В астрал за монстрами! (СИ) - Харченко Сергей

Опять этот шалопай что-то натворил.

Пришлось задействовать змейку. Я отправил её вперёд и увидел потрясающую картину.

Бабка Ядвига шла по газону, волоча за собой в сети высушенную голову гидры. Лариса Батьковна, взвизгивая, спряталась за спину Захарыча, а тот выставил в сторону старухи артефактные вилы, которые сверкали крохотными разрядами.

Как она сюда добралась? Где охрана? И с чего вдруг нелюдимая старушка решила показаться на людях?

— Ни с места! — предупредил Ядвигу Захарыч. — И отпусти голову чудища! Я говорю в последний раз.

— Да уйди ты с дороги, окаянный! — отмахнулась от него старушка. — Дай пройти!

— Не дам! — выпалил Захарыч.

— Так я же могу ответить и по-другому, — проскрипела Ядвига.

Только я выбежал из дома и хотел крикнуть Захарычу, чтобы опустил оружие, как глаза бабки вспыхнули зелёным, а Захарыч испуганно вскрикнул, активируя артефактные вилы.

Здоровенная молния выстрелила в сторону Ядвиги…

Глава 17

Ядвига в последний момент подтянула к себе голову гидры, закрываясь ею. Но я уже поставил водяной щит. Молния шарахнула в него, исчезая, а Захарыч, понимая, что наделал, выронил вилы из рук.

— Ах ты ж, слизь болотная! Плевок верблюжий! — выкрикнула Ядвига, густо покраснев. — Лови, поганец!

Старуха бросила в Захарыча синий пузырёк, но змейка поймала его и принесла мне.

— Кажется, ты обронила, — подошёл я к старухе, возвращая ей зелье.

— Не обронила, а бросила. Чтоб в слизня превратить этого ирода, — пробурчала Ядвига, мрачно посматривая в сторону Захарыча. Затем погрозила ему кулаком. — Только посмей ещё направить на меня эту штуковину.

— А он не направит, — ответил я, направляясь к Захарычу. — Потому что нечего будет направлять.

— ШЛЁП! — подзатыльник от Ларисы Батьковны прозвучал так громко, что я думал, у слуги череп треснет.

— Я тебе говорила, чтобы не использовал свои вилы? — прошипела пышка.

— Так ты же сама закричала, — начал оправдываться Захарыч.

— И что, теперь всех убивать надо⁈ — вскрикнула Лариса, чуть ли не дыру прожигая в своём супруге.

Я поднял вилы, отстёгивая молниевый блок и пряча его в карман.

— Сергей, да ты меня неправильно понял, — запричитал Захарыч. — Я испугался.

— Это не даёт тебе право стрелять в наших уважаемых гостей, — холодно ответил я.

— Вот именно, — важно подняла бровь старуха. — Уважаемых. Я тут с подарком зашла, в кои-то веки в люди вышла. А он в меня молнией! Знала бы — вообще бы не помогала тебе, огузок ты индюшачий.

— Бабушка Ядвига, да я просто испугался, — Захарыч чуть не плакал. Он показал пальцем в сторону очень жуткой головы гидры, закрытой сетью. — Вот того чудовища.

— Испугался он, — пробурчала Ядвига, а затем отпустила сеть. — Тоже мне, впечатлительный нашёлся.

— Ты обещал, Захарыч, — хмуро взглянул я в сторону слуги и взял из пасти змейки блок, который формировал мыльные пузыри. Она принесла его из комнаты.

Затем я поставил этот блок на свободное место и протянул вилы слуге:

— На, вот это тебе в самый раз.

Ну вот зачем я вчера вернул этому засранцу блок, который Евграфий Романович сделал за рекордные сроки? Если б я только знал, что так произойдёт — не стал бы торопиться. А так — чуть старушку не задел.

Хотя, уверен, что Ядвига не так проста, как всем кажется. С виду обычная старушка таила в себе такие знания и способности, что и меня могут удивить.

— Это нечестно, — обиженно засопел Захарыч. — Я же извинился.

— Засунь ты свои извинения знаешь куда? — вспылила Ядвига. — И кактусом протолкни, отрыжка мамонта.

— Всё, бабушка, мы уладили конфликт. Не ругайся, — попытался я успокоить старушку. — Захарыч раскаивается в содеянном, — я бросил злой взгляд в сторону слуги. — Раскаиваешься?

— А, да, конечно! Ещё как раскаиваюсь! Хотите, поклянусь всем, что у меня есть, что мне очень жаль? — Захарыч сложил руки лодочкой. — Давайте мириться…

— Ладно, окаянный, но ещё раз — и прямо зельем в глаз, — Ядвига выставила крючковатый палец в сторону слуги.

