Плохое путешествие. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Давление"

«Это ведь не то, о чём я подумал? Нет? Фу, блэт, зачем я об этом подумал⁈»

Тем временем Окча рывком положил латунное кольцо поверх выбранных мной побрякушек.

— К-конечно, вы их п-получите прямо сейчас. Целых полтора соулкоина!

«Хе-хе, ладно, тебя и так жизнь обидела». — Подумал я и, бросив на прилавок полторашку, сгрёб всё причитающееся.

Расплатившись, решил не задерживаться у прилавка и отойти чуть в сторонку. Глянув напоследок, заметил, как жизнерадостные бугаи повели печального Окчу куда-то в переулок. Чем взрослые дяди будут заниматься в тёмном переулке мне, признаюсь, не очень интересно, но видок у торговца и вправду был несчастный.

Что ж, а теперь пришла пора мерить обновки!

— Так, это тебе, это тоже тебе. Держи. Крепко держи. А вот это я, пожалуй, заберу себе. — принялся я разделять покупки.

Дура явно не очень понимала, что со всем этим теперь делать. Да, прикольные. Да, блестят. А зачем они нужны? Да хер его знает.

— С-спасибо. — скромненько проговорил бесёнок и прижал блестяшки к груди.

— Погоди благодарить.

В общем, из полученных покупок забрал себе один верёвочный браслет на запястье, на другую руку разместил тот, что был сплетён из шнурков. Свернув в несколько колец, нацепил на шею бусы из чёрных камешков, пару колец надел на пальцы и два крупных на рога. Чтобы прям издалека было видать, что личность я серьёзная, интеллигентная, и никакого порабощения не потерплю.

Дура с нескрываемым любопытством наблюдала за всеми моими манипуляциями и, когда поняла, как это всё работает, тоже очень-очень-очень сильно захотела примерить обновки.

Ей досталось всё почти то же самое, кроме бус на шею. Их заменила небольшая подвеска с камешком. На руку лёг браслет с цветными стёклышками, на пальцы, как и на рога, пара чёрных колец. Последней подвеской перехватил её непослушные волосы, которые всё время норовили залезть в глаза, в миленький хвост. И осталось у нас латунное колечко.

— И что ж с тобой делать? — покрутил его на пальце. К слову, для пальца оно было слишком большим, тогда как для запястья слишком маленьким.

Мой взгляд случайно упал на жизнерадостный хвостик дурилки, который сейчас, похоже, жил своей жизнью.

«А почему бы и нет?»

Когда я поймал Дуру за хвост, она аж по струнке вытянулась, а затем вытаращила на меня свои очень-очень-очень удивлённые глаза. Пару раз открыла и закрыла рот, но так ничего и не сказала. Видимо, ещё слов пока таких не знает, какими можно меня обозвать.

Я же тем временем продел её пику сквозь кольцо и чуть протянул дальше, так чтобы оно плотно село и не слетало. Получилось очень даже.

— Ну как?

Бесилка вытянула руку, прошлась взглядом по кольцам и браслету, потом посмотрела на свой хвостик, кивнула, зажмурилась и улыбнулась во все тридцать два. Видимо, для такого у неё пока тоже нет подходящих слов.

— Хью! — крикнула бесилка и кинулась ко мне, чтобы крепко обнять всем, чем можно, и даже хвостом.

Хех, нет, я ошибся. Такое слово у неё всё-таки есть.

Но, как говорится, солнце ещё высоко, делу время, потехе час и так далее. Пора идти за чёртовой глиной.

К слову, уж не знаю, виноват ли в этом хвост Дуры, но после того как бесилка приоделась, почему-то начала очень сильно вилять задницей при ходьбе. Или я просто раньше не замечал?

Глава 18

Рогатый отдел маркетинга I

— Твою мать! — я аж шарахнулся от распечатанного кувшина. — Что это⁈ Что за адская вонь⁈

— Фу! Ужас! Жопа! Невкусно! — затараторила дурилка, отпрыгнула в противоположный угол и откуда принялась угрожающе рычать.

— Это вода.

Хотя тапира несколько удивила наша реакция, ответил он в своей привычной спокойной манере.

— Отрыжка гоблина, сопревшая задница, скисшее молоко, что угодно из этого, но точно не вода.

