Возвращайся, сделав круг (СИ) - Тигиева Ирина

- Ты снова вышла за барьер,- констатировал ёкай.

- Дважды…- тихо подтвердила я.

- Хотя и обещала больше не подвергать свою жизнь опасности.

- Не могла же я спокойно стоять и смотреть, как твоя бывшая душит Дэйки.

Не думала, что произнесу это с такой горечью, но лицо Иошинори-сама не выразило ничего.

- Твоя жизнь не связана с его.

- Знаю, она связана с твоей… пока,- я запнулась.- Вы долго были вместе?

- С кем?- судя по лёгкому недоумению в голосе ёкая, смена темы оказалась слишком быстрой.

- С Шайори.

- Вместе?

- Вас же объединяло… что-то?

Он наконец понял, что я имею в виду, и – теперь мне это точно не показалось – губы дрогнули в улыбке.

- Это было очень давно.

- Очевидно, не для неё,- съязвила я и тут же спохватилась.

Что я, собственно, делаю? Исхожу ядом из-за ревности к бывшей любовнице существа, которое всё равно никогда не посмотрит на меня, как на равную! Не говоря ни о чём другом… Сцена на берегу озера, которую я мысленно пережила сотни раз, пока валялась на циновке и своды пещеры вращались вокруг, для него – лишь эпизод. Он едва не погиб, наверное, считал, что едва не погибла я, поэтому на какой-то момент… Вероятно, он привык ко мне, не исключено, даже по-своему привязался – насколько это вообще возможно в его случае. Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывала к нему я. И, что бы я ни делала, этого не изменить. Никогда.

- Прости, это совсем не моё дело. И я тебя ещё не поблагодарила.

- В этом нет необходимости.

- Ты всегда так говоришь,- я выдавила улыбку.- Скажи… зачем я нужна Ракураю?

- Почему ты спрашиваешь об этом меня?

- Потому что уверена, ты знаешь.

Закрыв глаза, он прислонил голову к стене.

- Ты задаёшь много вопросов.

- Прости…

Вот и весь разговор… Подавив вздох, я потянулась за светильником, поднялась на ноги.

- Уже уходишь?

Обернувшись, я поймала на себе взгляд вновь открывшихся глаз цвета мрака.

- Думала, ты… тебе надоел этот разговор…

- Мне не нравится тема,- уточнил ёкай.- Это не значит, что ты должна уйти. Если, конечно, сама не хочешь.

Я чуть не дёрнулась обратно к циновке, но в последний момент остановилась. Реагировать на каждую его команду с такой готовностью повиноваться, было уж слишком унизительно.

- Сейчас тебе лучше отдохнуть,- постаралась скрыть метания за улыбкой.- Я обязательно навещу тебя опять… скоро… если хочешь.

Он кивнул и снова закрыл глаза.

Я навестила его на следующее же утро. А потом приходила каждый день. И, против первоначальных опасений, темы для разговора с этим крайне неразговорчивым существом находились без труда. Он рассказал о своих владениях – прекрасных землях, надёжно скрытых от взглядов непосвящённых. Я – о моём мире. Вообще, больше говорила я, он больше слушал и, мне начинало казаться, как будто ждал моих визитов. А я… понимая, что пропала окончательно, изо всех сил цеплялась за уже почти умолкнувшие доводы рассудка, снова и снова напоминая себе: скорее наши миры поменяются местами, чем могучий Иошинори-сама снизойдёт до "всего лишь человека"…

Вздохнув, я пригладила шёрстку Камикадзе, допивавшего второе яйцо. Кузнец был настолько любезен, что снабжал пищей не только нас с Дэйки, но и камаитати. И зверёк относился к нему на редкость миролюбиво – даже разрешил один раз себя погладить.

- Ну что, теперь доволен?- я пощекотала его за ушком.- Хочешь подремать?

Камикадзе широко зевнул и осоловело прикрыл глаза, выражая согласие. Чмокнув его в мордочку – подобные вольности зверёк начал позволять мне совсем недавно – я уложила его на шкуры, подхватила полотенце и выскользнула из своих "покоев". В пещере, которую Тецуо использовал в качестве кузницы, а я про себя назвала "гостиной", навстречу мне, дружелюбно махая хвостом, поднялся Якэй.

- Привет, чудовище,- пропела я.

Пёс радостно заскулил и, подскочив, ткнулся мордой мне в живот, чуть не свалив с ног. Рассмеявшись, я пригладила жёсткую шерсть, потрепала его по косматому загривку. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь буду рассыпаться в нежностях при виде этого страшилища! Но "страшилище" оказалось на удивление ласковым, хотя кузнец и уверял, что ласковость распространялась далеко не на всех. Как бы ни было, я сдружилась с псом быстро – к явному неудовольствию Камикадзе, начинавшему шипеть и скалить клычки, стоило Якэю замаячить поблизости.

