Шерлок Холмс идет по кровавым следам - Дэвис Дэвид Стюарт

— Если уж вам обязательно это знать, я пытался больше разузнать о том типе, который собирается вас убить.

— Благодарю вас за это, но вынужден заметить, что посещение книжных магазинов на Чаринг-Кросс-роуд не поможет прояснить картину преступления.

— Откуда вы узнали, где я был?

— Уверяю вас, обычная дедукция. Я знал, что вас расстроило моё решение дожидаться новых событий, и перед вашим поспешным уходом я наблюдал, как вы повторно осматривали книгу. Мне стало ясно, что вы вознамерились провести собственное расследование. Единственный доступный для вас путь — попытаться разыскать магазин, в котором был куплен этот роман. Сделав это, вы смогли бы получить словесный портрет и, возможно, другие детали, касающиеся нашего персонажа. Чаринг-Кросс-роуд в нашей округе — центр торговли антикварными книгами. Вы отсутствовали недолго и не могли быть где-то ещё.

Я кивнул и развёл руками:

— Вы, конечно же, правы. Мне даже нечего добавить.

— Дорогой мой Уотсон, если бы вы посвятили меня в свои планы, я уберёг бы вас от необходимости покидать жилище в столь неприятную погоду. — Он взял со стола «Большие надежды». — Эта книга куплена давно. Посмотрите, какой у неё потёртый и измятый кожаный переплёт. На внутренней стороне обложки видны следы грязи. Ни один уважающий себя продавец книг не допустит, чтобы товар покинул его магазин в таком состоянии. Прежде чем выставлять книгу на полку, он привёл бы её в надлежащее состояние и отреставрировал переплёт. Смею утверждать, что этот том долгое время был частью коллекции какого-то образованного человека, некогда богатого, но ныне потерявшего своё положение.

— Откуда вам это известно?

— Будучи новой, эта книга, должно быть, стоила очень дорого, почти наверняка она входила в собрание — только взгляните на прекрасную кожу и золотой обрез. Лишь обеспеченные люди покупают столь дорогие тома, и лишь образованные остаются верными таким вещам, когда обстоятельства их жизни меняются к худшему.

Заметив вопрос в моих глазах, Холмс продолжал:

— Хотя эта книга является ценным приобретением, последнее время она находилась в грязном и влажном помещении. Стоит немного принюхаться к оставшимся страницам, и вы получите этому подтверждение. Знаете, Уотсон, иногда нос может сказать больше, чем глаза.

— Владелец книги и есть наш герой?

— А вот тут мы вступаем в область догадок, и сейчас мне не хотелось бы этим заниматься. Моему потенциальному убийце книгу могли вручить, или же он мог украсть её. Эта часть истории по-прежнему находится в тени и останется там до тех пор, пока наш паук не сделает следующий шаг…

Холмсу не пришлось долго ждать.

Поздним вечером того же дня он получил телеграмму. Облачённый в халат мышиного цвета, мой друг проводил время после чая, уютно устроившись в кресле перед камином и куря крепчайший табак трубку за трубкой. Я наблюдал за ним сквозь густые клубы серого дыма. Неотрывно глядя из-под нависших век на огонь, он, по-видимому, размышлял над утренними событиями.

Телеграмму принесли вскоре после десяти. Холмс прочёл её про себя, фыркнул и передал мне.

— Как бы вы это истолковали, Уотсон? — спросил он.

Я прочитал сообщение.

— Г-м-м. Похоже на какую-то дутую организацию, — заметил я.

— Согласен, старина. Не думаю, что какая-либо реальная благотворительная организация собирает пожертвования при помощи дорогостоящих телеграмм.

— Тогда кто же это послал?

— Пока точно не знаю. Есть ли в этой телеграмме что-либо, вас удивившее?

— Ну, — начал я, ещё раз посмотрев на листок, — синтаксис немного странный, и странно расположена буква «S» в слове «SOCIETY».

Мой друг удовлетворённо потёр руки.

— Превосходно, Уотсон. Мы ещё сделаем из вас сыщика.

— Возможно, — сдержанно произнёс я. — Есть ли что-то, чего я не заметил?

