Целительница для боевого мага (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна

Теперь и здесь на него была вся надежда. Я чувствовал, что нам нужно уходить. В городе что-то происходило, что-то странное, и мне совсем не нравилось, что я не мог понять, в чём именно заключалась эта странность.

– Мы понимаем, что и тебе, и девочкам нужен должный уход. Наша целительница поставит тебя на ноги, и ты сможешь выбрать – вернуться сюда или навсегда убраться из этого гиблого места. Не упрямься, мы желаем вам лишь добра.

Аманда всхлипывать перестала, она принялась оглядываться по сторонам, в поисках дочерей и Мэл тут же оказалась возле неё. Для девочки своего возраста, она была слишком понятливой и смелой. Одно только то, что она смогла в одиночку добраться до лагеря – говорит о многом.

– Мамочка, мы здесь, с нами всё хорошо, – принялась лепетать малышка, потом склонилась к самому уху матери и прошептала едва слышно, но я всё равно смог разобрать её слова: – Давай поедем с ними, мамочка, пожалуйста. Мне страшно здесь…

Страх…

И корзина ещё эта… Сайрус лично проверил её и доложил, что в ней нет ничего необычного, но травы, на первый взгляд совершенно заурядные, мне не нравились. Потому что по местному обычаю именно пучками этих трав обкладывали покойников. Смрадный запах разлагающегося тела они, конечно, не перебивали, но, видимо, имели какой-то иной смысл.

Куда больше меня волновала такая осведомлённость местных о том, что женщина вот-вот умрёт. Конечно, по её состоянию сложно было сказать, что завтра же она встанет и побежит, но подготовка к погребению, когда человек ещё жив настораживала.

У меня не было приказа, вмешивать в дела местных, но… Мне свойственно их нарушать, не зря же я оказался здесь, в этой, богами забытой стороне.

Препирательства Аманды закончились так же внезапно, как и начались и она, посмотрев на Одри, кивнула:

– Хорошо, – с трудом выдохнула женщина, – мы поедем.

Одри в сборах не участвовала. Она вовсе отошла к окну и отвернулась, будто происходящее в комнате её вовсе перестало интересовать. Это было странным, поэтому, выпроводив всех, я подошёл к ней и прямо спросил:

– Что-то не так?

Девушка резко обернулась и посмотрела на меня влажными от слёз глазами:

– Что если я не смогу ей помочь? Девочки останутся одни. Возможно, я, действительно, вмешиваюсь не в своё дело и…

Она не договорила, закрыла лицо руками и её худенькие плечи затряслись. Видеть её вот такой, сломленной и сомневающейся, было невыносимо. Но и слов, способных поддержать её, у меня не было. Я давно привык смотреть на мир без веры в чудо, и боялся, что мой прагматичный взгляд лишь расстроит девушку сильнее. Не придумал ничего лучше, как обнять её, притянув к себе:

– Что-нибудь придумаем, – прошептал, касаясь её волос губами.

Спустя пару минут, Одри опомнилась, аккуратно отстранилась, а после первой вышла на улицу. Весь отряд ждал только нас, и мне совсем не понравилась хитрая ухмылка на губах Фила, да и остальные бойцы усиленно отворачивались, пряча от меня свои довольные морды. Вот ведь… Напридумывали уже себе чего-то!

Я запрыгнул на Севера, помог взобраться Одри и скомандовал:

– Держитесь кучнее и не отвечайте, чтобы кто вам не сказал. Конфликты нам ни к чему.

При упоминании конфликта, Одри сжалась, опустив голову. Кажется, она только сейчас поняла, какие могут быть последствия у нашего вероломного вторжения в городскую жизнь. Но отступать было поздно, да и я не солгал – я не чудовище. Оставить женщину и девочек здесь, то же самое, что подписать им смертный приговор. И не понятно – только ли Аманде.

Вопреки ожиданиям, на улицах города мы не встретили ни одного жителя, будто все испарились. Закрытые лавки, несмотря на обеденное время, и гробовая тишина навевали не самые хорошие мысли. Но сейчас у меня была одна задача – вернуть всех в гарнизон в целости и сохранности.

Из города мы выбрались довольно быстро, и только тут, вне этих мрачных стен, дышать стало легче.

