Флакон императора - Александрова Наталья Николаевна

– Что-о?

Он подскочил на кровати, позабыв про челюсть и про ребра. И вылупил глаза, потому что не узнал жену. Нет, конечно, это была она, вот только куда девалось жуткое бесформенное платье, которое он сам выбирал в магазине? И серая кофточка на пуговках… На жене были старые вылинявшие джинсы и коротенький полосатый свитерок, он и не помнил такого. Лицо у нее было какое-то другое – ах да, ресницы накрасила, от этого глаза кажутся больше. Что же это такое – бунт на корабле? Стоило ему заболеть, как она… Все ясно: кот из дому – мыши в пляс! Ну, ничего, милая, это ненадолго…

– Куда это ты собралась? – Он хотел спросить грозно, но не получилось, голос сорвался, и Денис пустил петуха. – Муж болен, а она… – Злость придала ему сил.

Однако жена вовсе не собиралась сдаваться. Она подошла ближе и сунула ему под нос какой-то листок.

– Это что такое?

Денис поглядел на листок и похолодел. На этом самом листочке он аккуратно выписал вчера все этапы разработанной сцены с самоубийством. Все по пунктам расписал, чтобы выучить наизусть и ничего не перепутать. Это ведь очень важно – строго следовать плану. И заторопился, забыл спрятать листок. А потом уж и совсем из головы вылетело, до того ли было, когда тот мужик, орангутанг, челюсть ему раскрошил. Все из-за соседки, из-за этой курицы…

– Это что такое, я тебя спрашиваю? – Жена подошла ближе и ткнула листок ему в лицо.

Денис испугался даже, что сейчас она даст ему в больную челюсть.

– Рылась в моих вещах? – завопил он первое, что пришло в голову. – Шпионила за мной? Это… это непорядочно!

– Да кому ты нужен, шпионить еще за ним, придурок несчастный! – крикнула жена. – Надо же, нарочно все придумывает, заранее все разрабатывает, а я-то… Тьфу! Видеть тебя не могу, урод тряпочный! – Тут жена взглянула на него с таким презрением и ненавистью, что Денис зажмурился и спрятал голову в подушку.

А когда открыл глаза, то в квартире никого не было.

Денис встал и потащился на кухню, потому что очень хотелось есть. На кухне, однако, едой и не пахло. Ни на плите, ни в духовке не ожидали его никакие кастрюли с супом или рагу. Не были тушеных тефтелей, не было картофельного пюре, не было каши-размазни. В холодильнике стояли осточертевшие баночки с детским питанием, а также набор холостяка – сыр, колбаса, сосиски, пельмени. Вот как, и готовить ничего не стала, из вредности. Разозлилась, думает, что его раскусила, ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого.

Он долго топтался у холодильника, решая сложную задачу, сможет ли он прожевать сосиски. Выходило, что не сможет, тогда он, беспрерывно ругая курицу-жену, отварил пельмени. Но тут позвонила мать, требуя к телефону Веру. Пока они переругивались, пельмени разварились в нечто совершенно неприличное. Денис все же съел их – голод не тетка. После такой еды стало совсем грустно, и челюсть разболелась, так что он принял таблетку обезболивающего и прилег на кровать.

Денису снилось, что он стоит посреди площади в небольшом южном городке, и какие-то нарядные дети кладут к его ногам цветы. Цветы были разные – тюльпаны, ирисы, хризантемы.

Это было приятно, но немного загадочно. И еще его немного смущало, что он не может пошевелиться.

Дети ушли, и на их месте появилась Вера, его никчемная жена. Она тоже принесла цветы и положила их возле его ног. Верины цветы были жалкие, как она сама, – колокольчики, ромашки, незабудки.

– Вера! – проговорил Денис удивленно. – Что происходит? Почему все несут мне цветы и почему я не могу двинуть ни рукой, ни ногой?

– Как? – Вера жалко, вымученно улыбнулась. – Разве ты не знаешь? Ты же памятник!

– Памятник?

– Ну да, памятник самому себе!

Денис скосил глаза – и увидел, что весь сделан из гипса. У него были гипсовые ноги в гипсовых брюках, гипсовые руки… в правой руке был гипсовый мобильный телефон, и он неожиданно зазвонил.

– Вера, ответь! – попросил он жену.

