Измена. Наследник чудовища (СИ) - Князева Алиса

Я только глазами хлопаю. Серьёзно? Эванелия это о своём сыне говорит? О том, кого должна любить больше кого-либо в этом мире?

Это неправильно. Неужели факт того, что я совершенно точно ношу мальчика заставил всех их списать Рэя со счетов?

– Нет-нет! Мы не можем просто взять и уехать!

– Можем и сделаем, – Эванелия одёргивает меня. – Не забывайся, девочка. Ты не так долго здесь, и всё ещё мало знаешь об этом мире.

– Зато я точно знаю, что Рэй сделал для всех вас достаточно, чтобы вы не были настолько равнодушными относительно его судьбы!

В повозку забирается Ян, и мы трогаемся. Сидящие по лавкам опускают головы. На меня стараются не смотреть. Не выдерживаю и снова хватаю Эванелию за руку.

– Почему мы бездействуем? Он один сражается за всех нас. Нас же больше! Если бы мы напали всей стаей, то смогли бы выиграть и вышвырнуть змей из нашего города.

– Так не пойдёт. Мой сын вызвал короля на дуэль. Никто не имеет права вмешиваться. Ни стая, ни змеи.

– А они в курсе, что не вправе вмешиваться?!

– Да, – она серьёзно смотрит мне в глаза. – Это законы, которые выше нашего человеческого восприятия. Мужчины со второй сущностью видят мир иначе. Тебе стоит усвоить это, ты сама очень скоро станешь матерью.

Мы колесим по улочкам, потом дорога становится совсем плохой, и вскоре телега останавливается. Все выбираются на улицу, я тоже. Мы находимся в каких-то доках, рядом поезд. Товарняк, очень колоритный, как из фильма о диком западе. Все забираются в него.

– Нет, – я вырываю руку, когда Ян пытается помочь мне забраться. – Я не поеду без него.

– Мия, прекрати упрямиться! – злится Эванелия. – Ты только усложняешь всё!

– А мне плевать! Какого чёрта, а?! Какого чёрта?!

Я злилась по-настоящему. Я не понимала, почему должна ехать, не хотела признавать необратимость происходящего.

Сложно быть попаданкой, воспитанной на фильмах и книгах, в которых добро всегда побеждает зло. Я готова молиться всем богам, Луне, дьяволу – кому угодно, лишь бы сейчас исполнилось моё желание, и Анрэй вернулся.

– Мия, прекращай. Ты не знаешь…

– Да, я ничего не знаю! – взрываюсь я. – Меня вырвало из моего мира, швырнуло сюда, прямо в постель к твоему сыну! А теперь, когда я окончательно на нём помешалась, когда случился этот грёбаный Стокгольмский синдром, когда я ношу его ребёнка, вы хотите, чтобы я просто взяла и обо всём забыла?! Нет!

Все молчали, повернувшись ко мне. В полумраке мерцают глаза мужчин и некоторых женщин, но у последних от слёз.

– Не стану я плыть по течению! – продолжала я. – Мне надоело ничего не решать! Сперва дома, теперь здесь. Вам нет? А?! Стоите, как не в чём не бывало, пока он там сражается за ваши шкуры! Это низко и несправедливо! Вы волки или кто? Какого чёрта, скажите мне, мы прыгаем в поезд и бежим будто крысы?!

– Хочешь заставить сражаться детей? Стариков? – усмехается Эванелия.

– Я вижу здесь достаточно мужчин, – огрызаюсь я. – Так пусть покажут, что у них есть честь и смелость!

Переглядываются. Кажется, я добилась нужного эффекта.

Я знаю, что немало волков сегодня погибло во время штурма. Многие защищали свои семьи, меня, Анрэя, Эванелию, но знаю и то, что их жертва тоже не должна стать напрасной. Сколько ещё бегать? Однажды всё равно настигнут.

– Смотрите!

Удивлённый детский голос разрезает тишину. Мы вскидываем головы по направлению, указанному ребёнком, и видим столб белого дыма, который будто щупальце тянется чуть ли не до луны.

– Что это значит?! – поворачиваюсь к Яну, затем к Эванелии.

– Поединок завершился, – говорит она.

– Чем?! Кто победил?!

– Не знаю.

Выругавшись, я бросаюсь по улице в направлении дыма. За спиной слышатся крики, все просят меня вернуться, но я не могу.

Рэй, придурок! Только попробуй умереть!

Сколько же всего здесь случилось! Я была пленницей, игрушкой, но в то же время… он обращался со мной куда лучше, чем мой муж и парни, которые были до него.

