Ключ Руна (СИ) - Изотов Александр

Мастер Зот долго щурился на меня, будто изучая, и я, вымучив в ответ улыбку, поднял взгляд на учеников.

— Ну, неплохо вы меня… уф-ф-ф… приложили.

Молодёжь, едва переглянувшись, энергично кивнула. Надо же, в их глазах даже дружелюбие проявилось.

Которое я тут же состриг метким словцом:

— Просто я… ох-х… детишек же не бью…

Судя по взглядам учеников, это было обидно, и от их гнева меня теперь отделял только их учитель. Тот в свою очередь будто и не услышал меня, о чём-то крепко задумавшись.

— Значит, дерзкий, ты видишь чужую ярь? — наконец, после долгого молчания спросил Зот.

— Ого, так он Видящий? — с изумлением произнесли его подмастерья.

Ну, дык, я вам тут не это…

Открыв было рот, чтобы переспросить, «что же такое эта самая ярь», я вдруг подумал, что это наверняка будет глупый вопрос. Здесь все знают, что это такое. Как и то, кто такие «Видящие».

— Что-то да вижу, — нехотя выдавил я, — Круги были под этими твоими, символы какие-то там…

Надо было видеть удивление, проскочившее по лицам гномов. Мастер Зот снова хотел сказать что-то мудрое, поглаживая свою бороду, но тут закашлялся и застучал себя по груди.

— Кха… кха! Направь меня Достигший! — Зот с трудом справился с удивлением, — Полукровка, ты что, видишь руны?

Я пожал плечами, морщась от боли. Повезло, так повезло — ну совсем редкий талант у меня, видимо. Вот только сраным гномам это не помешало меня отбуцкать…

— Что-о-о⁈ — выпалили ученики, таращась то на учителя, то на меня так, будто привидение увидели, — Мастер, как это?

— Эээ… — я устроился поудобнее, чувствуя, что меня мутит, — Не знаю.

— Никто не видит чужие руны, — Зот покачал головой, — Даже Видящие на это не способны.

— Эти, что ли? — я поднял руки.

Правая опухла и была содрана в кровь, но на левой, на тыльной стороне, всё ещё прекрасно виднелась белая краска. Какие-то угловатые буквы…

— Дешёвая городская краска, её даже варью не назовёшь. Я её и так вижу, это чары нулевого круга, но да, что-то вроде… — мастер Зот обернулся, — Сподвижник Хой, покажи.

Правый, энергично кивнув, отошёл на пару шагов. Затем эффектно отставил ногу, разведя и сведя руки… Он встал в подобие боевой стойки, и в этот момент под его ногами загорелся тот самый круг. Я такую рекламу часто на тротуарах видел, с проекторов.

Я вытаращился на испещрённую жёлтыми рунами окружность. Вот о каких рунах сказал мастер Зот…

— Можешь прочесть?

— Треугольник, треугольник, палка, две палки… — начал было я, и старик со смехом шлёпнул себя по коленям так, что я почувствовал себя первоклашкой. Ученики тоже рассмеялись.

Потом мастер Зот поднял руку, зажмурившись… и земля во всём монастыре озарилась сияющими концентрическими окружностями, одна в другой, и каждая следующая в разы больше. Подо мной, под деревьями, на площади — всюду, насколько хватало глаз, и в этих кругах, словно звёзды, мерцали тысячи рун.

Меня посетило непонятное ощущение — воздух будто сгустился и едва не зазвенел от насытившей его энергии, мелко завибрировала земля под задницей и задрожали иголки сосны над головой, падая мне за шиворот.

Круги медленно поворачивались в разных направлениях, в них мерцали руны, и старик сидел ровно в центре светящейся композиции. Я только-только захотел посчитать количество кругов, как видение исчезло.

— Охренеть… — только и вырвалось у меня, я даже забыл о боли, — Сколько их там было-то, кругов? И где внешний?

Ученики переглядывались и крутили головами. Они тоже что-то почуяли, но явно не могли понять свои чувства.

— Мастер, неужели у вас уже… — начал было Правый.

— Цыц! — Зот поднял палец.

Ученики почтительно замолчали, хотя на их лицах так и застыло потрясение.

— О, Достигший, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — наконец, сказал мастер, потом обратился ко мне, — А теперь запомни, Грецкий, моё последнее и единственное наставление. Твой талант очень опасен. Не-ве-ро-ятно опасен.

