— За что он сидел? — спросил я Оррисса, который на время короткой стычки взмыл в воздух и вновь приземлился возле меня. — Отвечай прямо, без полуправды.
— О, тебе понравитссся. Нессспровоцированное убийссство трёх госсстей и изнасссилование четвёртой.
— И Жнец его не прикончил на месте?
— Лорд Хорссст хотел посссле нанять его сссебе в гарнизон, — презрительно сказал Оррисс. — Не уссспел. Был сссвержен.
Серокожий великан издал глухой стон и начал медленно подниматься на ноги, опираясь о стену и не сводя с меня глаза. Его взгляд не изменился — разве что безумия в нём стало намного больше.
— Есть, что сказать в своё оправдание? — спокойно спросил я его.
— Есть, — скрежетнул он. — Я вырву твои кишки и сожру их у тебя на глазах.
Вот и поговорили.
БАБАХ!
Не дожидаясь, пока осядет пепел, я повернулся к молчаливой толпе. Никто из них не попытался прийти на помощь верзиле, снова схватить Надзирателя или хотя бы сбежать. Они просто молча смотрели на меня — в основном люди, но было среди них несколько цвергов, альвов и крылатых. Где-то пять женщин, остальные мужчины. Почти все одеты в тряпьё, но на некоторых до сих пор оставалась дорогая одежда и даже элементы доспехов. Вот оружия не было ни у кого — самым близким к нему оказалась стальная рука почившего верзилы.
Как ни странно, страха в их глазах тоже виднелось не так много, зато навалом обречённости. Они вырвались из клеток, но даже не могли покинуть пределов темницы — на это оказались способны только сильнейшие из узников. Похоже, что серокожий — мир его праху — особо не выбирал соратников для освобождения, а тупо открыл ближайшие доступные камеры.
— Испепели их всех, — проскрипел кто-то у меня по левую руку, и так я обнаружил, что Надзиратель пришёл в себя. — Или хотя бы убей половину — в острастку для оставшихся.
— Сссделай это, — горячо поддержал Оррисс по мою правую руку. — Это сссильно всссё упросссит.
— Их преступления соразмерны делам того урода?
Надзиратель и Оррисс на миг переглянулись. Ответ пришёл после небольшой паузы:
— У некоторых.
— Не у всссех.
Только вот пока я это выясню, ночь как раз и подойдёт к концу. Попробуем зайти с другой стороны.
— Зачинщик получил своё. Остальные ему помогали?
— Они его подбадривали, — скривился Надзиратель.
— По законам Полуночи за это полагается кара?
— Не слишком… суровая, — неохотно сказал он.
В общем-то, как я и думал.
Я шагнул вперёд, позволив облику «Зверя» сползти с меня, обнажив человеческое лицо. Треть заключённых вздрогнула и побледнела, узнав внешность законного хозяина — полагаю, ничего хорошего они в связи с этим не ждали. Я выждал момент, убедившись, что привлёк всеобщее внимание. Затем медленно и демонстративно опустил Райнигун назад в кобуру.
— Узники Полуночи, — сказал я так, чтобы было слышно всем. — Я — лорд Виктор фон Харген, хозяин замка. Поскольку у меня нет времени решать вашу судьбу сейчас, вам прощается этот побег. Возвращайтесь по своим камерам, и ждите суда.
Толпа ожила во вздохах и перешёптываниях, но не сдвинулась с места. Спустя несколько секунд лёгкого гула вперёд выступил пожилой цверг в простой рабочей одежде.
— Достопочтимый лорд Виктор, — сдержанно сказал он, отвесив низкий поклон. — Дром Гримфист, к вашим услугам. Не хотел бы проявить неуважения, но мы уже были осуждены и приговорены к вечному заточению. Что изменится, если мы исполним ваш приказ?
— Для начала, вы останетесь живы.
— И вновь, при всём глубоком уважении, вынужден заметить — некоторые из нас предпочли бы погибнуть сейчас, чем гнить во сне ещё пару сотен лет.
Толпа согласно загудела, но без признаков агрессии. Господи, сколько же они здесь провели? Некоторые, пожалуй, спали со времён лорда Роланда, если не Бертрама. Вневременье Полуночи и колдовство Надзирателя сохранили их в том же виде, в котором их бросили в клетки, но вселенная не стояла на месте. Все, кого они знали и любили, давно умерли. Некоторые наверняка пережили разрушение своих городов, стран, цивилизаций. Даже когда Полночь не захватывала души напрямую, она оставалась безжалостна — сама того не осознавая.