Рэй странный, ироничный. Точно не святой, пошлый, изменял мне, но при всём при этом я успела привязаться к нему и влюбиться. Чёрт!

Догоняет Ян. Уже собираюсь послать его в незабываемое путешествие, но он подхватывает меня на руки и бежит туда же, куда собиралась я. К дыму. Выдавливаю из себя благодарность.

Небо светлеет. Страшно очень. А вдруг погиб мой волк, а не змея? Чем ближе столб, тем страшнее становится. Хорошо, что Ян меня несёт. В груди ноет, я старательно загоняю слёзы обратно в глаза. Сердце колотится так громко, что болят рёбра. Неожиданно Ян останавливается и ставит меня на ноги. Я поворачиваюсь в сторону дыма и замираю.

Пустая улица. Огромная полная луна будто лежит на крышах зданий, заливая нас ровным голубоватым светом. В сотне шагов от нас какое-то движение, но я слишком боюсь поверить своим глазам, чтобы сразу принять происходящее.

Луна выхватывает из темноты силуэт огромного чёрного волка. Даже с такого расстояния я узнала бы его. Тяжело прихрамывает на правую сторону, один глаз закрыт, но это Рэй.

Живой.

Я срываюсь с места. Бегу практически на ощупь из-за подступивших к глазам слёз. Сердце будто лимонным соком облили.

– Рей!

Он замечает нас, качает головой, потом чуть ускоряется, заставляя себя перейти на рысь. Видно, что ему сложно.

Я добегаю и практически прыгаю на него, не подумав, что ему, наверное, непросто сейчас даже самому стоять, а тут ещё моя инерция. Волк плюхается на зад, а после и вовсе падает на бок, утягивая меня с собой.

Одежда мгновенно становится мокрой и тёмной от крови. Рэя или змей, понятия не имею.

– Ян, зови Ларджа! – кричу я, вцепляясь в липкую шерсть, будто волк мог от меня куда-то убежать.

У меня нет сил обернуться и посмотреть, выполнит ли тот мою просьбу-приказ или нет. Зарываюсь лицом и, не обращая внимания на запах, плачу. Анрэй не сопротивляется, лишь приобнимает лапой и, приняв более удобное положение, сворачивается клубком вокруг меня, укрывая хвостом. Становится тепло и безопасно, несмотря ни на что.

Это чувство просыпается где-то в груди и распускается прекрасным цветком. Осознаю, что всё это время будто дышала вполсилы, а теперь лёгкие болезненно расправляются. Всё случившееся становится неважным.

Анрэй лижет мою руку и утыкается носом в живот, а его сын, будто почувствовав, толкается. Мы оба вздрагиваем от этого и смотрим друг на друга.

Эпилог

Я спускаюсь по лестнице и иду по открытой галерее в соседнее крыло замка. Внизу справа прекрасный розарий тех самых кустов, что мы вывезли из Крертона. В первое время они выглядели плохо, но со временем разрослись и уже готовы были захватить всю территорию королевского сада. Впрочем, против никто не был.

Останавливаюсь, чтобы полюбоваться панорамой и вспомнить, каким был замок всего пару лет назад, когда мы только прибыли сюда. Запущенные джунгли, до которых никому не было дела. Бывший король проводил больше времени в подвалах, насилуя и издеваясь над девушками, многие из которых, к слову, даже попаданками не были.

Никогда не забуду глаза Анрэя, когда он впервые вошёл в замок, и нас встретил местный управляющий, сразу принявшийся засыпать новоприбывших хозяев проблемами, требующими немедленного разбирательства. У меня голова разболелась мгновенно, а чудовище обрадовался. Он тогда едва стоять мог, глаз заплыл, а Лардж вообще грозился накачать его снотворным, чтобы не перегружался, но куда уж там.

Иногда мне кажется, мой муж маньяк. Его личный наркотик не я, а работа. Впрочем, есть ещё кое-кто.

Спускаюсь по ажурной лестнице в крытую оранжерею, куда, как мне сказали, ушёл регент. Весна почти закончилась, так что многие окружающие меня растения набирают сочной зелени, а некоторые даже цветут, поэтому воздух кажется сладковатым. Оглядываюсь и, никого не увидев, выбираю тропинку наугад. Куда они могли деться?

Когда власть сменилась, перед Анрэем встало много непростых вопросов, начиная с того, что делать со всеми попаданками, и заканчивая экономикой и непростыми отношениями с соседями. Серьёзной поддержки у него не было и в Крертоне.