Карп в сухой колее. Том 1 - Ленская Софья

— Сделай, как я велю.

Дверь отворилась, и Юн Шэнь сразу же отошел в сторону, освобождая место Сюэ Чжу для маневра. Кровь фэнхуана опалила жаром, запястье нестерпимо жгло, невольно он крепко его сжал, медленно выдыхая сквозь зубы.

В полосе тусклого желтого света, показавшегося из-за двери, появилась тень. Даже по ее очертаниям можно было сказать, что человеку она не принадлежала. Вытянутая морда хули-цзин, когтистые лапы и пять лисьих хвостов. Как удачно. Когда эти демоны приобретают истинный облик или перевоплощаются наполовину, больше шансов серьезно им навредить.

Сюэ Чжу не проронил больше ни слова, лишь крепче сжал меч, снова становясь в стойку. В тягучей тишине раздавался лишь стук когтей, когда лиса ступала по каменному полу. Ее хвосты взметнулись, в воздухе запылали яркие красные огоньки, издалека они походили на светлячков, но их свет был холоден и зловещ, они слабо мерцали, освещая комнату и двигаясь вслед за своей хозяйкой.

Все же такой не до конца обращенный вид этих яогуаев был на редкость отвратителен и уродлив. Демоница была облачена в платье, местами разорванное, явно от резкой смены формы. Легкая газовая ткань расходилась в груди и плечах, обнажая наполовину поросший мехом торс, руки, а вернее лапы, что до предплечий были лисьими; ладонь оставалась человеческой, со скрюченными и узловатыми суставами и черными когтями. Лисья морда и глаза, горевшие золотом, точно пламенем, на макушке местами сохранились еще человеческие волосы, теперь выглядевшие как несуразный парик; от элегантной прически не осталось и следа; все то обилие украшений, что ранее увенчивало волосы, съехало набок. Приглядевшись, он заметил среди них розы. Была ли это Мэйгуй? [41] Многих работниц тут именуют названиями цветов.

Юн Шэнь и Сюэ Чжу стояли ближе к углу, оттого хули-цзин не сразу их заметила. Медленно повернувшись в их сторону, демоница распахнула пасть, низко зарычав. Ее золотые глаза зло блеснули. Она вновь взмахнула хвостами, поднимая в воздух клубы пыли, а вместе с ними и вихри темной энергии, еще мгновение — и она приготовилась напасть.

— Ну же, бей! — прикрикнул Юн Шэнь.

Сюэ Чжу вновь взмахнул клинком, выпуская сияние меча, но слабее, чем в первый раз. Волна светлой энергии столкнулась с насланными хули-цзин вихрями демонической. Раздался громкий хлопок, от которого, казалось, сотрясся весь Павильон ароматов. В ушах Юн Шэня зазвенело. От столкновения потоков ци даже воздух завибрировал, противоположные энергии разошлись подавляющими волнами. Юн Шэня отбросило в сторону, с глухим грохотом он упал в то, что осталось от развалившейся груды костей. Вся угольная пыль, лежавшая на полу, поднялась в воздух, образовав завесу, в ней не было видно совершенно ничего — лишь тьма плясала перед глазами. Оба, Сюэ Чжу и Юн Шэнь, закашлялись.

Из угольного облака на юного заклинателя налетела демоница, припечатывая одним ударом к стене. Столкновение было настолько сильным, что по каменной кладке пошли трещины. Меч со звоном выпал из ослабевших рук.

— Это ты покалечил мою сестрицу Ху? — пророкотала хули-цзин нечеловеческим низким голосом, хрипящим и рычащим, растягивая окончания слов.

Она крепко держала Сюэ Чжу за горло и, встряхнув его, сильнее вжала в стену, приподнимая над полом. В такой своей форме она была на пару голов выше даже довольно высокого для своих лет мальчишки. Тот смог лишь сдавленно прохрипеть и схватиться дрожащими руками за удерживающую его лапу в безуспешной попытке вырваться.

— Поганый заклинатель! Я выпью тебя досуха!

Пасть лисы разомкнулась, она приблизилась к Сюэ Чжу, готовясь впиться в него острыми клыками.

Юн Шэнь собрался с силами и поднялся на ноги. Голова кружилась, а в ушах еще звенело. Перед его глазами комната, казалось, ходила ходуном. Падая на кости, он сильно ударился затылком. Он не сумел сделать и пары шагов, как ноги ослабели, и он упал на колени. До валяющегося на полу меча было не так далеко, нужно всего лишь дотянуться...

Стоило Юн Шэню коснуться рукояти меча, как руку обожгло пламенем. Этот клинок явно не желал подчиняться кому-то, кто не его хозяин, и с трудом поддавался. Юн Шэнь упрямо сжал рукоять. Опираясь на локоть, он приподнялся и кое-как вновь встал на ноги. Схватившись за меч уже двумя руками, он поднял его, направляя прямо в спину хули-цзин, и сделал два шага вперед. Острое лезвие, не встречая никаких препятствий, вонзилось в плоть. Лиса охнула и разжала хватку на шее Сюэ Чжу — тот сполз по стене на пол, заходясь кашлем.