— Как бы вы объяснили букву «С», помещённую в нижнем правом углу?

Я снова стал рассматривать телеграмму. Мне было ясно, что Холмс увидел в этом послании больше, чем я. Несколько мгновений я ломал голову над странно расположенной буквой.

— Это почти как подпись, — неуверенно предположил я. — Она может быть ключом к личности отправителя.

— Великолепно! — воскликнул Холмс покровительственным тоном, приводящим меня в тихое бешенство.

— Может быть, — продолжал я, — важно скорее произношение, чем сама буква?

— Вы имеете в виду «sea», какие-то морские ассоциации?

Я сдержанно кивнул, поняв по тону моего друга, что нахожусь на неверном пути.

— Любопытное предположение, но полагаю, вы преувеличиваете хитроумность этого послания. Тем не менее, дорогой коллега, вы не так уж далеки от истины, ибо, хотя буква «С» и не указывает прямо на отправителя телеграммы, она является ключом к её содержанию. Вижу по вашим нахмуренным бровям, что мне следует объясниться. Эта странно составленная телеграмма — закодированное послание, а буква «С», поставленная отдельно в конце, ключ к этому коду. Поскольку «С» — третья буква английского алфавита, то если мы возьмём каждую третью букву, то получим новое, совершенно другое послание.

Мы стали вместе изучать телеграмму.

— Каждую третью букву? Тогда в первой строчке получится N N О Е, что для меня лишено смысла, — сказал я.

— Для меня тоже, — согласился Холмс.

— Возможно, это каждое третье слово, — предположил я.

— Вы правы! Великолепно, Уотсон. Именно каждое третье слово.

Холмс быстро набросал своё прочтение телеграммы.

— Это больше похоже на правду. Теперь послание таково: «Need Help Desperate One London Gardens». (Отчаянно нужна помощь, Лондон Гарденс, дом один.)

— Лондон Гарденс?

— Да. Это объясняет, почему буква «S» из слова «Society» присоединена к слову «Garden».

— Изобретательно.

— Пожалуй, не слишком изобретательно.

— Что вы имеете в виду?

— Это мольба о помощи, но зачем прибегать к столь обременительному способу отправки?

— Чтобы не дать определённой стороне или сторонам узнать, что вам послано это сообщение.

— Возможно, но шифр, пожалуй, чересчур прост. Отправитель хочет заинтриговать меня своим «криком души», но в то же время должен быть уверен, что я без труда прочту его скрытое послание и смогу сегодня ночью отправиться по указанному адресу.

— Вы подозреваете ловушку?

— Не исключено. Я вновь ощущаю руку нашего таинственного человека со свёртком.

— Что вы предпримете?

— Хочу сыграть странствующего рыцаря.

— Тогда я пойду с вами.

Холмс покачал головой.

— Нет, Уотсон. Учитывая обстоятельства, я должен идти один.

— Вы подвергаете себя большой опасности.

— Вполне вероятно, но я должен идти без сопровождающих.

— Разве я когда-нибудь подводил вас?

Холмс с еле заметной улыбкой положил руку мне на плечо.

— Дорогой мой Уотсон, как я уже говорил вам, в трудную минуту я не хотел бы видеть рядом с собой никого другого. Однако сегодняшняя маленькая экскурсия требует моего единоличного участия.

— Понимаю, — сказал я.

— И, — прибавил Холмс, направив на меня длинный указательный палец, — даже не пытайтесь следовать за мной.

— Если вы настаиваете.

— Вынужден настаивать. Ваше присутствие может всё испортить.

— Очень хорошо, — неохотно согласился я.

— Вот и молодец. А теперь — нельзя терять ни минуты! — воскликнул он, сбрасывая халат.

Прежде чем я успел ещё что-нибудь спросить, он ушёл.

Я понимал, что Холмс настоял на встрече с неведомым противником один на один как ради моей, так и ради своей собственной безопасности. Это ясно доказывало, насколько рискованным он считал предстоящее предприятие. С чувством сильной тревоги наблюдал я из окон нашей квартиры, как мой друг, нырнув в гигантский водоворот жёлтого тумана, исчез во мраке осенней ночи.