— Да, понял, — закивал Захарыч, умоляюще взглянув на меня. — Сергей Иванович, ну бес попутал…

— Походи пока так, а я посмотрю за твоим поведением, — резко ответил я.

К нам подошли Алиса с Акулычем. Акулоид заблестел глазами, увидев массивную голову гидры.

— Это с того болота? Гидра⁈ — воскликнул он.

— Ага, тебе на стену трофеев, — улыбнулся я ему.

— Я немного подсушила череп, как и говорила, — объяснила старуха, сверкнув глазами в сторону Акулыча. — Но морду этой твари не испортила, можешь не переживать.

— Ого! Я впечатлён! — Акулыч направился к большой голове монстра, но не дошёл.

— Что за⁈.. — выкрикнула Ядвига, начиная пятиться и всматриваясь в задрожавший участок земли впереди. Туда, где и лежала голова гидры.

«ГРАББИ, НЕ СМЕЙ!» — отдал я приказ, но подземный питомец настолько был увлечён, что нечётко услышал меня. Поэтому и не понял.

Огромная голова грабоида вырвалась из-под земли, распахивая бездонную пасть, и проглотила голову гидры вместе с сетью. Когда питомец исчез под землёй, Акулыч запаниковал.

— Это же… Гад!.. Видели? Он мой трофей сожрал! — схватился он за голову, бегая вокруг свежевспаханного участка земли.

«Грабби, а ну, живо на поверхность», — скомандовал я и почувствовал недовольство грабоида. Хотя он нехотя выполз наружу.

Голова хищного червя высунулась из рыхлой земли. Я подошёл к нему, положив руку на его морду.

— Ты зачем слопал чужую вещь? Признавайся, — обратился я к нему. — Думал, что это живой монстр?

Связующая нить заблестела зелёным. Ответ утвердительный.

— Надо отдать чужое, — предупредил я.

— Шеф, можно я с ним поговорю? — попросил Акулыч.

— Валяй, а я пока послежу, мало ли что, — ответил я, отходя к Ядвиге.

— Чудны твои питомцы, милок, — причмокнула старуха. — Ох чудны! В молодости я мечтала о таких милашках. А сейчас…

— Уверен, что и сейчас бы они вам не помешали, — подметил я.

— Не угадал, — хихикнула Ядвига. — Мне то, старушке, что надо? Правильно, спокойствие. Сижу в своём тихом месте, зелья свои варю особенные. Никто не мешает, не отвлекает… и молниями не стреляет, — зыркнула она в сторону Захарыча, который тихо оправдывался перед разозлённой пышкой.

— Хороший защитник может подарить этот покой, — продолжил я.

— У меня этих защитников — целый лес, — хмыкнула Ядвига. — И вот мои защитники, — старушка постучала по груди, и за пазухой звякнули флакончики с зельями. — С ними спокойней, и жрать не просят.

В это время Акулыч уговаривал Грабби отдать ему трофей.

— Ну вот представь, что кто-то забрал у тебя… прямо из-под носа монстра, которого ты хотел проглотить, — бормотал акулоид, глядя прямо в глаза подземному монстру. — Обидно же тебе будет?

Грабби кивнул пару раз.

— Ну вот, и мне знаешь, как обидно? — сказал Акулыч. — А так бы я повесил на стену трофей, каждый любовался бы этой красотой. И ты тоже, кстати. Мне не жалко — смотрел бы, сколько влезет.

Вот это да! Акулыч всё-таки добился своего. Конечно, я мог бы приказать грабоиду отдать чужое, но хотелось, чтобы он сам, по доброй воле, отдал. Чтобы понял, что совершил плохой поступок.

Грабби собрался и выплюнул голову гидры перед собой. Она была в слизи, но Ядвига поколдовала над трофеем, выплёскивая свои микстурки и посыпая порошками. И голова монстра вернулась в прежнее состояние.

— Молодец, ты всё понял, — похлопал я по морде Грабби, и тот, довольно заурчав, скрылся под землёй.

— Вот же гад, всё-таки помял немного, — вздохнул Акулыч. — Во, небольшая вмятина сбоку.

Я увидел углубление на виске существа. Ну да, видно, Грабби прижал немного череп существа, когда проглатывал его.

— Я могу поправить, — хмыкнул я. Надо всего лишь изнутри создать небольшое давление, и вмятина выправится.

— Не нужно, — ухмыльнулся Акулыч. — Так даже лучше. Буду всем говорить, что это след от моих могучих кулаков.