Заслуженная пышка для генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина

Я не плакала.

Я не говорила.

Я просто поцеловала его в ответ.

Глубоко.

Нежно.

Как будто только что поняла — что такое любовь. Что она не в сказках, не в романах, не в мечтах.

А — здесь. Сейчас.

С драконом.

С девочками.

С сундуками.

С башнями, которых стало чуточку меньше.

И с сердцем, которое больше не боится — высоты. Ну здесь я немного приукрасила. Как представлю, так вздрогну!

ЭПИЛОГ

Прошло пять лет.

Пять лет — капля в море для драконов, но целая вечность для тех, кто когда-то осмелился взять за руку страх и шагнуть вперёд.

Выставки невест запретили.

Не прикрыли втихаря, а запретили. Громко и с размахом. Генеральского кулака. Указ подписали с торжественной речью в совете. Его произнёс Марон Моравиа. Он стоял перед троном в мундире, с орденами. Но говорил как отец, муж, как человек, который видел, как ломают судьбы ради брошки.

— Они — не товар. Они — не скаковые лошади, не куклы и не трофеи. Они — наши дочери, сёстры, жёны, матери. Их ценность не в том, насколько высоко задирается юбка на ринге, а в том, как радостно бьётся их сердце, когда они смеются, когда они любят, когда они живут — настоящей жизнью.

Речь Марона была встречена аплодисментами. Громче всех аплодировал лорд Басили. Потому что дома его ждала жена и любимая дочь. Которую он подобрал на выставке и которую теперь готов защищать до последней капли крови.

Указ подписали. Выставки невест закрыли.

Все вернулось на круги своя. Теперь обычные балы, дебюты, смотрины. Никаких зрелищ! Никаких ставок! Никаких унижений.

А мадам Пим, некогда могущественная и влиятельная, оклемалась, поругалась с дочерью, была выгнана на улицу с позором и ушла в тень. Говорили, что теперь она торгует пирожками на окраине, и можно увидеть, как она ворчит, сетуя на то, что «в наше время всё было лучше». Но мир изменился, и никто не хотел слушать её жалоб. Кстати, многие уверяют, что пирожки у нее дрянные!

Ее дочь теперь возглавила пансион, переименовала его в “Прекрасный сад” и ведет дела самостоятельно. Жалоб на нее не поступало. Говорят, очень даже хорошее место. Мне казалось, что у мисс Пим не хватит хлорки, чтобы смыть с пансиона и своей фамилии репутацию матери, но она не сдавалась. И добилась своего.

Я больше не боюсь высоты. И вот! Мой личный рекорд! Я сама поднялась на третий этаж. Правда, держась за перила. Но это не в счет.

Каждое утро было одной ступенькой. Только одной. Медленно. Спокойно. Словно это не лестница, а путь к счастью. По шажочку. По дыханию. По обещанию.

Мой муж стоял за моей спиной, как стена. Его присутствие согревало меня, словно теплый плед в холодный день. Его голос, мягкий и уверенный, звучал очень убедительно.

— Дыши, — шептал генерал, и я чувствовала, как его дыхание касалось моей шеи. — Ты — со мной. Я — с тобой. Ничего не случится.

Я обернулась и встретилась с его взглядом. В его глазах была бесконечная глубина, в которой можно было утонуть. В них отражался свет, словно он сам был источником тепла и света.

— А если я упаду? — спросила я, дрожащими пальцами цепляясь за перила.

Его губы тронула легкая улыбка, но в глазах была серьезность.

— Тогда я тебя поймаю, — ответил он, и его руки уже были на моей талии. — Как в карете. Как в снегу. Как в жизни. Всегда.

Сегодня был третий этаж. Последняя ступенька. Я замерла. Сердце колотилось, словно хотело выпрыгнуть из груди. Ладони вспотели, ноги были как ватные. Но я знала, что должна сделать этот шаг.

Он не торопил меня. Не подталкивал. Не смеялся. Он просто ждал. Как всегда.

— Я… готова, — прошептала я, и мой голос дрожал.

— Я знаю, — сказал он. — Ты всегда готова. Просто иногда боишься. Это нормально. Это ты.

— А ты? Ты меня не боишься? — спросила я, оборачиваясь.

Он улыбнулся, и в его глазах было золото, а не лед.

