Лекарь короля драконов (СИ) - Кузнецова Александра

— Теперь, что касается питания, — продолжала я, чувствуя, как обретаю уверенность. — Вам нужно есть больше свежих овощей и фруктов, пить тёплые бульоны и избегать тяжёлой пищи. Это поможет вашему организму быстрее восстановиться. А сейчас выпейте вот это, — я подала ему маленькую бутылочку с зеленоватой жижей.

Он взял ее из моих пальцев, и я почувствовала легкое покалывание, сердце снова предательски забилось. Хорошо, он не видел моих покрасневших ушей, их удачно скрывала засохшая грязь.

Мужчина выпил настойку, видимо, узнал ее вкус и гневно посмотрел на меня, впрочем, тут же теряя сознание.

— А это затем, чтобы ты не рыпался.

Глава 2.3

Пусть гость поспит, я хорошо изучила таких пациентов. Рыцари, военные, наемники — все одинаково трясутся над своей мужественностью и рвутся в бой, как только на последнем шве завяжут бантик. Несколько неловких шагов, падение, снова штопать, лечить, а они потом: «Не надо, я уже в норме».

Не позволяю портить мою работу в угоду напыщенному героизму.

Я поднялась с колен, стряхивая очередную горстку грязи, и с тоской посмотрела на серый ком, в который превратились мои юбки. Нужно топить баню, отмачивать в горячей воде себя и свои вещи.

Подхватив таз, я кинула туда юбки и пошла к изрядно покосившемуся срубу, но стоило мне выйти из импровизированной палаты, как я наткнулась на Агату и Миру.

Обе смотрели на меня с жадным интересом, но я демонстративно обошла их, направляясь к бане.

— Ты не поверишь, — начала Агата, семеня за мной. — Этот красавчик — твой суженый!

— Не говори глупостей, — бросила я чете плечо. — У меня нет времени на эти выдумки. Мне нужно помыться и отдохнуть.

Но баба Мира в нарядном платке и Агата следовали за мной, не давая покоя.

— Ты должна это увидеть, Эли! — настаивала Агата, доставая свой хрустальный шар. — Пожалуйста, взгляни.

Я закатила глаза, бросила таз на землю и обернулась. Сила женщины не в ее словах, а в том, сколько раз она их повторяет.

— Я посмотрю, и вы от меня отстанете. Пойдете по домам, и я вас сегодня не увижу, — строго сказала я.

Дамочки переглянулись, но Агата чуть ли не подпрыгивала от любопытства. Баба Мира махнула рукой, мол давай уже.

— Ну, глянь! Глянь.

Я выдохнула и посмотрела в шар, не я верила в предсказания вдовушки Агаты.

— Ну, шар, и кто же мой суженый? — усмехнулась я, Агата закрыла глаза. Гадалки лишь проводники будущего в наш мир. Нас учили, что их сила — в умении чувствовать нити судьбы и проецировать их не искажая. Но, к сожалению, любой человек смотрит на мир через призму своих верований, убеждений и предрассудков. Так что искажения неизбежны.

Там, где Агата заприметила суженого, я увидела лишь болотного кикимора, вернее злую кикимору с диковатыми зелеными глазами.

— Там только нечисть какая-то, — фыркнула я.

Мира заглянула в шар и рассмеялась:

— Это отражение твое! Сколько раз говорила, надобно прилично выглядеть…

И правда, то, что я приняла за кикимору, было моим отражением. Зеленое лицо, палки в волосах, вперемешку с грязью, прилипшее сено на затылке, которое могло и за шляпку сойти. Возможно, поэтому мой загадочный пациент так на меня смотрел.

— Тьфу ты, — сказала я, возвращая шар Агате, — нет там ничего. Дамы, уговор исполнен. Я посмотрела как обещала, а теперь прошу по домам. Чтобы я до завтра вас не видела.

Агата поджала губы, посмотрела на меня недовольно, но послушалась, увлекая Миру за собой. Ну и хорошо. Конечно, они подумали, что я ничего не понимаю в мужчинах и счастье своего не вижу, но просто они кое-чего обо мне не знают. Не будет у меня никакого суженного, и черт с этим. Это невозможно.

Инстинктивно я проверила закрыто ли запястье. Закрыто. Кожаный наруч со шлейками для флаконов надежно прятал татуировку обручения. Как профессиональный лекарь с Даром оказался в болотной деревушке с названием Могильник?

А потому что мне здесь самое место.

