Во имя рода (СИ) - Коткин Андрей

О том, что случилось что-то неприятное, я узнал из выражения лица Андрюхи Скворцова, возвратившегося в нашу комнату после закончившихся уроков. Очень уж он был насуплен.

— Выглядишь так, словно любимую тетю похоронил, — прокомментировал я увиденное.

— Альянс Джугадзе-Хабаровых объявил ультиматум союзу производственных родов, в который также входит и род князей Безуховых, — схода огорошил меня Андрюха своим невероятным известием. — Мы должны в течение суток выдать организатора убийства Сергея Хабарова, главного химеролога альянса.

Так, Хабаровых знаю, серьезный клан, не из самых-самых могучих, конечно, но недалеко. А что это за Джугадзе? Вроде, эту фамилию я уже слышал, но внимание на ней не заострял. Если тоже, на уровне Хабаровых, тогда у союза родов, в котором состоят Безуховы, могут быть большие проблемы.

— Джугадзе — клан чисто боевых магов. Они в нашу губернию лет пятнадцать, как со своего Кавказа перебрались. Говорят, сбежали от кровников. Очень сильные бойцы, но немного их. — Просветил меня мой сосед по комнате в ответ на мой заданный вопрос.

— А что будет, если не выдадите? И, кстати, а вы действительно его убили? — Продолжил я свои расспросы. Вот было у меня предчувствие, что меня этот намечающийся конфликт так или иначе коснется.

— Мы или не мы — про это сейчас никто не скажет, факт в том, что наемники, напавшие на его кортеж, их, кстати, тоже потом убил кто-то неизвестный, довольно часто получали задания от родов Изместьевых и Вязниковых. Но и даже если бы мы и знали этого заказчика точно, и он был из нашего союза, то и тогда никого бы не выдали. Предательство союзника, с которым заключен магический договор, в принципе, самое последнее дело, на которое только может пойти магический род. А потому, можно считать, что у нас с завтрашнего утра уже начинается война. И никто не знает, останемся ли мы, со всем нашим родом, хотя бы через год вообще в живых.

— Погоди, какая еще к бесам война? На Хабаровых с этими… Джугадзе что, уже законы империи не распространяются? Вроде, если мне память не изменяет, уже сто пятьдесят лет, со времен указа Алексея Благочестивого, все клановые войны внутри страны строго запрещены! — Попытался продемонстрировать я свои знания, полученные на уроках обществоведения (ну и, заодно, скрыть вспыхнувшее от слов Скворцова смущение, вот буквально на волосок граничившее с приступом паники — слишком уж описанная причина начала военных действий походила на ту ситуацию, в которой мы, с бабулей, вынужденно приняли участие этим летом).

— Вот временами ты, Огнев, умный, а иногда чудик-чудиком. Словно реально, не от мира сего. Неужели никогда не слыхал такого выражения: «Суровость Росских законов компенсируется необязательностью их выполнения»? Если хочешь знать, в нашей империи чуть ли не постоянно ведется одна-две клановых войны. — И, заметив огонек недоверия в моих глазах, верный дружинник своего сюзерена все же чуть скомпенсировал ранее сказанное: — в конце концов, вовсе не обязательно же сносить до основания города и поселки противника в открытую, под своими развернутыми знаменами. А если под покровом ночи на тот же поселок или деревню кто-то напал, так ты пойди еще докажи, что это именно дело рук враждебного клана, а не просто налет шайки каких-нибудь обнаглевших разбойников.

— И у нас в гимназии тоже начнутся военные действия? — Задал я вопрос, на который, к моему изумлению, мой вроде как всезнающий товарищ принялся озадаченно чесать в затылке, после чего все же выдал:

— Вот в гимназии боевые действия начнутся навряд ли. Еще при ее создании все основные аристократы губернии подписали очень строгий договор, объявляющий территорию нашей гимназии экстерриториальной нейтральной зоной. За нарушение этого договора, и особенно убийство своего противника, для рода нарушителя предусмотрены очень строгие санкции, а для самого убийцы — безусловное исключение. И, чтоб ты знал, для аристократа исключение из гимназии — знак, что он или туп, как пробка и не в состоянии овладеть даже начальным курсом магии, или, как вот в этом случае, не держит своего слова. В любом случае, высоких постов в своем роде или клане этот оболтус уже не займет никогда. Окружающие аристократы просто откажутся иметь с ним дела.

