Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2 - Юдина Екатерина

Винченсо сжал пальцы на моей попе и притянул к себе ближе. Его ладони причиняли сильную боль, но так же от них по телу бежали импульсы, будоража сознание.

– Медичи… – я прошипела, продолжая вырываться, но уже вскоре взвыла, получая слишком сильный шлепок по попе. Это невыносимо. Я в жизни не ощущала такой невыносимой боли.

– Молчи. Ты мне нужна не для разговоров, – Винченсо сжал мои волосы в ладони и намотал их на кулак. Сильно дернул и заставил приподнять голову. – Твое дело раздвигать ноги, когда я захочу. И делать это ты должна молча.

Я до боли прикусила язык, уже вскоре ощущая привкус крови во рту. В этот момент вспомнила, как Винченсо пытался изнасиловать меня в день моего восемнадцатилетия. Тогда, насильно относя меня в свою спальню, он так же назвал меня шлюхой, которой он хочет попользоваться. Говорил, что только для этого я и пригожусь.

Меня затрясло от этих воспоминаний, ненависти к Медичи и ощущения собственной беспомощности.

Этой ночью Батиста сказал, чтобы я ни в коем случае не говорила Винченсо кто я такая. Не раскрывала перед ним свою тайну. Иначе, Батиста обещал, что не только больше не будет мне помогать, но и сделает все, лишь бы я не принесла Медичи проблем. По этой причине он скрыл ту папку с результатами обхода врачей, намереваясь уже вскоре дать мне возможность убежать.

Но разве сейчас это было так важно? Сейчас я была готова на все, лишь бы остановить Медичи. Раскрыть себя и наконец-то сказать ему все, что думала. Вот только, правда порой может показаться ложью и вызвать еще больше гнева агрессивного чудовища.

Глава 3. Признаться

Глубокий вдох и шумный выдох. Я опустила голову и мысленно выругалась, в очередной раз, до крови прикусывая кончик языка. Насильно поставленная на колени, полностью обнаженная и совершенно беззащитная перед Медичи, словно кукла в руках бездушного кукловода.

Внутри неистово буйствовали воронки из липких, неприятных ощущений собственной никчемности и уязвимости. Сводит с ума и разрушает сознание то, что ты, элементарно, не можешь защитить свое тело от того, кого ненавидишь всей душой настолько сильно, что хочешь собственными руками вырвать его сердце. Все это подводит к грани. Заставляет переступить через прежние взгляды и цели. Перечеркнуть все и пойти по новой, неизвестной мне дороге. Я знала, что она будет опасной. Заполненной дремуими лесами и заросшей колючими кустарниками. Но, черт, лучше изранить тело острыми шипами, имея хоть какую-то надежду выбраться из вязкого болота, чем продолжать весь этот цирк.

Очередной вдох и такой тяжелый выдох. Собрав волю в кулак, я намерилась сказать Медичи о том, что не являюсь Фелисой. И будь что будет. Мне все равно. Даже на угрозу Батисты плевать. Винченсо все равно меня сейчас возьмет. Увидит кровь и поймет, что девственница. А так у меня был хоть какой-то шанс остановить Медичи. Думаю, у нас найдется, о чем поговорить.

– Винченсо… – сказала, опять поднимая голову, но следующие слова застряли в горле и вместо них с губ сорвался болезненный стон.

– Я уже сказал, чтобы ты молчала, – Медичи вновь шлепнул меня по попе. Намного сильнее, чем в первый раз. Кожу тут же обожгло и боль пульсирующей волной прошлась по всему телу, достигая кончиков пальцев на руках и ногах. Мне пришлось на несколько секунд до скрежета сжать зубы, чтобы перетерпеть эту боль.

– Прекрати! Нам нужно поговорить! – уже закричала, после того, как жжение  на коже уменьшилось.

Винченсо и на этот раз шлепнул, вновь увеличивая силу и, вместе с этим, болезненные ощущения. Я поняла, что ошибалась, когда в прошлый раз решила, что больнее быть не может.  Еще как может. Я не сдержалась и взвыла.

Медичи сжил пальцы на моих бедрах и притянул ближе к краю кровати, из-за чего я попой уперлась в его ширинку и тут же почувствовала воспаленной кожей эрегированный член, скрытый тканью брюк. От этого сердце пропустило удар и дыхание сбилось.