Глава 2.4

Я наскоро затопила баню, бросая дрова в топку и раздувая огонь. Убедившись, что пламя разгорелось достаточно, я закрыла заслонку и начала раскладывать свои вещи. Из залитых грязью кармашков юбки я доставала бутылочки с зельями, баночки и прочие принадлежности. Мои ножницы для толстых стеблей, острое лезвие, чтобы срезать кору, два грибных ножа, свисток, огниво, мятный леденец, кусочек соли, моток лески, лупу.

Я не любила нарядные женские платья за то, что в них не было ни одного кармана. Ни одного! Считалось, что даме достаточно маленькой модной сумочке, болтающейся на запястье.

Мне бы, наверное, подошел самоходный дом на колесах. Вот только по лесам и болотам он не проедет. А жаль.

Вода в котле закипела, и я осторожно залила её в деревянную бадью, добавив туда связку трав. Запахи наполняли баню, создавая успокаивающую атмосферу. Я наконец-то начала чувствовать, как напряжение понемногу отпускает.

С трудом сняв свои грязные, затвердевшие юбки, я с трудом отлепила их от тела. Грязь трескалась и осыпалась на пол, и я почувствовала, как кожа начинает дышать. Я нырнула в горячую воду, чувствуя, как тепло обволакивает меня, смывая усталость и грязь.

Усевшись поудобнее, я начала осторожно вынимать ветки и листья из рыжих, почти огненных волос. Каждый запутавшийся сучок приносил боль, но я терпеливо продолжала, пока не избавилась от всех. Грязь и листья я вылавливала и выбрасывала на пол. На запястье оставался наруч, который я старалась не снимать никогда. Под него забилась грязь, и она засохла, кожа чесалась. Иногда нужно смотреть боли в глаза. Я глубоко вздохнула и потянула зубами за узел, распуская шнуровку наруча. Молочно-белая кожа под ним покраснела, отчего выцветшая татуировка обручения стала заметнее.

Безотчётно я провела по ней пальцами, и в ушах прозвучал голос Виктора: «Эй, веснушка». Это воспоминание было настолько живым, что на мгновение мне показалось, будто он снова рядом. Сердце сжалось от боли и тоски. Когда-то его голос был частью каждого моего дня, а теперь это лишь эхо из прошлого.

Я вспомнила его голубые, как летнее небо, глаза и светлые волосы, которые всегда были слегка растрёпаны. Его утончённость, манеры, лёгкую улыбку на губах. Она могла растопить любое сердце, и как часто она принадлежала мне. Мне одной.

Наши тайные встречи в библиотеке и поиски запретных книг, летний бал, на котором он танцевал только со мной, на зависть всем девчонкам. Он был моим, я его.

Чертова война! Ненавижу людей с оружием, ненавижу аристократов, ненавижу чертовых драконов. Но больше всего ненавижу Виктора за то, что он ушел защищать наши земли от крылатых узурпаторов. Дурак! Земли на месте, вот они, а Виктора больше нет.

Я почувствовала, как слёзы начинают катиться по щекам. Воспоминания о нём всегда вызывали во мне бурю эмоций — любовь, гнев, горечь и тоску. Но я не могла позволить себе утонуть в этих чувствах. Я вытерла слёзы, глубоко вздохнула.

Нужно жить дальше, минута за минутой, день за днем. Пусть иногда жизнь кажется пустой, бессмысленной, невыносимой, как сейчас, но я спасаю других. Тех, для кого счастье еще возможно, и это благородно. Это то, чему нас учили.

Я опустилась в воду с головой, давая себе обещание, что когда вынырну, не буду больше думать о грустном. Есть здесь и сейчас. У меня есть пациент и нужно работать.

Я вынырнула, смыла с волос остатки грязи и выбралась из кадки. Что ж, уже намного лучше. В животе заурчало, как назло, в погребе было пусто. Я собиралась обменять у рыбаков травы на угря, но все вылетело из головы из-за незнакомца.

И вообще, что голый мужчина делал посреди болота? Может быть, скинул одежду, тянущую обратно в топь? Всю, что ли? Даже белья не оставил?

В голове прояснилось, и тут же начали возникать вопросы. Я вылезла из кадки, вся в раздумьях, промокнула волосы полотенцем и накинула на голое тело простыню.

Ничего, завтра к обеду найденыш проспится, и я устрою ему допрос с пристрастием, а пока следовало бы сосредоточиться на поиске еды. Не может быть, чтобы в доме не было ничего съедобного.