Для меня этот момент был очень волнительным, ведь по сути я не видел воду уже несколько месяцев и строил на её счёт некоторые планы. Пусть не помыться целиком, но хотя бы постирать одежду. Однако то, что оказалось в кувшине, не имело ничего общего с тем, к чему я привык. Эта желтовато-зелёная бурда источала сернистый кислый запах с примесью тухлых яиц, а на поверхности плавала зернистая тошнотворная плёнка. К этой дряни даже подходить было страшно, не то чтобы как-то взаимодействовать.

Гончар небрежно указал курительной трубкой в сторону кувшина.

— Ты бы крышечку закрыл, а то вся мастерская провоняет.

— Это вообще нормально? Она всегда такая? — решил уточнить я. Мало ли, вдруг сегодня просто повезло. Может, конкретно в наш кувшин заползла какая-нибудь дрянь и там же сдохла.

— Бывает получше, бывает похуже, но в целом примерно всегда. А ты чего ожидал?

— Воды я ожидал.

— Это вода.

— Нет. Это не вода.

— А что по-твоему?

— Шляпа какая-то. Такое чувство, что туда напотели, наблевали, наплевали и ещё высвободили жопное хранилище.

— Хах, не исключено, — усмехнулся тапир. — В любом случае выбора у нас нет. Вода, как и мясо, в большом дефиците. Приобрести их можно только у редких торговцев, которые имеют прямые контракты с богатыми районами. Они в своём роде монополисты. И это, как ты выразился, не вода — единственное, к чему у нас есть доступ. Да и то платный.

— То есть ты хочешь сказать, что тут на всю округу один мясник?

— Ну почему сразу один… Не один, но другой находится намного дальше, и путь до него не близкий. Их вроде всего около трёх или четырёх на весь бедный район рынка.

— Хреново.

Дура, заметив, что я расстроился, осторожно подошла сзади и стала заботливо поглаживать меня по плечу. Утешает она так.

— Не плачь. Всё харашо.

Ага, спасибо.

— Не плачу. — остановил я ладонь бесилки.

Тем временем Фикул стал усаживаться за гончарный круг. Мне вживую ни разу не приходилось наблюдать за процессом лепки и обжига, а потому хотелось остаться и посмотреть, но хоровое пение наших животов напомнило о том, что мы ещё не ели.

— Я хотел посмотреть, как ты работаешь.

Тапир аж замер, видимо настолько его удивила моя просьба.

— Ещё успеешь. Сходи за едой, никуда горшки не денутся.

У меня была мысль отправить за мясом Дуру, но её сразу же откинул. Во-первых, страшно одну отпускать, да ещё и к мяснику, а во-вторых…

— Слушай, а ты считать умеешь? — обратился к бесилке, чем, похоже, её озадачил.

— С-считать? — похоже, чертёнок начал переворачивать в голове все свои немногочисленные навыки, сопоставлять со словом «считать» и прикидывать, что из этого подходит по смыслу. — Ты умеешь считать! — уверенно выдала она, ткнув в меня пальцем. — Я умею бить! Раз… Разделение обязанностей. Я бью, ты считаешь!

— Ха-ха, далеко пойдёт, если не сгинет. — усмехнулся Фикул и принялся подготавливать глину. Демон перекладывал её из бочки в отдельный горшок, куда, по всей видимости, потом планировал залить «воду». — Или не помрёт от голода раньше, потому что кое-кто сейчас мнёт булки вместо того, чтобы заняться делом.

— Да! — лицо дурилки оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я, кажется, уже говорил, что плевать она хотела на личные границы? Дура вообще не знает, что такое личное и что такое граница. — Хочу есть. Мясо.

— Ох, ладно-ладно! — согласился я. В любом случае, мне и самому уже хотелось что-нибудь схомячить.

Фикул отсыпал нам один соулкоин с двумя крупными медными монетами и махнул рукой. Однако, стоило нам выйти за прилавок, как тут же прозвучал его голос.

Вот, блин, не может он всё и сразу сказать.

— Хью!

Я аж глаза закатил.

— Что?

— А ты сам-то… Откуда считать научился?

Слишком обширный вопрос, на который как ни ответь, а придётся давать пояснения. Не то чтобы я скрывал свое прошлое, просто это разговор не на одну минуту и не посреди оживлённой улицы, где полно любопытных глаз и ушей.