Дважды одаренный. Том III (СИ) - Тарс Элиан

— Кха… — захрипела подо мной Елизавета Петровна и раскрыла глаза.

Я успел приподняться, но наши лица всё равно сейчас разделяло лишь сантиметров двадцать.

— Алек…сандр… Ярославович? — пробормотала она.

Пелена точно спала с её глаз — женщина смотрела изумлённо на меня, а её лицо стремительно краснело.

— Что вы де… — начала было она, но закашлялась и задрожала.

— Елизавета Петровна, — отодвинула меня в сторону Анна и зачастила: — Всё не так, как вам кажется. Вам стало плохо. Александр спас вас. Но вам всё ещё не стоит напрягаться. Отдыхайте, пожалуйста.

— Да… — протянула она как-то обречённо и уставилась в открытое окно. — Точно… плохо…

В коридоре послышался грохот, и несколько секунд спустя в аудиторию ворвались трое медиков, вкатывая перед собой каталку.

— Сюда, пожалуйста! — громко выкрикнула Анна, подзывая их.

— Уважаемые студенты, просьба покинуть аудиторию, — хмуро проговорил старший врач Академии — крепкий мужчина в белом халате и с синей одноразовой маской на лице.

Мои одногруппники расступились, позволяя каталке подъехать к больной, но выходить в коридор никто не спешил.

— Просьба покинуть аудиторию, — хмуро повторил врач.

— Мы очень переживаем за жизнь и здоровье Елизаветы Петровны и хотим убедиться, что с ней всё будет в порядке, — вперёд других ответил княжич Пермский. Голос его звучал ровно, а вот взгляд ничего хорошего не предвещал.

— Да, но…

— Леопольд Игоревич! — обратилась к старшему врачу Анна. — Пока вы добирались сюда, Елизавета Петровна едва не умерла. Не вы оказали ей первую помощь, хотя это именно ваш долг. А теперь вы тянете время дальше, не желая приступать к выполнению своих обязанностей?

Она гордо вскинула подбородок и скрестила руки на груди. В этот момент простая дворянка Анна выглядела даже более величественно, чем «наша главная звезда» — княжич Пермский.

— Кха… кха… — захрипела Галкина.

— Быстрее, чтоб вам! — рявкнул я. — Вы угробить её хотите⁈

Старший врач глянул на меня с явной неприязнью во взгляде, а затем скомандовал остальным:

— Грузим!

Я поймал взгляд Анны и указал на пиджак. Она поняла меня без слов и через секунду уже была рядом с каталкой, придерживая его, чтобы не оголять преподавательницу.

— Я буду сопровождать вас до самой медчасти, — тоном, не терпящим возражений, заявила она.

— Я тоже, — резко произнесла баронесса.

Взглянув на них, старший врач закатил глаза и проговорил:

— Делайте что хотите.

Одногруппники шумно обсуждали произошедшее. То и дело ко мне подходил кто-нибудь, чтобы выразить восхищение моими навыками. Сидя за своей партой, я отвечал с улыбкой, но довольно коротко.

— Да дайте вы уже отдохнуть нашему герою, — заметив это, громко произнёс княжич Пермский, когда ко мне направлялась очередная одногруппница.

Повернувшись в его сторону, я усмехнулся и благодарно кивнул.

Удивительное дело…

Я устал.

Да, комплекс реанимационных мер, особенно его «магическая» часть, требовали от меня максимального сосредоточения, однако этого недостаточно, чтобы так меня утомить.

Сказывалась бессонная ночь и очень насыщенный вечер.

Интересно, как там моя сестра? Пришла ли в себя?

Сейчас я могу уверенно сказать, что вчера очень сильно за неё волновался.

А сейчас меня волнует то, что произошло с Елизаветой Петровной. Что за странный недуг? Жизнь будто бы засыпала внутри неё…

Как это возможно?

И связано ли это с тем, что проректор Киреев уж очень настойчиво искал внимания этой молодой красавицы-преподавательницы?

Погрузившись в свои мысли, я даже не сразу заметил, что в аудиторию вошла тётушка лет пятидесяти с обесцвеченными волосами — преподавательница из тех, что живут в общежитии. Она сбивчиво представилась и начала рассказывать нам о том, почему эмоциональный интеллект руководителя важен для развития его предприятия, и почему он же может мешать планомерному развитию.