— Я дам вам справедливый суд, — сказал я. — Каждому, кто стоит здесь и каждому, кто всё ещё заточён. Не скажу сроков, но в течение месяцев, не лет. Слово хозяина Полуночи.
— Благодарите лорда Виктора за его милосердие, — громко сказал Надзиратель, выступая вперёд — теперь со своим фирменным посохом. — И расходитесь по местам.
Я видел, что некоторые из заключённых всерьёз задумались над тем, не повторить ли им «подвиг» серокожего. Но в итоге все в самом деле разошлись, сопровождаемые отчётливо хромающим Надзирателем. Один за другим беглецы возвращались по своим камерам — кроме тех, чьи двери были выбиты или сорваны с петель, их определяли в соседние.
— Ссстарик долго не протянет, — сказал Оррисс, когда мы остались наедине. — Он может не дожить до твоего сссуда.
— Ему придётся дожить, если он захочет поучаствовать, — мрачно сказал я.
— Это не вопроссс желания. Болезнь замка оссслабила его ссстократ, а исссцеление не вернуло сссилы. К ссслову, прими мои поздравления. Но тебе ссследовало взять сссилу ссссебе!
Я пропустил мимо ушей его недовольный свист по поводу упущенных возможностей. Хватало того, что я в принципе запомнил, как проводить тот отвратительный ритуал.
— С чего ты вообще так переживаешь о Надзирателе? Мне казалось, у вас чуть ли не война.
— У меня нет ни капли сссоссстрадания к ссстарому дураку, — презрительно сказал ворон. — Но я только начал получать крохи удовольссствия от пребывания здесссь. Будет ли так весссело издеватьссся над новым тюремщиком? Ссс кем я сссмогу поговорить?
К моему немалому удивлению я тут же понял, что Орррисс лгал — и довольно нагло, невзирая на мой статус хозяина. Возможно, от немедленной кары его спасло только то, что лгал он довольно паршиво — ему действительно не хотелось оставаться в одиночестве. Смерть Надзирателя, возможно, позволила бы ему сбежать из тюрьмы и затаиться в глубинах замка, но не вернула бы всё потерянное добро в башне. Опять же, о нём теперь знали. Я показал себя достаточно компетентным хозяином, чтобы изловить его однажды, и мог повторить затею. С другой стороны, когда два древних старика нашли общий язык, они могли до бесконечности обсуждать старые добрые и недобрые времена, подкалывая друг друга по возможности. Поразительно, как складываются обстоятельства.
Что, увы, не отменяло основной проблемы — насчёт состояния Надзирателя семиглазый ворон говорил чистую правду.
— Весь этот балаган с побегами — из-за того, что Надзиратель ослаб?
— Ессстессственно. Раньше ему помогал Жнец, но сссейчас — нет.
— Жнец сломан, — буркнул я. — А темница загрязнена.
— Об очищении просссто забудь. Ты не выссстоишь — и никто бы не выссстоял. Ссстарик тут ссслишком давно.
— Упоминали при мне как-то ритуал смены слуги…
— Есссть такой, но сссмысссл? Без ссстатуссса ссслуги, даже загрязнённого, ссстарик сссдохнет в первый же чассс. От ссстаросссти.
— У тебя-то самого идеи есть?
— Есссли бы ты поглотил сссилу, предназначенную замку…
— Ясно, проехали.
Мы дождались возвращения Надзирателя в тишине. Разобравшись с беглыми узниками, тот выглядел заметно бодрее, но всё ещё очень плохо. Хуже, чем при нашей предыдущей встрече, хотя и пытался это скрывать. Я даже дождался сдержанной похвалы за исцеление Полуночи, но не за помощь со спонтанным «бунтом». Лишь короткое заверение, что в будущем подобного не повторится. Ни слова о потере сил и приближающейся кончине — если бы гордыню можно было использовать в качестве ресурса для магии, Надзиратель с лёгкостью стал бы на одном уровне с Альхиретом.
И всё же, передо мной плавно возникла ещё одна проблема, требующая разрешения в ближайшие месяцы. Даже нет, две проблемы — разбор дел заключённых и стремительно ухудшающееся состояние Надзирателя.