Я дернулась. Хотела отодвинуться вперед и у меня даже немного получилось это сделать, но Винченсо, продолжая одной ладонью сжимать бедро, вторую положил на мое плечо и резким рывком потянул меня назад. В этом неоднозначном, пошлом движении мои бедра вновь столкнулись с бугром в его штанах и я услышала рык, сорвавшийся с его губ.

Нервы полоснуло острием ножа и по коже побежали колкие мурашки, когда я услышала звук расстегивающегося ремня. Он стал для меня подгоняющим лязгом плети. Тем, что ясно говорило – если прямо сейчас не скажешь Медичи о том, что ты Ромола и этим не отвлечешь его, Винченсо уже скоро поимеет тебя. И тебе будет больно. Очень больно.

Я только открыла рот, немного поворачивая голову вбок, чтобы хотя бы частично видеть Медичи, как тут же уловила краем глаза движение – Винченсо достал из кармана презерватив и небрежно порвал упаковку, сжав один краешек зубами.

Черт, как же быстро все это происходило! Я даже не сумела понять, в какой момент Медичи успел расстегнуть ширинку на своих штанах. Зато, теперь, после того, как сильнее повернула голову и  немного опустила взгляд, я увидела его член, на которой Винченсо натягивал презерватив.

Нервы зашалили в сто раз сильнее и я несколько раз моргнула, пытаясь собрать свои мысли в кучу. На самом деле, не так уж и просто признаться Медичи в том, что я не Фелиса. Для этого нужно было время. Хотя бы для того, чтобы с каких-нибудь убедительных слов начать разговор и элементарно рассказать про страховку. Вот только, у меня не было этого времени.

В следующее мгновение я ощутила невероятно горячую головку, упирающуюся в мое лоно. От этого тело вспыхнуло, словно в него ударило миллиардом разрядов тока. Щеки начали пылать и в эту же секунду стало невыносимо душно. Понимая, что вот-вот это произойдет, я не сдержалась. Сделала глубокий вдох и выкрикнула самое важное:

– Винченсо, подожди! Нам нужно поговорить! – закричала в очередной раз. – Поговорить! Я не Фелиса! Ты меня слышишь? Я не Фелиса, а Ромола.

Выкрикнув эти слова, я почувствовала себя необычайно глупо. Самой себе мысленно дала пощечину и поинтересовалась: «Серьезно? «Я не Фелиса! Я Ромола!»? Более идиотских слов для признания этого факта не нашлось?». После этого так же самой себе язвительно ответила, что, нет, не нашлось. Всего лишь пять минут назад я не собиралась ничего говорить Медичи и заранее не готовила высокую речь. А когда тебя собираются вот-вот изнасиловать, как-то трудно придумать нормальные слова.

– Что ты сказала? Повтори, – к моему удивлению, Медичи тут же остановился. Я так обрадовалась этому, что даже не заметила с каким холодом и плещущейся в ней тихой яростью, Винченсо просил меня повторить те слова.

– Я понимаю, что это звучит дико, но я не Фелиса. Я Ромола.

Утихомирив свою вспыльчивость и стараясь не думать о том, что Медичи только что чуть не изнасиловал меня в очередной раз, я собиралась с ним спокойно поговорить. Да и я сейчас больше ощущала облегчение от того, что мне удалось остановить Медичи.

– В тот день при пожаре сгорела Фелиса,  – начала я объяснять. Медичи отпустил меня и я тут же села на кровати, прикрываясь одеялом. – Я живу под ее именем, но на это есть причины.

– Вот как? – Винченсо снял презерватив, выкинул его в мусорное ведро и спрятал все еще стоящий член в штаны.

– Да, все дело в стра… – договорить я не успела. Медичи схватил меня за предплечье и сдернул с кровати, так что я вместе с одеялом полетела вниз. Ударилась локтем и боком, но на боль внимания не обратила. Растерянная я попыталась встать на ноги, совершенно не понимая, почему Винченсо это сделал.

– В тебе столько наглости и глупости, что мне хочется свернуть тебе шею, – уже на этот раз я более чем отчетливо расслышала ярость в голосе парня. Увидела, как пылали его глаза от гнева и какого-то ненормального бешенства.

Ладонь Медичи сжалась на моей шее, сдавливая горло. Я издала хрип, но больше не смогла сделать ни вдоха. Ловила воздух губами, но не была в состоянии наполнить им легкие. Винченсо понимал, что я задыхалась, но ему явно было плевать на это.