Естественно, я хотел было спросить «почему?», но лишь кивнул в ответ. Опасен? Ладно, учту, спасибо за науку.

— Тексты заклинаний — строжайший секрет всех великих родов, от императора до последнего задрипанного барона. И если хоть единая душа узнает, что ты видишь руны, ты не проживёшь и дня!

Я снова кивнул… А вот теперь гораздо понятнее, тут даже объяснять не надо. Большие дяди, которые делают такие круги, не хотят, чтобы кто-то видел их руны.

Впрочем, а почему тогда гномы меня не пришили?

— Так мы ж видим, что ты не бельмеса в этих рунах! Но гномы мудры, другим же народам такого счастья не досталось, — сказал, посмеиваясь, старик Зот, и вдруг протянул мне ещё одну подвеску с маленьким необработанным камушком грязно-синего, цвета, — Этот камень, иолит, тебе поможет.

— Выучить руны?

— Ага, только проглотить надо…

Ученики опять заулыбались. А когда я и вправду поднёс камень ко рту, мне тут же прилетело по рукам.

— Кирка ты тупая! Учить сам будешь, чай не глупый, — Зот опять довольно прищурился, — Прознеси «эз-ле», и камень найдёт то, что тебе нужно. Больше ничем не могу помочь… Я вообще не должен помогать, моё дело лишь созерцать.

Слово «созерцать» натолкнуло меня на какую-то мысль… и хохоча ускакало в гудящую даль. Думалось мне сейчас совсем тяжко.

— Что такое «эз-ле»? — решил спросить я, и вдруг камень осветился.

На земле, как раз под ним, тоже появился подрагивающий жёлтый кружок сантиметров двадцати в диаметре, испещрённый мелкими рунами, и некоторые сливались в подобие стрелки. Круг завертелся, будто и вправду это был компас, затем стрелка застыла, куда-то указывая.

Камень в это время дёрнулся в ту же сторону. И указывал он на далёкую калитку в стене, куда меня как раз собирались выпроводить молодые гномы.

— Как можно не знать, что такое «эз-ле»? — усмехнулся Правый.

Он тут же шагнул вперёд, выпростал из-за пазухи руку с острой палочкой и, дождавшись кивка учителя, быстро начертал символ. Что-то вроде треугольной крыши пагоды, дополненной всякими штрихами.

— Эз-ле, — повторил Правый, — Искать.

Я только поджал губы, пытаясь найти такой же символ среди тех, которые были в круге под иолитом. Этот? Или этот? Да они все одинаковые…

— Ты же видишь руны, — сказал Левый.

— Откуда мне знать ваши гномьи руны? — возмутился я, но ученики только отмахнулись. Мол, всё со мной ясно.

Плечи мастера Зота подёргивались от безмолвного смеха. Он заметно успокоился, поглаживая бороду.

— Знаешь, я дам всё же ещё один совет. Поменьше глупых вопросов, Грецкий, их слышит вся Вселенная.

— Я смотрю, прямо популярен.

— Остришь? — старик покачал пальцем, — И всё же, это будет забавно. Наверняка Дра’ам даже не подозревал, как оно всё обернётся, — старик неожиданно захихикал, — Хотя он всегда был легкомысленным, неудивительно, что и ты такой же.

Меня словно молнией ударило. И слово «созерцать» вдруг снова прилетело в мою память из гудящей дали. «Там могут быть Созерцатели…»

— Ты знаешь Дра…

Темнота отключила мой разум мгновенно, но у меня всё же успела мелькнуть умная мысль — «имя Дра’ама вслух произносить не стоит». Никогда.

Гадство!

Глава 2

Кто такой этот Грецкий?

Пожилой и довольно пухлый эльф, в миру Лев Геннадьевич, уже давно работал смотрителем моста через реку Выя. Жители городка Качканар пересекали реку очень редко, и без охраны вообще не пытались ходить на ту сторону.

Мост был узенький, как раз под ширину телеги. Проезжали его в основном либо смелые добытчики так называемой «вари», либо дворянские боевые отряды, либо купцы, потому как там было несколько рудных шахт. Обычным жителям на той стороне не то, чтобы совсем нечего было делать — там просто было опасно.

Редкий эльф-травник рисковал уходить далеко в лес на том берегу, чтобы собрать волшебные травы и коренья, хотя с этой стороны давно уже захудалого яроцвета не сыщешь. Легче было спуститься по течению Выи ниже — там и лес не такой густой, да и не так опасно.