришла. Вот правда, я бы посмотрел, чтобы он делал, если бы к приезду Меньшикова я был бы уже, что называется, вдрабадан. Даже не так. Вдрабаданище! А то я помню свою молодость. Как мы праздновали Новый год в общаге, когда мне двадцать было. Я потом три дня лежал и не вставал. Потому что не мог.

Даже Князю об этом рассказал, что как-то глупо было. На что тот посмеялся и сказал, что это не такая уж и большая проблема. Имелись средства поставить на ноги и отрезвить даже самого пьяного человека, явно намекая на целительную алхимию или ещё бог знает что.

Ладно. Сейчас это не важно. Важно то, что диалог у нас шёл. И вроде шёл неплохо, несмотря на то, что в самом начале мне слова из них приходилось практически выдавливать. Хорошо хоть сейчас они начали больше говорить друг с другом.

— Пойми, Лен. Виктор не враг тебе, — произнёс я. — И я понимаю, как тяжело тебе было. Смерть Григория, потом навалившиеся на тебя дела. А затем ещё и это цирковое представление, которое устроили на балу. Даже боюсь представить, как сильно по тебе это ударило…

— Ты звонил мне… — тихо произнесла она, отведя взгляд в сторону, а потому не увидела, как я спокойно кивнул в ответ её словам.

— Да, звонил. И не только потому, что хотел устроить эту встречу. Я хотел узнать, как у тебя дела…

— А я тебя игнорировала…

— Ну, зато сейчас мы здесь, — усмехнулся я. — А что было раньше — оно уже не важно. Просто пойми. Я понимаю, чего ты боишься. Что Виктор отберёт у тебя то, что ты уже считаешь своим. Что он порочит память твоего папы. Уверен, что и управляющие, которые сейчас делами занимаются, уже замучили тебя вопросами о том, где находится глава рода… Вон, Виктору они тоже названивали…

При этих словах Елена тут же вскинулась.

— Чего?

— Ага, — подтвердил я. — И он их динамил, потому что понятия не имел, как с ними говорить и что вообще делать.

Распутина перевела удивлённый взгляд на моего друга, и тот стыдливо кивнул.

— Это правда…

— Конечно правда, — подтвердил я. — Ребят, поймите одну простую вещь. Вам теперь придётся жить друг с другом. Я понимаю, что с этим фактом вам обоим даже смириться будет непросто. Но другого выхода у вас просто нет. Вы оба — Распутины! Ты, Лен, по праву рождения. Виктор — по решению Императора. Не он — граф, а ты — тень. Не ты — наследница, а он — какой-то выскочка с улицы. Нет. Ваша фамилия не делится на «главного» и «лишнего», чтобы вы оба там себе не напридумывали. Она либо будет держаться двумя опорами, либо окончательно сломается.

Они сидели и слушали меня молча. Не особо реагируя на мои слова. По крайней мере внешне. Но по эмоциям Елены и лицу друга я видел. Что-то до них доходило. Не без труда, но общую картину они начинали видеть.

— Да, мир считает, что титул должен носить лишь один мужчина, — продолжил я. — Но вы не обязаны играть по этим правилам. Особенно если они вам вредят. Вы можете распределить роли по уму, а не по полу: он — лицо рода в Совете директоров и делах семьи, а ты, Лен, — управление вашими активами и финансами. Или иначе — как решите вместе. Главное, чтобы решения принимались вы вдвоём. Если вы начнёте грызться между собой, то ваша семья будет слабеть. А если станете союзниками — укрепите не только имя, но и своё собственное будущее. Вы не наследники прошлого. Вы — те, кто будет решать, как ваше будущее будет выглядеть. Решать сами.

Подняв руку, я указал на Виктора.

— Посмотри на него, Лен. Неужели ты думаешь, что твой дедушка отдал бы свой дар незнакомому человеку? Больше всего на свете он хочет помогать людям. Ему все эти аристократические заморочки нужны не больше, чем мне. И давай будем честны, они мне-то не особо были нужны. Я от этого «подарка» отбивался всеми руками и ногами с того момента, как узнал, кто мой отец, да всё равно не вышло. Затащили.

Последние слова вызвали у девушки короткую улыбку.

— Хотите вы того или нет, но теперь именно вы — Распутины, — повторил я. — Вы оба, ребят. Так работайте вместе. Судьба свела вас в такой вот ситуации, и всё, что вы можете с этим сделать, — это попробовать работать вместе, чтобы стать сильнее и лучше. Потому что я могу тут распинаться перед вами хоть сутки, хоть неделю. Но без вашего участия всё это будет чуть более чем бесполезно, понимаете?

Они кивнули, а я вздохнул с облегчением. Нет, конечно же, они не начнут тут же безоговорочно доверять друг другу и жить, как семья. Этого ждать не стоило. Но, если верить моим ощущениям, к словам они прислушались.

Ощутив короткую вибрацию в кармане, достал телефон и глянул на уведомление. Вадим пытался до меня дозвониться. Уже в третий раз. Первые два я проигнорировал ещё во время нашего разговора, чтобы не прерываться. Но сейчас, возможно, есть для этого повод.

— Ребят, я отойду на несколько минут, — сказал я им и встал со стула.

Выйдя за дверь кабинета, остановился. Сначала была тишина, продлившаяся около полуминуты. Затем я услышал голос Виктора. Едва-едва слышный. Он что-то спросил. Звукоизоляция здесь была отличной, так что его слова разобрать не было никакой возможности. Я его больше по интонациям узнал, чем по самому голосу.

И, как мне кажется, Елена что-то ему ответила. Потому что следом я почувствовал удивление девушки и уже её собственный голос. Но вот негативных эмоций у неё это не вызвало, а потому у меня отлегло от сердца. Пусть поговорят. Пусть пообщаются. Если найдут общий язык, то вообще прекрасно будет.

Достал телефон и набрал Вадима.

— Да?

— Ваше сиятельство, я закончил.

О как. Шустро, однако.

— Всё подал?

— Да, но рассмотрение потребует времени и…

— Ничего, — перебил я его. — Это понятно. Раз закончил, то позвони Никоновой и… погоди, у тебя её номер есть?

— Да, ваше сиятельство. Есть.

— Отлично. Позвони ей и скажи, что всё сделал. Узнай, нужна ли ей помощь.

— Конечно, ваше сиятельство. Я помогу ей…

— Стоять. Разбежался. Я разве что-то сказал про то, что ты ей будешь помогать?

В трубке повисло молчание.

— Я не совсем понимаю…

— Ничего страшного, — заверил я его. — Потом разберёшься. Когда она попросит у тебя помощи, пообещаешь ей помочь. Затем выждешь пару часов и скажешь ей, что я дал тебе новое задание. Пусть сама дальше крутится. Понял?