Осколки памяти (СИ) - Ефремова Наталья Владимировна

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97

– Я? – спросил Ник.

Светлая бровь изогнулась, и Кристина поняла, что усмешка ей вовсе не показалась.

– Это я должен тебя понять?

– Ник, пойми хотя бы ты… Я с ума сойду, пытаясь объяснить всем вокруг, маме, отцу, тебе…

– Что ты пытаешь объяснить, Кристи? – Ник повернулся к ней, и, замерев под его тяжелым взглядом, она вмиг растеряла все аргументы.

– Я не знаю… – беспомощно пролепетала она.

– В этом все и дело, – отчеканил Вуд. – Если не знаешь ты, что должен, по-твоему, понять я?

Он помолчал.

– Мне кажется, что единственный человек, который во всей этой затее ничего не понимает: ни смысла, ни цели, ни последствий, – это ты сама.

– Зачем ты так…

Он покачал головой.

– Я лишь пытаюсь тебе объяснить то, что не можешь объяснить себе ты.

– Ладно. И что это в таком случае я не могу себе объяснить?

– Твои родители прекрасно представляют себе цель вашей поездки. Я – ее последствия. А ты…

Ник вдруг нехорошо улыбнулся, и Кристина спросила:

– Что?

– Знаешь, я вдруг подумал, что даже если бы и нашелся какой-нибудь веский предлог, чтобы остаться, ты бы все равно поехала.

Эти слова прожгли ее насквозь.

– Это неправда!

– Нет? – он, прищурившись, с минуту размышлял, словно оценивал, стоит ли продолжать, но потом все-таки сказал: – Кристи, я хорошо тебя знаю, может, даже лучше, чем самого себя. Даже лучше, чем знаешь себя ты, поверь. И мне почему-то кажется, что ты сама хочешь поехать.

Ник оттолкнулся от шкафа и начал убирать со стола бумагу, ванночки и инструменты. Полумрак скрывал его лицо, но Кристина и не пыталась найти в нем подтверждение того, что он шутит. Он не шутил, конечно, и ей стало плохо.

Где-то внутри словно кто-то говорил ей, что Ник прав, а она просто не хочет это признать. Чтобы заглушить этот противный внутренний голос, она воскликнула:

– Как тебе такое в голову пришло?

Ее голос прозвучал неприятно и громко, слишком громко для такой маленькой комнаты.

– Очень просто, – Ник облокотился на стол, зажав в руке скомканные листы испорченной фотобумаги, – неужели ты думаешь, мне не известно твое отношение к…

– К кому? Какое отношение? – все больше изумлялась Кристина. – Ник, да что с тобой? Я же рассказала тебе все, как есть!

– А я не говорю, что ты меня обманываешь. Ты просто и сама всей правды не осознаешь.

– Какой правды?

– Ты ненавидишь Хиллвуд.

Кристина так и застыла с открытым ртом. В первое мгновение смысл его слов до нее не дошел.

– Что?

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что на самом деле ты рада уехать из Хиллвуда, пусть и не признаешься в этом ни мне, ни, возможно, самой себе.

– При чем здесь вообще Хиллвуд?

В таком угнетенном состоянии она не видела Ника никогда. А он продолжал ровным бесцветным голосом:

– Ты ненавидишь этот город, все, что тебя окружает: дома, улицы, школу, но главным образом людей. Ты сторонишься их и бежишь от них при первой удобной возможности, вот как, например, в этот свой Миннеаполис. Хм… – он вздернул брови, словно его осенила догадка, – а юбилей-то подвернулся как нельзя кстати!

– Как ты можешь?

– Это не так? – Ник посмотрел ей прямо в глаза, и тут Кристина с внезапной ясностью поняла, что это так, это именно так. Он был прав, хотя она никогда ему не признавалась в этом, не рассказывала о своих переживаниях по поводу Хиллвуда.

– Кристи, скажи, неужели я не прав? Только честно.

Она опустила голову и сникла, ошеломленная настроением Ника, его проницательностью, той глубиной, с которой он чувствовал ее, и долго молчала. Ей не хотелось обижать его, рассказывая о своем отношении к месту, которое ему дорого. Но и врать ему тоже не хотелось. Только не врать! И поэтому она замялась, подбирая слова.

– Я не обижусь, – заверил Ник, словно опять прочитал ее мысли, – пусть не ненависть, но неприязнь точно есть. Верно?

– Я даже не знаю, как объяснить…

– Попробуй. Раз уж мы об этом, наконец, заговорили.

