Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела - Мистеру Майарана

Сотрудник полиции снова открывает запись, где отчетливо видно, как я лезу за флагом. Без чьей-либо помощи и даже моральной поддержки.

Прикрываю глаза ладонью. Выдыхаю, в очередной раз вспоминая, что стыда нет. Есть страх стать изгоем в обществе, а данное общество мне и даром не нужно!

– Что ещё вы записали с моим участием? – вскидываю на него взгляд. – Я давала свое разрешение на запись? – он улыбается, и я понимаю, что вопросы задаю наивные. Конечно, он все записал. У него работа такая.

Вот теперь у меня остался последний вопрос, который я надеялась не задавать веселящемуся оборотню.

– Зачем все это?

И под словом «это» я имею ввиду не только мой перевод, но и прямую провокацию. Начиная со вчерашней ночи. Я бы сама никогда даже не подумала пойти в Убой. Ни за какие награды, потому что быть среди псин то еще удовольствие. И это я про лис мужского пола. Лисицам там вообще не место.

– По многим причинам, – улыбается волчара и бросает папку с моим личным делом на стол проректора. – Одна из них – твое вчерашнее поведение и реакции на провокации. Даже сейчас ты реагируешь не так, как любой другой на твоём месте.

Ну да. В таком ключе разговора в его глотку бы даже тихая Яша вцепилась, я уж молчу про стерву Гвид. Вот кто устроил бы визг на весь административный корпус.

– Значит, решено? – спрашивает Эдлас Вео, глядя на часы. – Отказаться, Лессана, вы все равно не можете, а мне не хочется поднимать шум в академии и вызывать охрану, чтобы вас сопроводили в учебный корпус Убоя. Да и это может перечеркнуть полностью вашу карьеру в правоохранительных органах.

Молчу. Алкоголь – зло. Никогда не пейте, особенно если ваши эмоции не под контролем.

– Советую собрать все самое необходимое, – волчара окидывает меня пристальным взглядом. – по девочковой части. Там с этим лютая напряженка.

Я – кремень. Меня нисколечко не бесит этот оборотень. Ни капли.

9

Выдыхаю сквозь стиснутые зубы, осознавая масштаб катастрофы. Все тело колотит мелкой дрожью, да так, что обычный путь из административного корпуса до общежития показался испытанием.

Яше я ничего не сказала, когда вышла из кабинета проректора. Напрочь отказывал речевой аппарат. Да и она девочка умная, все поняла по моему лицу, потому вопросов не задавала. Лишь обняла у комнаты и сказала, что я справлюсь с любыми испытаниями.

Времени у меня ровно до завтра.

Сажусь на кровать и задумчиво жую губу, даже не представляя, как выкрутится из ситуации. И в первую очередь, я хотела вспомнить, как могла согласится на такую авантюру.

Беру магфон в руки и делаю вызов. Мама откликается почти мгновенно. На экране сосредоточенное лицо, в глазах холодный расчет.

– Мы договаривались вечером, дочь, – в голосе нет упрека, но он скрывается между строчек.

– У меня проблемы, мне нужна твоя помощь.

Родительница реагирует мгновенно. Хмурится, внимательно рассматривает мое лицо, а отмечая уровень моего настроения кивает и говорит кому-то, что берет отгул по семейным обстоятельствам.

Семейные обстоятельства терпеливо ждут, когда Лейса Шияро вернется в свой кабинет и удобно в нем расположится. Ставлю магфон так, чтобы меня было очень хорошо видно, запираю дверь на замок и ложусь на кровать, прикрыв глаза.

– Введи в курс дела.

– Я вчера напилась, сняла знамя с флагштока и на камеру дала согласие на перевод в Убой. И ни-че-го не помню.

Мама не отреагировала истерикой, упреками или стандартными родительскими фразами в духе: «Я же говорила!». Нет, она вообще не имеет привычки упрекать, в силу своей профдеформации.

– Ты хочешь вспомнить?

– Вспомнить не только события, но и чувства, мам. Понять хочу, зачем и почему.

Родительница тихо вздохнула, но не отказала. Гипнопрактика не самое её любимое занятие, но она хорошо ею владеет, и лучше я обращусь к близкому человеку, чем пойду к специалисту, которого нужно с самого начала своей жизни вводить в курс дела. По мне, так лучше несколько часов на территории пустошь провести, чем таскаться к кому-то и притираться.