- А где твой хозяин? Снаружи?

Тецуо действительно был перед входом в пещеру – разделывал огромную рыбину.

- Доброе утро!- приветствовала я его.

Кузнец вежливо поклонился и скользнул глазами по болтавшемуся на моём плече полотенцу.

- Я почти закончил, оксама. Прости, что заставляю тебя ждать.

Всякий раз чрезмерная учтивость Тецуо вгоняла меня в краску, напоминая о некогда произнесённых им словах: "Я – слуга Иошинори-сама и его избранницы". Несмотря на мои протесты, он упорно продолжал называть меня "оксама". Разговаривая, редко поднимал глаза и почти тотчас опускал их.

- Вот это монстр!- я кивнула на рыбину, вокруг которой хищно кружил Якэй.- Не думала, что здесь водятся такие!

- Владения обширны и не заканчиваются здесь,- кузнец снова повернулся к "монстру".- Когда господин окрепнет и начнёт покидать пещеру, наверняка покажет их тебе.

- Сомневаюсь, что господин будет проводить столько времени в моём обществе, когда окрепнет,- улыбнулась я.- Сейчас у него просто нет выбора – он никуда не выходит.

Тецуо вдруг поднял на меня глаза, и грубые черты его лица смягчились, как если бы он смотрел на новорожденного ребёнка или хорошенького щенка.

- Выбор есть всегда, оксама. И господин сделал свой.

- Почему ты так считаешь?- я даже подалась вперёд.- В прошлый раз ты назвал меня его "избранницей", но это… невозможно. Я – всего лишь человек.

Не могла не произнести этих слов, они уже стали клеймом. Не смогла скрыть горечь, которую тщетно пыталась подавить всё это время…

- Да, ты – человек,- тихо произнёс Тецуо.- Поэтому рано или поздно причинишь ему боль. Это неизбежно. И Иошинори-сама это знает.

- Боль?..- не поверила я.- Каким образом? Я не… не…

- …бессмертна. Вы слабее нас, не владеете магией, не умеете изменять свою форму. Но не в этом самое болезненное различие между нами. Оно – в краткости вашей жизни. И в силе нашей памяти…

Я не верила ушам. Это признание могло означать только одно.

- Тецуо-сама… Хочешь сказать… твоя избранница была…

- Её звали Акико,- в голосе кузнеца прозвучала невероятная нежность.- Наверное, и кости её уже обратились в пыль. А я всё ещё думаю о ней… непрестанно…

Поникнув всем телом, Тецуо устремил взгляд на окрашенную рыбьей кровью воду. Я опустилась рядом с ним на колени и, не обращая внимания на тут же намокший край кимоно, легко коснулась ладонью его плеча.

- Мне так жаль…

- Ты чем-то напомнила мне её,- складки на черепашьем лице обозначились сильнее, я не сразу поняла, что он улыбается.- Акико тоже была красивой. И доброй, как ты. Может, не такой отважной…

- Почему ты считаешь отважной меня?..

- Я знаю, что произошло во время битвы. Дэйки говорит о тебе почти постоянно.

Вздохнув, кузнец поднялся на ноги и подхватил гигантскую рыбину, словно то был карасик величиной с ладошку.

- На Иошинори-сама лежит огромный долг, оксама. Война, которую он начал, изменит лицо нашей реальности. Слабость в его положении – недопустима. Поэтому черты его останутся невозмутимыми, а речь – холодной. Но горечь переполняет меня, когда я думаю о нём, о дзинко, даже о малыше-камаитати. Придёт день – он неизбежен – и ты разобьёшь сердце каждому из них.

Тецуо уже скрылся в глубине пещеры, а я всё смотрела ему в след. Якэй, ласкаясь, стукнул меня хвостом по ногам и я, не удержавшись, шлёпнулась в воду. Пёс тут же бросился ко мне с явным намерением лизнуть лицо. Смеясь и отворачиваясь, я кое-как поднялась. Но действия были механическими. Мысли устремились вслед за кузнецом, мимо колосса-наковальни в мрачную глубину пещеры, где, оправляясь от ран, коротал дни Иошинори-сама. Я представила его величественную фигуру, белоснежные волосы, лицо, которое навсегда останется "невозмутимым"… До сих пор не задумывалась о быстротечности моей жизни по сравнению с его. Конечно, в его многовековом существовании я буду кратким эпизодом. Всё, абсолютно всё сводится к тому, что связь между таким, как он, и такой, как я, невозможна. По сути, Тецуо не открыл ничего нового, лишь очередное доказательство этой невозможности. Только в одном кузнец ошибся: я – не избранница его господина. "Слабость", которую, по его словам, Иошинори-сама не смеет явить миру, неразличима во тьме пещеры, затерянной на краю света. Единственной свидетельницей этой слабости была бы я. И будь я на самом деле его избранницей, он бы позволил мне её увидеть…