Наконец? Выходит, он давно это понял, только молчал?

– Да нет, что ты, не то чтобы неприязнь… Может, с самого начала и было что-то, но потом я встретила тебя…

Ник покачал головой с грустной улыбкой:

– Не то, Кристи, совсем не то.

– Ну… Хиллвуд, в общем-то, неплохой городок, просто здесь жизнь… она словно стоит на одном месте, ничего ровным счетом не происходит, и всех это устраивает. Это не значит, что мне здесь скучно. Мне вообще никогда не бывает скучно: я постоянно занята – учеба, книги, другое… Просто иногда оглядываешься, а вокруг все то же – те же лица, те же сплетни. Я не знаю, как лучше сказать, прости…

Когда Ник заговорил, Кристина вздохнула с облегчением: ей показалось, ответ его устроил, как будто он ожидал услышать что-то другое, намного хуже:

– Конечно, Хиллвуд не Нью-Йорк… Кто с этим спорит. Но, во-первых, в жизни всегда что-то происходит, если не вокруг, то внутри тебя точно. Нужно только уметь видеть, хотеть видеть, быть к этому готовой и не замечать лишнее и пустое. Подумай, ты сама можешь менять каждый день, чтобы он не был похож на предыдущий, даже будучи обреченной на жизнь в подобном захолустье. У тебя ведь настолько богатый внутренний мир, Кристи, что ты одна можешь заполнить собой всю пустоту вокруг, как ты заполняешь меня, заполняешь мою жизнь. Неужели ты совсем этого не понимаешь?

А во-вторых, всегда есть ради чего жить и чего ждать. Ты не можешь себе представить, сколько я тебя ждал! Здесь, в этом унылом маленьком городишке, каким ты его считаешь. В этом, по твоему мнению, болоте, в котором даже время не движется. Я так давно тебя ждал, что мне безумно страшно отпустить тебя даже на один день. И, если не в моих силах удержать тебя, я буду ждать еще. Слышишь? Куда бы ты ни уехала, надолго ли, хоть на всю жизнь, я буду тебя ждать. Только возвращайся…

На этот раз уловка с сосредоточенным разглядываем потолка не сработала.

В четверг после школы Кристина приехала к Миранде, откуда позвонила родителям и попросила разрешения переночевать у подруги, ссылаясь на то, что мама Миранды дежурит ночью в больнице, а им все равно вместе готовиться к очередному опросу по биологии.

Миссис Риверс неплохо относилась к Миранде и поэтому не возражала, но напомнила Кристине, что в пятницу после обеда они уезжают:

– Я очень прошу тебя не задерживаться у Миранды завтра утром, хорошо? Максимум, что ты можешь себе позволить, это полдень.

Кристина поморщилась.

«Можешь себе позволить» была одной из любимых фраз миссис Риверс, которая вычитала ее в каком-то романе и давно уже употребляла к месту и не к месту, демонстрируя тем самым свои демократичные взгляды в сочетании со строгим подходом в воспитании дочери. По ее мнению, некоторые ограничения приходятся весьма кстати, даже когда, казалось бы, в них нет нужды.

Оливия с явным удовольствием выслушала звучание своей последней фразы и добавила:

– Девочка моя, я надеюсь, ты помнишь, что мы должны выехать к Гарднерам не позже трех, как договаривались?

– Да, мама, я помню, – ровным голосом подтвердила Кристина, нервно закручивая телефонный провод вокруг запястья.

Этот разговор и покровительственный тон матери выводили ее из себя, но она умела быть терпеливой, когда ей нужно было чего-то добиться. – Я постараюсь вернуться пораньше и собрать вещи. Да, Патрика не присылайте, Миранда меня подбросит по дороге в больницу. И еще, мам, одежду для поездки я уже отобрала, Наоми ее уложит сегодня, так что завтра останется сделать совсем немного.

– Весьма предусмотрительно. Что ж, будь умницей!

Распрощавшись с матерью, Кристина вышла на веранду и села в легкое плетеное кресло рядом с Мирандой, которая просто сгорала от любопытства:

– Ну как, разрешила?

– Да. Миранда, прикроешь меня, если что? Вдруг мама сделает контрольный выстрел по телефону.

– Без проблем. Скажу, что ты в душе или другое что придумаю, не переживай. У меня только один вопрос. Кого я прикрываю, понятно. А вот что , хотелось бы мне знать. Вы чего надумали?

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97