След пираньи - Бушков Александр Александрович

Мазур едва не врезал ему ногой по физиономии. Хватка у «соседа» была хорошая – зерна раздора разбрасывал полными пригоршнями. Сейчас, когда обе группы с подозрением поглядывают друг на друга, а сам Мазур, вдобавок, опасается абсолютно всех, подобные неосторожные словечки немедленной схватки, конечно, не вызовут, но рабочие будни способны отравить и осложнить…

– Не пугайтесь русского медведя, – усмехнулся он, оглянувшись на Джен. – Судя по лицу, в ваши нежные ушки уже проник яд… Я вам скажу предельно цинично: соберись мы от вас избавиться, давно бы уже спустили в колодец следом за аквалангами… Это убеждает, а?

– Пожалуй, – ответила она с натянутой улыбкой.

– Бриллианты, конечно, вещь хорошая, – сказал Мазур. – Только торговцы из нас плохие, так что ваше предложение не проходит. Или у кого-то есть иное мнение? – Он оглянулся на молчавших спутников. – Единогласно, как в старые добрые времена… А посему вернемся к нашему варианту. Ответ – немедленно.

– Вы понимаете, что я – весьма ценное приложение к кассетам? – усмехнулся Полковник, силясь придать физиономии максимум беззаботности и даже добившись некоторых успехов.

Переглянувшись с майором, Мазур кивнул:

– Понимаем, не дикари… Итак?

– Развяжите ноги.

Мазур самолично перехватил ножом веревки. Процессия, не теряя времени, двинулась в путь – впереди Полковник, за ним майор, уперший ему в поясницу пистолет, следом все остальные. Поводырь уверенно вел их по широким лестницам, покрытым коврами, потом свернул на лестницу поплоше и поуже, остановился перед сводчатой деревянной дверью, которую Мазур по его подсказке отпер ключом из внушительной связки. Они оказались ниже уровня земли, в бетонированном подвале, где, пожалуй, можно было и отсидеться, если кто-то агрессивный начнет сбрасывать на «Заимку» бомбы среднего калибра. В стене посверкивала дверца сейфа в половину человеческого роста, с одной замочной скважиной и двумя наборными дисками.

– Руки развяжите, – сказал Полковник.

– Нет уж, – усмехнулся Мазур. – Ты мне сейчас проникновенно выложишь коды, а потом прогуляешься во двор в сопровождении ассистентов. Сам открою.

– Зачем? – по-деловому спросил Прагин.

– А может, он камикадзе, – сказал Мазур. – И в этой стеночке заложена пара пудов взрывчатки. Самый простой способ уйти легко и красиво, избежав будущих неприятностей… Волоките его во двор, скота… – Обернулся и хмыкнул. – Да никуда я не денусь, вы не паникуйте…

– Я останусь, – решительно сказала Джен.

– Ладно, – у Мазура не было времени на дискуссии. – Только отойдите подальше, майор, и если мы тут красиво взлетим на воздух, вы уж постарайтесь, чтобы этот сукин кот помирал беспокойно…

…Оставшись наедине с Джен, он подмигнул:

– Романтика, правда?

– Да открывайте вы! – прямо-таки вскрикнула она, чуть побледнев, подалась вперед.

Мазур и сам волновался – насчет взрывчатки под сейфом он мог и угадать правильно. Или не рискнул бы Полковник нарываться на тяжелую смерть? А может, заряды заложены под всей «Заимкой», одна воронка останется от сказочного городка? С-ситуация…

Затаив дыхание, он нажимал стальные кнопки, квадратные, с небольшими, удобными для пальца луночками. Кнопки без малейшего сопротивления утопали в толстых дисках, заподлицо с ними. Пятая, шестая, второй диск, теперь ключ, два оборота вправо, один – влево…

Стиснув ручку во вспотевшей ладони, потянул дверцу на себя – и ничего не произошло, она легко распахнулась. На верхней полке – пачки патронов, стопки купюр в аккуратной, ненарушенной банковской упаковке, какие-то бумаги…

Мазур методично выбрасывал все это на пол – кроме патронов, конечно, чтобы ненароком капсюль не угодил на острую бетонную крошку (пол под ногами был забетонирован без особого тщания, так и бугрился – ну да, у нас хотя бы одну подсобочку да оставят в свинском состоянии, не достичь полного совершенства…) Пачки патронов он передавал Джен, все остальное отшвыривал, убедившись предварительно, что среди бумаг нет ничего любопытного.