Из раны брызнула мерзкая демоническая кровь, совсем не такая, как человеческая, — склизкая и обжигающая, черная как смоль.

— Нет, это сделал я, — сказал Юн Шэнь, вонзая меч глубже.

Горячая, как лава, ци побежала вниз по руке к мечу, заполняя его. Вмиг удерживать клинок стало легче, и Юн Шэнь, не без усилия, провернул его в плоти лисицы, выдавливая из нее хрип. Красные огни, выпущенные ею ранее, вдруг разгорелись с невиданной силой, все пространство озарилось алым светом. Хули-цзин медленно повернула голову, в ее желтых глазах застыло неверие. Из горла доносились лишь трудно разбираемые хрипы вперемешку с бульканьем, кровь пузырилась у ее рта. Юн Шэнь с силой вынул клинок из слабеющего тела хули-цзин.

Оставалось последнее.

Воздух вокруг будто раскалился, а Юн Шэнь почти что сам чувствовал, как дышит огнем. Было ли это из-за крови фэнхуана или из-за жара демонической крови — он не знал, но это придавало сил. Набрав в грудь воздуха и замахнувшись, Юн Шэнь единым движением отрубил хули-цзин голову. Разом хрип стих, а комната погрузилась во тьму, огни потухли вместе с жизнью демоницы. Ее голова с глухим стуком упала и покатилась по каменному полу. Юн Шэнь осел на колени, тяжело дыша. Меч вывалился из его рук.

— Теперь-то ты видишь, что я не демон? — пробормотал Юн Шэнь, поднимая затуманенный взгляд на юного заклинателя. Его мутило.

Сюэ Чжу сидел с широко распахнутыми от шока глазами, держась за горло. Юн Шэнь медленно моргнул. Он отдавал себе отчет, что совершил большую ошибку, вот так геройствуя. Тело Хэ Циюя явно не выдерживало перегрузок, и сейчас он чувствовал, как дрожат руки. В глазах потемнело. Он начал заваливаться вбок, но вовремя остановил себя от падения, выставив руку в сторону.

— Да кто ты такой? — изумленно просипел Сюэ Чжу, задавая тот же вопрос в третий раз. Он вжался в стену, не решаясь даже подобраться к собственному мечу.

— Не враг.

В лицо ему тут же прилетел желтый талисман, прицепившийся ко лбу. Небольшое количество ци в нем отдавало теплом. Юн Шэнь цыкнул и сорвал с себя клочок бумаги, на котором спешно и не слишком аккуратно киноварью были выведены символы печати искоренения зла... Не слишком верные символы.

— Прежде чем рисовать талисманы, их нужно выучить. У тебя шесть... нет, семь ошибок в начертании печати. Кого ты изгонять собрался? — нахмурившись, отчитал его Юн Шэнь, смяв бумажку в руках, отчего та мгновенно обратилась пеплом. — Не трать их попусту.

Какой интересный эффект. Меж тем Юн Шэнь заметил, как трещина на капле крови фэнхуана углубилась. Он хмыкнул. Должно быть, заключенная в нем ци постепенно выходила наружу. Что ж, ему это только на руку, но следовало быть осторожным: сконцентрированная огненная энергия опасна и может привести к ужасающим последствиям, если выйдет из-под контроля.

Юн Шэнь медленно встал, поднимая меч, который сделался уже гораздо сговорчивее и не пытался противиться его воле, в отличие от своего хозяина.

— Эй! Д-да откуда тебе вообще знать что-то о талисманах! — запротестовал Сюэ Чжу, тоже подскакивая на ноги. — И мой меч... Почему вдруг Цюаньи признал тебя?!

Этот мальчишка думал не о том, о чем нужно! Юн Шэнь скосил взгляд в сторону меча и поднял его на уровень глаз. Ранее у него не было времени рассмотреть оружие ближе. Это абсолютно точно был бессмертный клинок. Получить такой в столь юном возрасте можно только при выдающемся таланте и потенциале заклинателя... Ну, или из-за высокого происхождения. В случае Сюэ Чжу, думалось Юн Шэню, сыграли два фактора. Мальчишка действительно был одарен, хотя такой самородок подлежит тщательной огранке. На лезвии меча выбито его имя. Цюаньи. «Полный справедливости» [42]. Исходящая от него пламенная ци не оставляла сомнений в природе духовного корня Сюэ Чжу, но его фамилия... Странность была в том, что меч этот, Цюаньи, никак не мог оказаться в клане Сюэ. Клинок был ему знаком, и Юн Шэнь, конечно же, слышал очередную любимую смертными легенду о мече Цюаньи и его создателе — древнем предке клана Лу, который сумел вознестись до бога войны в Небесном царстве. Издревле этот меч принадлежал воинам из того же клана, и подчинить его мог лишь человек, чье сердце полно чистых намерений и благородства. Это клинок, с которым воин может нести справедливость и праведные идеалы.