– Я не могу ответить, – проговорила она. – Это ведь тебе звонят. И потом, телефон же гипсовый, по нему только ты можешь разговаривать.

Телефон звонил и звонил, и наконец Денис проснулся.

Но звон не прекратился, он продолжался – назойливый, наглый… только, понял Денис, это звонил не телефон. Это звонил дверной звонок.

– Да откройте же кто-нибудь! – крикнул Денис измученным, недовольным голосом. Но из-за больной челюсти вышло негромко и неубедительно.

Звонки не прекращались.

Тут Денис понял, что никто не откроет, потому что в квартире нет ни жены, ни матери. С матерью он поругался в такси из-за психоаналитика, а жена нашла забытый листочек, где он собственноручно записал все постановочные этапы неудавшегося самоубийства, и обозвала его идиотом и тряпочным уродом. За это он с ней посчитается, конечно, но потом.

Так или иначе, но сейчас они оставили его одного, больного и беспомощного…

А звонки все не прекращались.

Наконец Денис понял, что придется открывать самому. Он со стоном поднялся с дивана, проплелся в прихожую. Не спрашивая (на это просто не было сил), повернул замок.

Дверь тут же распахнулась, и в квартиру ввалились два очень неприятных человека. Один – рослый, широкоплечий блондин с пустыми голубыми глазами, второй – маленького роста, тощий и дерганный, с прилизанными темными волосами и скошенным подбородком, который делал его похожим на акулу.

То ли из-за этого сходства, то ли из-за пронзительного взгляда маленьких глаз Денис понял, что этот тип – главный и что он гораздо более опасен.

– Кто… кто вы такие, и что вам нужно? – проговорил Денис испуганно.

Прилизанный ничего не ответил. Вместо этого он задал Денису встречный вопрос:

– Где она?

– Кто? – переспросил Денис и снова спросил: – Кто вы такие?

– Кто мы – тебе знать без надобности, – прошипел брюнет и, прижав Дениса к стене, повторил: – Где она?

– Полиция… – испуганно пискнул Денис и попытался обойти прилизанного.

Тот слегка ослабил хватку, но теперь Денис попал в руки второго – блондина с пустыми голубыми глазами. Блондин, не глядя, схватил его за плечо и сжал. Денису стало так больно, что он заорал в голос.

– Вася, отпусти его, – сказал прилизанный, – что ты, в самом деле, на человека наезжаешь. Гражданин Ведерников, вы полицию хотите вызвать? Так вот, мы уже здесь, – и он махнул перед носом Дениса каким-то удостоверением.

Денис мгновенно похолодел. Как уже говорилось, полиции он боялся. Но неужели соседи все-таки вызвали полицию? Вроде бы мать с ними вчера обо всем договорилась.

– Я не виноват! – заверещал Денис, отступая из прихожей. – Это все они, он первый меня ударил, он причинил мне телесные повреждения, у меня справка есть, из больницы!

– Угу… – Прилизанный внимательно посмотрел на него.

Собственно, ему стало ясно с первого взгляда, что перед ним трус и слюнтяй, в общем, полное барахло, урод и придурок. Именно так характеризовала собственного мужа Вера сегодня утром. Только прилизанному, чтобы разобраться в нем, понадобилось не семь лет, а семь секунд.

– Дверь закрой. – Он тихонько пихнул в бок своего напарника. – Значит… гражданин Ведерников, вы только не волнуйтесь, мы, в общем, не по поводу драки. Мы по другому делу…

Говоря так, он потихоньку теснил Дениса в комнату.

– А по какому вы д…

– Где она? – рявкнул блондин, наперев сзади так, что прилизанный вместе с Денисом ввалились в комнату.

– Отдыхаете, значит? – вроде бы доброжелательно спросил прилизанный, окинув глазами смятую постель и разбросанную одежду.

– У меня справка, – упавшим голосом сказал Денис, – могу предъявить…

– Не надо пока, – отмахнулся прилизанный, – мы вам верим. Вы же не станете обманывать полицию, верно?

– Не… не стану… А что вам…

– Серый, что ты с ним возишься? – возопил блондин и с самым решительным видом двинулся на Дениса.

– Василий! – рявкнул прилизанный. – Отставить самодеятельность! Мы должны действовать по закону!