Пухлая стопа цветных фотографий, знакомые все лица – Прохор, Кузьмич, Полковник, а это, надо полагать, гости-охотники… нуда, вот и будущий президент в безукоризненном комбинезоне цвета хаки с уймой карманов и пряжек. А это уже отечественная харя, да знакомая такая по телепередачам – надо же, и он…

И этот?! Не врал Полковник насчет бриллиантов по весу… Возможно, фотографии лишь дублируют пленки, но все равно, для порядка следует прибрать к рукам…

Вот оно. Два десятка маленьких черных кассет-крошек, сложенных аккуратным штабельком. На этикетках насквозь загадочные пометки – русские и латинские буквы, цифры. Ну, это уже детали… Мазур, опустошив сейф, для верности заглянул внутрь. Отступил:

– Ну, все. Теперь осталось вас прикончить и зарыть в подвале. Ради всего святого, Монтрезор…

Он осекся, рассмеялся. Заокеанская очаровашка стояла, сторожко выпрямившись, держала правую руку в кармане, и бушлат недвусмысленно оттопыривало кургузенькое дуло.

– Да я же пошутил, – сказал Мазур, отсмеявшись.

Она не улыбнулась, стояла с плотно сжатыми губами.

Все-таки изрядная свинья ее шеф, прокурор, мечтающий войти в большую историю, – мог бы и сам поехать во глубину сибирских руд, а не посылать девчонку…

Чтобы рассеять подозрения, Мазур вышел первым, ощущая в спине некоторое неудобство: еще шарахнет сдуру.

– Похоже, ситуация осложняется? – сказал он, обернувшись через плечо. – Теперь еще прибавились загадочные торговцы, решившие сделать на кассетах маленький бизнес. А в общем, следовало ожидать и такого поворота. Так уж человек устроен: если есть у него что на продажу, непременно попытается… Впрочем, это ничего не меняет, я думаю.

В комнате Полковника он, пошарив в секретере, быстро отыскал среди россыпи кассет футляр-адаптатор, позволявший просматривать видеомалышки на обычном магнитофоне. Взял первую попавшуюся, отмотал немного вперед, нажал кнопку.

Джен бездумно, не соображая, что делает, стиснула его ладонь – пальцы у нее были сильные, хоть и тонкие.

Изображение прыгало, словно снимавший перемещался бегом, – мини-камера, конечно, но высококлассная. Мелькали спины в пятнистом камуфляже, ветки, порой все сливалось в сплошную зеленую полосу, сквозь хриплые выдохи то и дело слышались азартные вскрики, сразу и не разберешь, на каком языке, – а где-то впереди слышался дикий вопль и мелькало ярко-красное пятно. Мазур мгновенно понял, что это – спина очередного бедолаги, судя по всему, окончательно потерявшего голову и ломившегося напролом в слепом ужасе. Он смотрел, не в силах оторваться.

Изображение уже не прыгало – похоже, «оператор», описав широкую дугу, зашел сбоку и снимал поляну, покрытую редким кустарником. Человек в красном спортивном костюме уже не бежал – прижавшись спиной к стволу, медленно сползал на землю, и на лице был такой ужас, что человеческого, в общем, и не осталось вообще. Загнанное животное.

Кусты слева колыхнулись, показались охотнички – запыхавшиеся, уверенные в себе. Бежавший первым остановился, с хищной улыбочкой стал поднимать ружье – медленно-медленно, не было нужды торопиться…

– Остановите! – истерически вскрикнула Джен.

Мазур не спеша подошел к магнитофону, он еще успел услышать выстрел, прежде чем картинка исчезла с экрана. Оглянулся, налил из бутылки на столике пальца на два, сунул бокал в руку Джен, прикрикнул:

– Ну-ка, залпом!

Сгоряча он произнес это по-русски, но она, не переспрашивая, одним махом выплеснула в рот янтарную жидкость, перекосилась, закашлялась. Торопливо содрав обертку с конфеты, Мазур сунул ей в рот импортное лакомство. Спросил:

– Без обмороков обойдемся?

Она кивнула, вытирая рот ладонью. Выдохнула:

– Боже мой…

Мазур уже старательно упаковывал кассеты в пластиковый пакет. Он еще загодя положил в карман приличных размеров рулон синей изоленты – и теперь покрывал сверток плотной скорлупой, виток за витком, так, чтобы и капелька воды внутрь не проникла. На всякий случай, мало ли что. Ожидать приходится всего – вплоть до взятия «Жемчужины» на абордаж, когда добираться до берега придется вплавь…