16. Три всадника возвращаются из раннего похода; введенная в заблуждение женщина рассказывает о своем безумии
На следующий день, ближе к полудню, перед зданием суда остановились трое всадников в шапках, занесенных снегом. Они уставились на длинную очередь, гуськом входящую в главные ворота.
Ма Жун удивленно обратился к Чу Таюаню:
– Кажется, заседание началось!
– Поторопимся! – пробормотал Чао Тай.
Тао Гань встретил их на главном дворе.
– Его превосходительству пришлось созвать специальное заседание суда, – сообщил он им. —Стали известны некоторые важные факты, требующие принятия немедленного решения!
– Пойдемте в кабинет судьи и поговорим с ним! – нетерпеливо произнес Чу Таюань. —Может быть, появились какие-нибудь новости относительно убийства старшины!
– Заседание вот-вот начнется, мой господин, – заметил Тао Гань, – судья просил сейчас его не беспокоить.
– В таком случае, – заявил Чао Тай, – Мы отправимся прямо в зал суда. Если вы пойдете с нами, господин Чу, мы сможем усадить вас возле возвышения.
– Передний ряд меня вполне устраивает, —ответил Чу Таюань, – но вы можете провести меня через задний ход, чтобы не пришлось пробиваться сквозь толпу. В зале, кажется, полно народа.
Все трое прошли по коридору и вошли в зал суда через дверь за возвышением, которым пользовался судья. Ма Жун и Чао Тай вошли и остановились возле возвышения, а Чу Таюань прошел вперед и встал в первом ряду зрителей, за стражниками.
В переполненном зале поднялся шум. Все с ожиданием смотрели на пустое кресло судьи Ди за высоким столом.
Неожиданно воцарилась тишина. На возвышении появился судья. Когда он сел, Ма Жун и Чао Тай заметили, что лицо у него еще более изможденное, чем вчера вечером.
Стукнув молотком по столу, судья заговорил:
– Это специальное заседание суда Пейчоу созвано для того, чтобы рассмотреть новые обстоятельства убийства в доме торговца древностями Пань Фэна. – Посмотрев на старшего стражника, он приказал: – Принесите первое вещественное доказательство!
Ма Жун в замешательстве взглянул на Чао Тая. Старший стражник вернулся с большим свертком, завернутым в промасленную бумагу. Он осторожно положил его на пол, вынул из рукава свиток промасленной бумаги и расстелил его на одном конце стола. Туда же он положил и сверток.
Судья Ди наклонился вперед и быстро развернул бумагу. По залу словно пронесся стон.
На столе лежала голова снеговика. В его глазницах сверкали два красных камня, которые, казалось, злобно смотрели на собравшихся.
Судья ничего не сказал, а только пристально посмотрел на Чу Таюаня. Чу медленно, твердо ступая, вышел вперед, глядя себе под ноги.
По повелительному знаку судьи стражники быстро расступились. Чу подошел к столу, остановился прямо перед головой и посмотрел на нее бессмысленным взглядом. Вдруг он произнес странным, раздраженным голосом:
– Верните мне мои красные камни!
Когда он потянулся к ним руками в перчатках, судья Ди выбросил свою руку вперед. Он постучал молотком по голове снеговика, снег осыпался, и на столе осталась отсеченная голова женщины. Лицо было наполовину закрыто влажными вьющимися волосами.
У Ма Жуна вырвалось ужасное ругательство. Он хотел броситься на Чу Таюаня, но судья железной хваткой схватил его за руку.
– Стойте где стоите! – зашипел он на него, а Чао Тай подскочил к Ма Жуну и удержал его.
Чу Таюань остановился, ошеломленно глядя на женскую голову. В зале воцарилась мертвая тишина. Чу медленно отвернулся и опустил взгляд. Вдруг он нагнулся и поднял два рубина, упавшие вместе со снегом. Он снял перчатки и, положив камни на распухшую, покрытую волдырями ладонь левой руки, потер их указательным пальцем правой руки. Его широкое лицо расплылось в детской улыбке.
– Прекрасные камни! – шептал он. – Прекрасные красные камни как капли крови!
Все безмолвно глядели на жуткого, громадного человека, довольно улыбающегося, как ребенок над игрушкой. Никто не заметил высокой, закутанной в покрывало женщины, которую Тао Гань подвел к столу. Когда она остановилась перед Чу Таюанем, судья Ди внезапно спросил:
– Вы узнаете отсеченную голову госпожи Ляо Леньфан?
В этот момент Тао Гань сорвал с лица женщины покрывало.
Чу, казалось, вдруг пробудился ото сна. Его взгляд метнулся от лица стоящей перед ним женщины к голове на столе. Затем он с хитрой улыбкой обратился к женщине:
– Мы должны быстро закатать ее в снег!
Он упал на колени и ощупал каменные плиты. Толпа зароптала, но все умолкли, как только судья властно поднял руку.
– Где Е Тай? – спросил он Чу.
– Е Тай? – переспросил Чу, поднимал голову, и тут же разразился громким смехом. – Тоже в снегу, – вскричал он, – тоже в снегу!
Вдруг на его лице появился испуг. Быстро взглянув на женщину, он жалобно закричал:
– Ты должна мне помочь! Мне нужен снег!
Женщина отпрянула к скамье и закрыла лицо руками.
– Еще снега! —. вдруг пронзительно закричал Чу Таюань, неистово шаря руками по каменному полу и обдирая ногти о плитки пола.
Судья Ди подал знак старшему стражнику. Двое стражников схватили Чу под руки и подняли. Он отчаянно сопротивлялся, кричал и ругался, а изо рта у него появилась пена. Подскочили еще четверо стражников, с огромным трудом заковали неистовствующего чёловека в цепи и увели.
Судья Ди серьезно произнес:
– Суд обвиняет землевладельца Чу Таюаня в убийстве госпожи Ляо Леньфан и подозревает его в убийстве Е Тая. Госпожа Пань была его сообщницей. – Поднятием руки остановив гневные выражения присутствующих, он продолжил: —Сегодня утром я обыскал особняк Чу Таюаня и обнаружил, что в уединенных покоях на заднем дворе в одиночестве проживает госпожа Пань. Голова госпожи Ляо была найдена в снеговике в одном из боковых садов. Деревянная модель этой головы сейчас перед вами в качестве вещественного доказательства. – К женщине судья обратился со словами: – Госпожа Пань, урожденная Е, честно расскажет нам о своих отношениях с обвиняемым Чу Таюанем в опишет, как вышеназванный Чу Таюань похитил и в конечном счете убил госпожу Ляо Леньфан. Суд располагает неопровержимыми доказательствами соучастия госпожи Пань в этих преступлениях и выносит ей смертный приговор. Но если она чистосердечно признается, суд порекомендует наиболее мягкую форму казни.
