Империя (СИ) - Аксёнов Жан

Я заметил, как её передёрнуло.

— Придумаем что-нибудь, чтобы можно было всё-таки спать с открытыми окнами.

— Было бы очень здорово, — благодарно кивнула княжна. — Илья, у тебя машина открыта?

— Конечно открыта. От кого её здесь закрывать? — пожал я плечами. — А тебе зачем?

— Да, забыла там клатч, видимо, — объяснила она. — Телефон в руках был, чемодан ваш слуга забрал. Про клатч и не вспомнила.

— Тогда буду ждать тебя в кабинете, — предупредил я. — С лестницы прямо.

Девушка кивнула и упорхнула из комнаты, а я, взяв поднос, направился в кабинет. Пора уже браться за разбор документов и разобраться, наконец, что произошло в прошлом году, что привело к фактическому банкротству рода.

ㅤ

Неожиданный звук двигателя привлёк моё внимание. Выглянув в окно, я увидел, что подъехала Шурка на своей «Ласточке».

Катя как раз с головой нырнула в салон пикапа в поисках клатча, так что мне из окна видна была только её изящная пятая точка. Шурка, выбравшись из своей машины, окинула взглядом мой традиционно помятый пикап и замерла, заприметив зад княжны.

— А ты ещё кто? — неожиданно резко спросила Шурка, когда Катя вылезла из-под пассажирского кресла с клатчем в руках.

— Доброе утро, — княжна автоматически выпрямила спину и улыбнулась той безупречной улыбкой, которой аристократы отвечают на нарушение этикета. — Екатерина Владимировна, финансовый аналитик. А вы?

— А я Шурка, местный механик, — девушка явно сообразила, что перед ней не горничная, и слегка одёрнула комбинезон. — Так это из-за вас граф опять пикап покоцал?

— А вы уверены, что сможете его починить? — вопросом на вопрос ответила Катя, демонстративно, с сомнением окинув взглядом смятое крыло и паутину трещин на лобовом стекле.

— Да это так-то мелочи, — беззаботно отмахнулась Шурка. — Видели бы вы, что было с этой машиной после стаи демонических волков!

И прищурилась:

— Какие у вас интересные серёжки! Артефактные, да?

Катя инстинктивно коснулась уха.

— Это… отец подарил.

Из «Ласточки» неторопливо вылез тот самый кот, которого мы вчера спасли от собачьей своры. Он уселся рядом с машиной и принялся внимательно изучать Катю, словно оценивая новое лицо в нашем доме.

Я решил вмешаться, пока меду девушками искры не полетели.

— Шурка, привет! — высунулся я из окна. — Ты какими судьбами так рано?

— Доброе утро, Илья! — задрала она голову. — Сорока на хвосте принесла новость, что вы опять технику испытываете на прочность.

— Прости, я не специально! — развёл я руками. — Так получилось!

— Получилось, конечно, — проворчала Шурка. — Кстати, ружьё я починила, но отцу отдавать не стала. Подумала, ему будет приятнее, если вы лично вручите.

— Правильно подумала, — одобрил я. — Попозже заеду, пока дела.

Шурка демонстративно показала ключи от своей машины и оставила их в салоне.

— Так и быть, разрешаю на моей «Ласточке» прокатиться, — ухмыльнулась она. — А то пешком до деревни топать далековато.

Поманив кота, она запрыгнула в мой пикап, завела двигатель и укатила, обдав Катю облаком пыли.

ㅤ

Княжна влетела в кабинет меньше чем через минуту.

— У тебя все люди такие наглые? — возмущённо бросила она, закрывая за собой дверь.

— Шурка вне категорий, — рассмеялся я.

— Это точно! — Катя глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь, затем окинула взглядом кабинет. — Ну что, за работу?

— Пора, — кивнул я и указал на стеллаж. — Вот тут три коробки с бумагами. Это вроде как всё, что у меня есть. Привёз их из Екатеринбурга, но толком не изучал. Не мой профиль.

— Хорошо, давай посмотрим, что тут у тебя есть, — Катя подошла к стеллажу.

На первой коробке была подпись «Уральский графит». Мы начали именно с неё.

К дедову… а теперь моему столу примыкал небольшой стол для совещаний, и я перенёс коробку на него.