– Слушай мой голос, Лис, – командует мама и начинает постепенное погружение. – Ты в безопасности, твоё тело расслабленно, ум спокоен.

И ещё минут десять я плавлюсь под её безэмоциональным голосом, растворяясь в знакомых потоках. Сколько раз она меня погружала? Не счесть. Иногда отрабатывать психотравмы проще в гипнозе.

– Ты в клубе. Очень злишься на Харпера. Видишь его?

Смотрю на своего парня с Гвид и чувствую, как колотится от злости сердце. Мозг закипает от бешенства, кровь стучит в висках, а дыхание спирает.

– Он обсуждает с Гвид меня, – отвечаю тихо. – Хочет унизить перед всей академией.

– Что дальше?

Дальше? Дальше светящиеся в темноте глаза и предложение прогуляться.

Я выхожу из ниши. Мне уже душно настолько, что я задыхаюсь. Глазами натыкаюсь, на целующуюся парочку, входящую в одну из вип ниш и меня накрывает окончательно. Злость льется из глаз, вены вздувавются и я уже на грани оборота, когда чувствую, как меня хватают сильные мужские руки и аккуратно укладывают на плечо.

– Нет, нет, кадет. Пойдем на воздух и наведем анархию на улицах этого города! – безсознательно повторяю его слова.

– Что происходит? – ровно спрашивает мама.

– Оборотень несет меня прочь из клуба, потому что я готова убить Харпера в полуобороте.

Мы оказываемся на улице, волчара ставит меня на ноги, заглядывает в глаза, пока я пытаюсь взять эмоции под контроль.

– Уже все? – спрашивает удивленно. – А где визги, лисичка?

Смотрю на него мрачно, в глазах временами темнеет. Я бы ушла, но тело как деревянное – не слушается.

– Мне холодно, – отвечаю ему. – Бездумно поднимаю руку и касаюсь горячего гладковыбритого подбородка.

Глаза оборотня на миг становятся ярче, а через секунду он перехватывает мою ладонь и тянет за собой вверх по улице.

– Сейчас мы тебя согреем.

10

Еще немножечко успела сегодня)))

И я иду, как послушная псина, не задающая лишних вопросов. В глазах то темнеет, то картина мира переворачивается. Взгляд цепляется за тянущую меня большую ладонь, оглаживает интересом длинные сильные пальцы, крепкое запястье, а моя рука чувствует тепло чужого тела. А когти… Ну кого волнуют лисьи когти?

– Куда ты меня ведешь? – язык плохо слушается, но у меня получается задать медленный вопрос, не поломав при этом слова.

Оборотень молчит в ответ, но я не чувствую страха. Меня, на самом деле, вообще не интересует, что он задумал, пока спит здравый смысл. Я только пьяно переставляю ноги, чувствуя, как стынет в венах кровь.

– Какие ощущения ты испытываешь? – спрашивает родительница, сквозь туманное видение.

– Холодно, – отвечаю я. – Пальцы мерзнут.

Под ногами вдруг вырастают лесенки, но влекомая чужой рукой я на удивление легко справляюсь с их высотой, а через несколько секунд попадаю в душный коридор. Запах теплого влажного дерева мгновенно заполняет легкие, но я не испытываю радости по этому поводу. Мне все равно.

Оборотень тянет меня дальше по коридору, что-то говорит встретившему нас пожилому мужчине и кидает ему монетку. Меня же запихивает в одну из комнатушек с мягким диванчиком и круглым столом.

Резко разворачивает к себе лицом и прикасается к моему лбу тыльной стороной ладони.

– Может спрячешь ушки, лисичка? – спрашивает ехидно. – Обожжешь ведь.

Я пьяно покачиваюсь, внимательно вглядываясь в черты его лица.

– Ты красивый, – ворочу языком. – Жаль, что волчара.

Медленно тянусь рукой к его щеке, чтобы ущипнуть. Может, это не его лицо, а маска? Или я вообще в пьяном бреду. Но вместо того, чтобы ущипнуть оборотня, я накрываю ладонью свое торчащее ухо. Удивляюсь сначала его наличию, опускаю руку на уровень глаз, смотрю на уже виденные ранее когти расфокусированным взглядом, а потом киваю этой действительности, окончательно принимая.