А ведь у нас сейчас по расписанию совсем другая пара… Видимо, администрация Академии кем смогла, тем и заменила экстренно ушедшую на больничный Галкину.

Тихонько, словно две мышки, в аудиторию прокрались Анна и баронесса, вернувшиеся из медчасти. Преподавательница понимающе кивнула и ни слова не сказала против. Как ни крути, кроме ныне исчезнувшего Антипова, все преподаватели из общежития довольно милые и добрые.

Примерно на этой мысли меня и застал мощный энергетический удар в грудь.

— Кха… — невольно кашлянул я, привлекая к себе всеобщее внимание. — Простите, — чуть улыбнувшись, поднял я руку, и сделал вид, что вернулся к скрупулёзному конспектированию лекцию.

На деле же я пытался понять, что со мной происходит. Да, возвращение Воздушного Близнеца всегда происходит немного чувствительно, но сейчас организм будто на миг сковал спазм.

Мне как минимум нужно отдохнуть…

Я потерял мысль, когда воспоминания моего призрачного шпиона начали синхронизироваться с моими. Что тут у нас…

Ага, вот Галкину, накрытую простынёй, которая оказалась у медиков, везут в медчасть, Анна и баронесса идут рядом…

Вот они заехали, преподавательницу перекладывают на кровать, просят посетительниц выйти.

Анна ругается со старшим врачом. Хах… Она так мило смотрится, когда отстаивает свою точку зрения.

Хм… Елизавете Петровне вкололи какие-то лекарства и поставили капельницу. Женщина засопела и уснула, а мой двойник, следуя своему заданию, проверил её дыхание. Ровное и глубокое. Всё в порядке.

Но почему он после этого резко вернулся ко мне? Что случилось…

— Аркадий Сергеевич, доброго дня, — услышал шпион встревоженный голос старшего врача.

— Доброго, Леопольд Игоревич, — властно ответил ректор. — Где она?

— Прошу вас за мной, Аркадий Сергеевич, вот в этой палате.

Послышались шаги, дверь отворилась и…

Воздушный Близнец экстренно свалил, почувствовав опасность обнаружения.

Пропуская половину лекции мимо ушей, я задумчиво уставился в окно.

Что же получается, ректор «прокачал» свою защиту от прослушивания? Прошлый раз он сразу почувствовал неладное, но не придал этому должного значения, в итоге Близнец смог «записать» часть его беседы с Киреевым.

Сейчас же Близнец сразу свалил, едва ректор оказался рядом.

Стало быть, у меня нет возможности наблюдать за ректором.

Что ж… будем наблюдать за другими.

На перемене я стоял в переходе и, глядя в окно, пил кофе, свежесваренный в автомате.

За спиной раздался очень знакомый цокот каблуков. Не оборачиваясь, я подошёл ближе к автомату и выбрал какао.

— Наши встречи здесь становится своего рода традицией, Александр, вы не находите? — спросила Анна, стоя за моей спиной.

Я дождался, когда автомат приготовит напиток, взял пластиковый стаканчик и, подойдя к девушке, протянул его ей.

— Чем больше приятных традиций, тем лучше, — улыбнулся я.

— Благодарю, — кивнула она, приняв стаканчик, и, сделав аккуратный утончённый глоток, посмотрела на меня своими большими карими глазами. — Вы находите эту традицию приятной?

— Мне приятно ваше общество, Анна, — улыбнулся я. — Особенно когда рядом нет других людей.

Она чуть отвела взгляд и проговорила:

— Ну как же… смотрите, сколько уважаемых студентов ходит по этому переходу. Разве можно говорить, что других людей нет рядом?

— Пусть они и ходят мимо, но им нет до нас дела. Как и нам до них, верно, Анна?

Она подняла на меня взгляд и нахмурилась. Я в ответ лишь улыбнулся.

На что девушка закатила глаза и произнесла:

— Знаете, Александр, вчера вечером у меня появилось к вам много вопросов… Но, пожалуй, я пока что оставлю их при себе. И скажу другое… Я восхищена вашим сегодняшним поступком. В экстренной ситуации вы не растерялись, не колебались и действовали чётко. Признаюсь, это было завораживающе. Вы даже подумали о чести Елизаветы Петровны и во время оказания первой помощи накрыли её своим пиджаком! Но, что ещё важнее — вы спасли жизнь человеку. Спасибо вам за это.