Короче, в конце концов, вроде на пару с моим соседом мы немного успокоились, но вот лично у меня тревога по поводу предстоящего конфликта до конца так и не рассеялась. А просто и барон Вязников же тоже оказался вовлечен в эту заварушку, да еще и похоже, чуть ли не на первых ролях, а значит и его алхимическая лавка, расположенная в Вятске, запросто могла оказаться под ударом. Куда в таком случае, мне прикажете сдавать ценное алхимическое сырье, которое должно было вот-вот у нас, с бабулей, вновь появиться.

Вопреки подспудным ожиданиям, следующее утро совершенно не отличалось от такого же утра двухдневной давности. Низко нависающие над крышами зданий тучи, периодически сыплющий из них дождик и абсолютно никаких следов использованных где-то поблизости боевых заклинаний. Может, еще все обойдется, и враждующие стороны таки нашли точки для примирения?

Часть 2

Глава 7

О том, что конфликтная ситуация между двумя основными аристократическими альянсами нашей губернии еще очень далека от разрешения, я смог своими собственными глазами убедиться во время начавшегося обеда. Как обычно, мы, вместе с прочими гимназистами — не аристократами, дружной гурьбой примчались в столовую и приступили к поеданию накрытых там для нас простых, но вкусных и сытных блюд. И, разумеется, этот праздник живота, тоже вполне традиционно сопровождался ведущимися между учащимися разговорами. Ора, чтобы в ушах звенело, конечно, не было, но эдакий негромкий, неумолчный гул стоял, не прерываясь практически ни на секунду.

И тем более привлекающими внимание стали грохот и звон упавшей и, соответственно, разбившейся тарелки и просто-таки сгустившаяся после этого в столовой тишина. Я, отследив взгляды своих соседей, тоже перевел свой взор со своей тарелки с гречневой кашей с мясной подливой в сторону той части столовой с обеденными столиками, где вкушали обед наши аристократы. Угу, именно наши. И именно вкушали. В прошедшем времени. По какой-то причине (хотя, почему по какой-то, по самой что ни на есть, уважительной, у них же к этому времени уже должна самая настоящая война начаться), все три наших основных аристократа, даже виконт Картаус, хоть его клан, вроде, в союз родов и не входил, собрались вместе, за одним столиком. И вот на этот самый столик и была обрушена тарелка с борщом. Не просто случайно опрокинута, а именно демонстративно брошена, с размаха. Так что картина последствий этой катастрофы получилась вполне эпичной: залитая, красных подтеках, скатерть и трое наших классных аристократов, тоже все в брызгах того же цвета. Безухов вынужден был даже салфеткой, чтобы вытереть лицо, воспользоваться. Конечно, не кровь, но определенные ассоциации навевает.

— Мне право неловко, господа, — из-за соседнего стола неторопливо и вальяжно поднялся автор всего этого безобразия, — никогда не любил эту вашу росскую кухню. То ли дело харчо, или, скажем лобио, думаю, пятна от этих замечательных блюд смотрелись бы на ваших унылых физиономиях гораздо живописней.

— Это княжич Давид Джугадзе, один из главных задир второго «А», — шепот Васьки Прикащикова в установившейся в гимназической столовой тишине разнесся на половину зала. — Он уже целую кучу боевых заклинаний изучил.

— Дуэль! — Ну, а что еще оставалось Петру Безухову?

— Дуэль! — Эхом повторил вызов Олег Картаус.

— Я дама, но, думаю, даже моих скромных сил хватит, чтобы преподать вам чуточку хороших манер, — завершила церемонию коллективного вызова Аделаида Вязникова.

— Замечательно! Принимаю ваши вызовы, расхрабрившиеся ремесленники. И прошу поторопиться с секундантами. На пятницу, в пять часов вечера, я уже занял очередь на дуэльную арену. Надеюсь, двух дней для подготовки вам хватит? С храбростью там собраться… или завещание на всякий случай написать. Было бы крайне обидно эту мою очередь не использовать. Начиная с сегодняшнего дня, время для поединков на этой арене теперь будет в бо-о-ольшом дефиците. — Давид Джугадзе, рябой коренастый парнишка с презрительно поджатыми тонкими губами небрежно кивнул спровоцированным им на дуэль ребятам из моего класса и с высоко задранным подбородком зашагал прочь из обеденного зала. Сразу стайка ребят с латунными цифрами «2», сияющими отполированным металлом с краснеющих суконных петлиц, бросив на тарелках недоеденные блюда, повалили следом. Знакомая картина. Прихлебатели отправились за своим вожаком.