Предназначение (СИ) - Кобзева Ольга

- Она все лжет! – экзальтированно выпалила девица, быстро, впрочем, беря себя в руки. Подышала глубоко, успокаиваясь, снова принимая невинный вид. – Диари аль Шарис, все было совсем не так, - намного спокойнее выдала она. – Я лишь хотела помочь той женщине, оказавшейся в такой ситуации. Моя служанка, Лойра, убежала за помощью, а привела льяру Эйш, которая, к несчастью, восприняла происходящее неверно. Мы рассчитывали на ее помощь, а вместо этого она сотворила вот это с моим лицом! – всхлипнула девушка, указывая на повреждения. – А еще она… она… - и разразилась бурными рыданиями.

- Знаете, льяра Мэдди, - Свейлон поднялся из-за стола и шагнул к плачущей лгунье. Рошар, обнимающий ее и успокаивающий, отстранился и сделал шаг назад, повинуясь воле повелителя. – Знаете, льяра, - вновь задумчиво повторил салаярд, изменяя указательный палец, демонстрируя всем огромный отросший коготь на нем, - я ведь тоже не человек! – когтем он поддел подбородок девушки, которая быстро перестала плакать, с ужасом глядя на Свейлона. – И у меня есть… особенность. Дар. Хотите знать, какой? – добродушно поинтересовался он, мило улыбаясь. Арьяна кивнула, не прекращая косить взглядом на острый коготь, касающийся ее лица. Малой его части, не замотанной в светлые тряпицы. – Я точно знаю, когда мне лгут, льяра Мэдди! – припечатал светлейший тоном, от которого даже у меня сердце пропустило один удар.

Глава 35.

- Лисанна, ты можешь быть свободна, - милостиво кивнул мне Свейлон в конце разговора.

Арьяна рыдала, сжавшись в комок прямо на полу. Под воздействием Свейлона она едва ли не поминутно расписала, что делала в тот день. Младенца она резала самолично, уверенная, что так его кровь будет обладать лучшими омолаживающими свойствами. В роду Мэдди передавалось тайное знание, как сохранить молодость на долгие годы. Вот ему девушка и следовала. На вопрос, сколько жизней на ее счету, ответить затруднилась. Всевышние, я едва сумела сдержаться в тот момент! Она затруднилась, потому что никогда не считала!

После Свейлон поинтересовался, знает ли она, где ее мать. Арьяна не знала. Но был еще диари аль Мэдди. Мужчина слушал рассказ дочери с раскрытым ртом. Он дышать-то начинал, лишь поняв, что задыхается. Судорожно, рвано. Откровения кровиночки явно явились для него неожиданностью.

Рошар больше не пытался обнимать невесту, отошел в дальний угол. Слушал с каменным лицом, иногда нервно сжимая кулаки. Мое к нему отношение безвозвратно изменилось вчера, у того кровавого дома. Я больше не смогу воспринимать его, как прежде. Он мне не поверил, поверил ей. Готов был ее выгораживать…

- Я бы хотела узнать, какому наказанию подвергнется льяра, - попросила негромко.

- Есть предложения? – оживился Свейлон. – Могу даже предоставить тебе эту привилегию. Хочешь?

- Нет! - резко отказалась. - Просто хочу быть уверена, что она его не избежит.

- Думаю, мы можем вывести ее на площадь перед толпой, зачитать список преступлений и просто оставить там, - кровожадно предложил повелитель.

- Свейлон, нет, - упал на колени аль Мэдди. – Умоляю, не нужно огласки!

- Простите, но я и правда пойду, - попятилась, не желая и лишней минутки находиться здесь, в одной комнате с Арьяной и ее отцом, вырастившим такого монстра. Все, что его интересует – честь рода. Покачала головой, стараясь выбросить картину подвешенного на крюк младенца, преследующую меня постоянно, то и дело возникающую перед глазами.

- Лисанна, нам нужно поговорить, - когда я уже выпустила крылья, окликнул Тревор.

- Хорошо, - кивнула ему, представляя лавку. – Приходи.

Не знаю, успел ли кто закрыть глаза… Вспышка вышла особенно яркой, на эмоциях, не иначе. Только оказавшись в спальне, позволила себе сползти на пол и разрыдаться, снова и снова воспроизводя рассказ Арьяны в мыслях. Она не жалела ни о чем. Для нее эти младенцы, их матери, кровавые ванны… все это было, словно визит к модистке – утомительно, не всегда по душе, но необходимо.