Катя достала первую папку, открыла — там оказались учредительные документы.

— Устав… реестр акционеров… — пробормотала она, подняв голову. — Основными держателями акций были Каменские и Громовы?

— Да, — кивнул я, наблюдая, как она методично сортировала бумаги, раскладывая их на столе.

Катя продолжила разбирать первую коробку, доставая папку за папкой.

— Решения советов директоров… договоры поставки… технические заключения о месторождениях… — перечисляла она, раскладывая документы по стопкам. — Хорошо, с корпоративными документами понятно. А что во второй коробке?

— Там вроде банковские бумаги, — ответил я. — Но точно не скажу.

— Банковские документы — это то, что нужно, — удовлетворённо кивнул она. Бережно достала толстую папку, перевязанную тесёмкой. — Кредитный договор на пятьдесят миллионов рублей. Под залог акций.

Цифра впечатлила даже меня, хотя я примерно представлял масштаб отцовских долгов.

— Подписан пятнадцатого февраля, — Катя внимательно вчиталась в документ. — Оба партнёра подписывали. Солидарная ответственность. А когда началась паника на бирже?

— Понятия не имею, — честно признался я. — Знаю только, что это было год назад. Где-то есть папка с газетными вырезками, Альфред собирал по поручению отца.

— Покажешь?

Я порылся в третьей коробке и нашёл аккуратную папку с вырезками, которую мне презентовал Альфред в день приезда.

— Вот, — протянул я Кате папку.

Катя раскрыла её и сразу же погрузилась в чтение, время от времени тихо охая и качая головой.

— «Эксперты предупреждают об истощении графитовых месторождений Урала»… — пробормотала она, изучая первую статью. — Восьмое марта. Затем десятого — «Уральский графит: проблемы нарастают». Двенадцатого — «Акционеры паникуют: массовые продажи графитовых активов», — она подняла голову. — Илья, а отец верил этим публикациям?

— Альфред говорил, что отец точно знал — с запасами всё в порядке, — ответил я, вспоминая недавний разговор. — Считал это враньём.

— Классическая игра на понижение, — уверенно кивнула Катя, возвращаясь к газетам. — Но здесь всё как по нотам. Посмотри на подачу материала — конкретные геологические данные, цифры добычи, ссылки на «внутренние источники в отрасли». Это не журналистское расследование.

— А что?

— Целенаправленная информационная атака, — она отложила газеты и вернулась к банковским документам. — Смотри на хронологию. Кредит подписан пятнадцатого февраля, первая негативная статья — восьмого марта. Ровно три недели. Как раз когда партнёры максимально уязвимы — деньги потрачены, а оборудование ещё не получено, и на него нельзя пока перенести залог.

Получается, нас действительно подставили?

— А вот это уже интересно, — Катя достала ещё одну папку. — Маржин-кол.

— А что это такое? — спросил я.

— Требования банка о дополнительном обеспечении., — объяснила она терпеливо. — Когда стоимость залога падает, если в качестве залога используются акции, стоимость которых может меняться, то в случае, если стоимость залога падает ниже определённого уровня, банк требует доложить деньгами или акциями.

— А если этого не сделать? — спросил я, уже понимая, на чём погорел отец.

— Тогда принудительно продаёт залог, — Катя выложила документы в хронологическом порядке. — Десятого марта первое требование доложить пятнадцать миллионов. Двенадцатого — ещё двадцать. Восемнадцатого — двадцать пять. Илья, твой отец попал в настоящую мясорубку.

Я наклонился над документами, пытаясь понять детали, но финансовая грамота никогда не была моей сильной стороной.

— И что он делал?

— Закладывал всё новые акции, брал частные займы… — Катя покачала головой, листая документы. — Под пять процентов в месяц, кабальные условия… Отчаянные действия отчаявшегося человека.

В её голосе звучало не осуждение, а сочувствие.

— А дядя Петя? — спросил я. — Они же вместе кредит брали.

— Да, солидарная ответственность, — Катя снова заглянула в кредитный договор. — Но если банк и направлял ему требования, то они у него, а не здесь. Судя по тому, как быстро они смогли восстановиться после атаки, последние пятнадцать лет они разумно распоряжались своей частью прибыли с бизнеса. А вот твой отец, похоже, этого не делал.