До лагеря мы добрались довольно скоро, а расположив в лазарете и девочек, и их маму, я позвал к себе Илиаса и ещё нескольких бойцов.

– Мы больше не можем патрулировать местность, – признался честно. Держать в секрете происходящее было бы глупостью. – Нужно усилить охрану гарнизона. По одному за пределы лагеря не выходить, даже если будет очень нужно. Все меня услышали?

Бойцы слаженно кивнули, и я повернулся к карте:

– Два года назад при зачистке вот в этом районе, – я обвёл нужный квадрат, – было больше всего ловушек. Особенно сетей. Фил получил ранение здесь же. Можно предположить, что мы что-то упустили, но… – я задумчиво посмотрел на карту и покачал головой, – Но нападение на Грегори лишь доказывает то, что кто-то заново расставляет сети.

– Подозреваемые есть? – спросил Шэйн, один из бойцов.

– Нельзя исключать местных, – пробормотал задумчиво, хотя не так давно я был уверен, что они здесь точно не при чём. – Я написал в управление, нам обещали прислать группу зачистки, пока же окопаемся в лагере. И давайте, пожалуйста, без лишнего героизма. Я не хочу потом писать похоронки для ваших семей. Будьте осторожны.

Когда все двинулись к выходу, я попросил:

– Фил, останься, – парень тут же понятливо кивнул и отошёл в сторону, пропуская бойцов.

Когда мы остались одни, я произнёс:

– Присмотри за нашей целительницей.

По губам мальчишки скользнула едва заметная улыбка, на что я тут же отреагировал:

– Что ты улыбаешься? Я вроде ничего смешного не сказал.

– Ничего-ничего, – с напускной серьёзностью отозвался Фил. – Я могу идти?

Я посмотрел на парня с недовольством, но всё же отпустил. Бессонная ночь давала о себе знать – соображал я туговато. И всё больше тянуло хотя бы сесть и вытянуть ноги, а ещё лучше прикрыть глаза. Только на минуту. Что я и сделал.

Одри Эвертон

Настроение было отвратительным. Я с некоторым опозданием осознала, во что именно ввязалась – у меня не было ни единой зацепки, как помочь Аманде и Грегори. А потому мне было стыдно смотреть и в глаза девочкам, и в глаза Мари, которая встретила меня вопросом:

– Что-то выяснили?

А мне… нечего было ей сказать. Совсем. Поэтому я оставила её вопрос без ответа:

– У нас пополнение, поможешь мне подготовить постель?

Мари всё поняла без слов. Выдавила улыбку и кивнула. Следующие пять минут мы споро готовили место для Аманды, при этом я украдкой посматривала на Грегори – боец всё так же спал крепким сном.

Мне нужно было срочно что-то делать, но моих знаний, увы, не хватало. Был только один выход – написать Аделии, но, боюсь, она устроит мне взбучку из-за того, что я столь легкомысленно отмалчивалась всё это время.

Ответ довольно прост – я пыталась забыть причину, по которой оказалась здесь. Нет, наставница вовсе не виновата в том, что сейчас она ассоциировалась у меня с отвратительным прошлым, и Винсент не виноват, и тем более Айрон, вот только иначе у меня не получалось. Но куда сложнее было от того, что я подвела тех, кто столько лет вкладывал в меня свои силы, кто бросался на помощь при любой необходимости, кто готов был наплевать на дело всей своей жизни, лишь бы выручить меня. Я же не оправдала возложенных на меня надежд, и пусть эти надежды скорее я сама на себя возложила, не важно!

А проблемы, что свалились на меня здесь, были спасением. Меня даже кошмары мучить перестали, по всей видимости, они испугались местных ужасов и сбежали. Или у меня попросту не оставалось сил, чтобы ещё и ночи напролёт изводить себя малоприятными воспоминаниями.

Но факт оставался фактом – мне была нужна помощь профессионала. Человека, который благодаря редкому дару, знал всё о тьме и её возможностях. Осталось придумать, как сформулировать вопрос, чтобы Аделия смогла понять суть проблемы.

– Заносите, – выглянула в приёмную, где на кушетке сидела Аманда, а рядом с ней, придерживая измождённую женщину, стоял Сайрус.

Старый боец тут же подхватил больную и внёс её в палату, Мэл вместе с Лисси, крепко держась за руки, вошли следом.