Она слизывала мою кровь, когда я не сопротивлялась. Сейчас я переживала, не воспримут ли Всевышние это как знак того, что я отдала ее добровольно. Не зарастут ли раны на ее лице, оставленные моим гневом. Не восстановится ли ее детородная функция? Что за наказание уготовит ей Свейлон? Чего я сама бы хотела для нее? Смерти? Нет, это слишком просто, да и противно моей природе. Изгнание? Да, наверное, изгнание. Из высшего общества, из столицы, из рода. Лишение всех благ цивилизации, всего, ради чего она это творила.

- Мамочка, почему ты плачешь? – в спальню заглянула Аннис. – Тебе больно? Ударилась?

Дочка потянула меня наверх, помогая подняться. Подняла ее на руки и прижала к себе.

- Все хорошо, милая, - прошептала ей в волосы. – Просто расстроилась немного.

- Я тебя люблю, мамочка, - мою шею обвили тонкие ручки.

- И я тебя люблю, маленькая, - поцеловала ее щечку, носик, лобик. – Очень-очень люблю!

Эвандер мялся в дверях, не заходя в спальню. Подняла на него глаза, ловя встревоженный взгляд. Неужели он и правда чувствует меня? Чувствует мое состояние? Чувствует, но не пытается вмешиваться, контролировать, запрещать. Так и стояли, смотрели друг на друга. Не знаю, о чем думал он, а вот я думала, что разговор с Тревором неумолимо приближается. Давно назрел, больше откладывать нельзя.

Все ошибаются, отчего-то я думала, что узнаю свою судьбу сразу, с первого взгляда. Пойму, что это он, мой единственный. И Тревор… очень походил на того самого. Мои чувства к нему были довольно сильны, отличались от того, что я испытывала к другим. Но теперь я знаю, что он не тот самый.

Тревор пришел к вечеру.

Эвандер только-только унес почти уснувшую Аннис наверх, там успели установить несколько кроватей. Харишаф тоже уже поднялась. Дора недавно ушла, оставив сытный ужин. Димис вернулся в академию. Пропустив два дня, которые провел в лавке, удостоверился, что со мной все в порядке, полетал с отцом, обоим нужно было выпустить вторую ипостась и спокойно вернулся к занятиям, пообещав навестить нас, как только выдастся такая возможность.

Разговор с Тревором с самого начала пошел не так, как нужно.

- И что с ней будет? – имела в виду Арьяну.

- Не знаю, - Тревор отмахнулся. – Свейлон еще не решил. Мои ищейки разыскивают ее мать. Сегодня прилетел вестник, в обители творилась дичь похлеще той, что устроила Арьяна. Из небольшого сообщения не все ясно, нужно ехать лично, разбираться, - устало выдохнул он. – Я ведь уже просил тебя перебраться в моей поместье. А ты снова здесь! И Эвандер, насколько я знаю, тоже, - обвинительно заявил лотр.

- Я здесь, потому что мне здесь хорошо, - смело встретила взгляд мужчины.

- А со мной плохо? – вскинулся он.

- Тревор, ты ведь никогда не примешь меня, мою суть. Раз за разом ты пытаешься подстроить меня под твои идеалы, втиснуть в те рамки, что сам установил. В рамки местного общества. Я не соглашусь на это. Никогда! Достаточно вспомнить, как ты обрадовался, узнав, что я лишилась силы, подаренной Всевышними…

- Злишься?

- Это не злость, нет, - покачала головой. – И даже не обида. Знаешь, я, наверное, поняла, что зря согласилась принять его, - медленно стянула с пальца помолвочное колечко. – Прости, Тревор, но ты не тот.

- Нет, - мужчина сжал мою руку с кольцом, - я его не возьму! Лисанна, я был не прав, признаю. Недооценил, насколько для тебя важно то, что ты делаешь. Мне… очень хотелось бы, чтобы ты была только моей, чтобы не тратила всю себя на незнакомых людей, чтобы вся была для меня.

- Этого не будет! - резко отстранилась. – Я такая, какая есть, Тревор, и уже не изменюсь. Не потому, что не могу, потому что не хочу! Мне нравится все, что я делаю. Нравится приходить в лекарскую, нравится помогать недужным, нравится готовить снадобья и собирать травы! А еще я люблю Димиса и Аннис и никогда не смирюсь с тем, что их не будет в моей жизни! Ты ведь и к ним ревнуешь, так?

- Ко всему миру, - горько подтвердил лотр. – Я тебя люблю, Лисанна. Это чувство выжжено клеймом у меня на сердце. Мне достаточно держать тебя за руку, чтобы чувствовать себя счастливым. Достаточно, чтобы ты была рядом. Дети… я ведь тоже хочу детей! Только своих. Не его, - качнул головой. – Своих!