— Нет, — ответил он. — Ты — моя самая большая победа. Мой самый страшный враг, который не побоялся приехать в замок к моим родственникам, чтобы заставить меня помочь тебе. И моя единственная любовь. Чего мне бояться?

Я сделала шаг. Последний. На третий этаж. К окну. К свету. К нему.

Марон обнял меня. Крепко. Нежно. Как будто только что спас. Как будто только что нашел. Как будто только что полюбил впервые.

— Ты здесь. Ты смогла. Ты победила, — сказал он, и его голос звучал как музыка. — И это самое важное.

Я закрыла глаза и почувствовала, как его тепло окутывает меня. В этот момент я поняла, что нашла то, что искала всю жизнь.

Муж шептал мне на ухо, его дыхание было теплым и чуть прерывистым: — Видишь? Ты смогла. Ты победила.

Его слова проникали в меня, словно луч солнца сквозь облака. Я чувствовала, как сердце начинало биться быстрее, а в груди разливалось странное, почти волшебное чувство. Я знала, что он говорил правду, но в то же время это казалось почти невозможным.

— Да, — наконец ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Но только с тобой.

Я отвернулась, чтобы скрыть смущение, но его рука мягко легла на мою спину, притягивая меня ближе. Его прикосновение успокаивало, и я позволила себе расслабиться. А вот женихам расслабляться не пришлось!

Спарта вышла замуж за полковника Элиаса Вейна.

Он увидел ее на бестах. Когда она прыгнула через ногу мадам Пим. Как фея. Как богиня. Как королева.

Но так и не решился подойти.

И да, муж был ее выше почти на голову. Эдакий шкаф два на два. Так что Спарта теперь сама задирает голову, чтобы поговорить с мужем. Сватался к ней какой-то смазливый барон. Но он не выдержал круги генеральского ада, поэтому быстро слился. А полковник — нет. Он прошел весь путь до конца.

Тайгуша тоже вышла замуж, но не сразу. Бедному графу пришлось записаться на службу, отслужить в Северном Форте почти год, вернуться, и только тогда ему, весьма возмужавшему, торжественно вручили Тайгушу. Я думала, что граф сольется. Честно, была уверена! Но он шел до конца. В тот момент, когда Марон кивнул, мол, разрешаю, кажется, граф плакал. И я его не осуждаю.

Симба вышла замуж за чародея Лео Бервинга. Он тоже видел ее на ринге и дежурил возле нашего пансиона, чтобы сделать предложение. Но тут вышел генерал и… добро пожаловать в боевые маги, сынок! Вот так одно похлопывание руки генерала изменило жизнь задохлика навсегда. Теперь парень спокойно носит тяжелые доспехи, обзавелся шрамом, полученным в боях, и красавицей — женой.

Мэричка не спешила под венец.

Хотя сватался принц. Тот самый. С обещаниями и розами.

Она посмотрела на него. Улыбнулась. Сказала:

— Спасибо. Но мне некогда!

И ушла.

Она не искала принца, не мечтала о королевских дворцах и не ждала, когда судьба подарит ей жениха. Её сердце не трепетало от романтических грёз, а разум был занят более важными вещами.

Она придумала сундук для приданого. Не просто сундук. Сундук — убежище. Внутри него был замок, который можно было открыть только изнутри. Вентиляционные отверстия позволяли свежему воздуху проникать внутрь, а подушка, спрятанная в одном из отделений, обещала уют и покой.

Сундуки разошлись за один день. Первые покупатели были аристократками, которые оценили изящество и уникальность изделия. Потом к ним присоединились простые девушки, мечтающие о защите и безопасности. Даже некоторые женихи купили сундуки «на всякий случай», как они говорили.

— Пусть каждая знает — у неё есть выход, — сказала она, держа в руках первый экземпляр. — И если что — пусть прячется, если что-то не так. Пока не найдёт — своего дракона.

У принца, конечно, шансы есть. Но пока еще не ясно. Все-таки он — дракон, а Мэричка питает к ним особую любовь. Так что пока все девушки волочатся за принцем, тот волочится за Мэричкой. Но она, кажется, решила отыграться на нем, как на рояле, за все выставки на свете. Она даже папе этого не доверила. Так что бедный принц. Мне его искренне жаль.