Принц-консорт для королевы-попаданки (СИ) - Милютина Елена

Виконт захохотал.

- Видишь, самому смешно. Так что лучше попросить Валлентейна. Только надо это провернуть тайно. Я же почти смертельно болен. А умирающие кафтаны и подштанники не покупают!

Так за болтовней и дошли до моих покоев. На посту у входа никого! Торнборн нахмурился.

- Приказано же не покидать поста! Кто здесь сегодня?

- Девица какая-то, профессор ваш назвал ее «талантливый токсиколог»!

- А, эта, я еще против был! Сейчас же иду жаловаться!

- Подожди, не пори горячку, может девушке приспичило, отошла на пять минут до уборной! Подождем. Полль, проверь пока апартаменты, нет ли посторонних!

Полль зашел внутрь, через три минуты выскакивает оттуда красный, как рак.

- Она там, там, сами посмотрите!

Что за черт? Убили, что ли девицу? Торнборн хотел войти один, но я настоял, что бы вместе. Входим. Что за черт? По всей гостиной женские тряпки, дверь в спальню открыта, видна кровать, на ней тело. Женское. Голое. Шагнул вперед, и послышался голос:

- Ваше высочество, заходите, я вас заждалась!

Торнборн со смешком на меня смотрит. А я онемел. То ли от неловкости положения, то ли от наглости девки.

- Надо же, а я считал вас таким застенчивым юношей.

- Торн, честно, я ее туда не приглашал! У самого шок!

- Ну что ты оправдываешься! Пять лет монахом просидел, на кого угодно соблазнишься, если девица не против! Не переживай, королеве я ничего не скажу! Мы с виконтом сейчас быстренько ретируемся!

- Нет, Торн, не сейчас. Сначала выкиньте ЭТО из моей кровати! Я ей авансов не делал, и вообще брюнеток не терплю. Она не в моем вкусе! И прикажите белье сменить!

- Ого, брезгливый, что ли?

- Брезгливый. Не люблю грязи в кровати!

- Хорошо, Полль, посторожи Ниро, а я пойду его кровать чистить.

После нескольких минут визгов, ругательств и пререканий, как мужских, так ми женских, даму, наконец, извлекли из моей спальни, причем пришлось вызвать подмогу в виде второго гвардейца. Девицу выволокли из спальни полуодетую, она бросила на меня кровожадный взгляд, я молча отвернулся. Что было дальше, я так и не узнал, только к нам принесся полуодетый профессор, извинялся,

- Господи, я никак не ожидал, что Агнесс, такая разумная девушка…

- Профессор, не извиняйтесь. Вы-то тут причем? Стыдно должно быть родителям девицы, если она еще девица! Просто сделайте так, что бы я ее больше не видел!

Наконец, все успокоилось, за стажера остался дежурить сам Торнборн, Поль устроился спать на диване в гостинной, кровать перестелили, сходил в душ, и, наконец, упал на постель. Длинный, насыщенный день был окончен.

Пробуждение, однако, было под стать вечеру. С криком: – Где эта шлюха? – В гостиную ворвалась Ее величество Лессиренна, сопровождаемая верной Миркой, готовой к боевым действиям.

Вслед за ними влетел Торнборн, подхватил Ренну под руку, стал тихо уговаривать. Мирка, умница, прикрыла дверь в спальню, дала возможность одеться. На диване подскочил Полль, хорошо, почти одетый, только мундир снял и сапоги, сидит, глазами хлопает. Ренна обстановку увидела, оценила, села в кресло, платочком обмахивается.

Я оделся, вышел из спальни, поздоровался. Спрашиваю, в чем дело.

Ренна тихо так отвечает:

- Дура я, подставилась. Утром разговор услышала. Камеристка Селесты жаловалась, что ее к матери не пускают, просила меня посодействовать. Мирка ее выпроваживать стала, та ей и скажи, что она знает, с кем мой жених в настоящее время развлекается! Вот и сорвалась не по-королевски! Что делать будем?

Присел рядом на стул. Плохо дело. Мы надеялись на десять дней, но, если они узнают, что я в постели с бабами кувыркаюсь, то поймут, что их дурят. Тогда, или опять отравить попытаются, или убийцу подошлют. Кончилась спокойная жизнь.

Валлентейн появился. Торнборн ему докладывает. О вчерашнем происшествии, Валлентейн в бешенстве. Я его понимаю. Но в руках себя держит, тоже сел, и остальным приказал садиться. Задумался.

- Торнборн, когда вчера вы бабу тащили, кто это видел?

- Дежурные по этажам, их не обойти было. Ну и эконома мы подняли, надо было кладовую пустую открыть. Запереть девицу.

- Зачем? – спрашиваю.

- Надо выяснить, она сама дура, или кто подослал!

- Молодцы. Ночная смена уже ушла?

- Нет, они сейчас на совещании, смену передают.

- Всех задержать, переговорить. Подозрительных допросить. Выяснить, с кем они делились информацией. Ренна, ты орать начала еще во дворце, или только здесь?

- Здесь, как только вошла.

- Хорошо. Как здесь со слышимостью?

- На этом этаже больше пациентов нет.

- Слава Богу! Значит так. Камеристку эту задержать.

- Простите, шеф, не надо задерживать. Она как вышла из гардеробной, я ее скрутила, по голове стукнула и притащила к себе, связала и заперла. Потом только к Ее Величеству побежала. А она уже в карету садится. Вижу, не в себе, не дай Бог натворит дел, ну я к ней в карету и заскочила почти на ходу.

- Молодец. Значит, так. Кто-то из обслуги болтнул, что принц Яронир при смерти. Ты, Лесси подхватилась и побежала в лечебницу. Кричала о шлюхе, потому что девицу на посту не обнаружила. Думала, она пост покинула. Ты, Ниро немедленно ложишься обратно, и «умираешь» Плохо тебе. Старайся, играй. Если плохо получаться будет – разрешаю Торнборну рвотного дать.

Я дернулся, а Валл так ехидно:

- Не хочешь, тогда старайся. От завтрака откажешься. Если Ренна простит, она тебе пирожков от своего завтрака выделит.

- За что прощать-то?

- Найдешь, за что. У женщин всегда прощения просят, даже, если они сами виноваты. Пост у палаты и внутри усилить. Ренна, ты здесь сидишь. Обед вам принесут, впрочем, тебе, ты с Ниро поделишься, если захочешь. Вы здесь, в осаде. Ренна у постели умирающего жениха, Поль, Торн, вы бдите. Стажера вчерашнего вызвать, пусть за коллегу отдувается. Ну а я пошел дам нетяжелого поведения и персонал допрашивать! Два дня осадное положение. Авось, замнем. Только-только подозреваемые съезжаться начали. Так что долго болеть не придется!

41.

Домой, во дворец, вернулась усталая. Хотелось поскорее вымыться, переодеться и лечь, подумать. Было о чем. Стала переодеваться в домашнее. Тут вошла Мирка, сообщила, что меня просит ее принять камеристка мамаши, лейа Алисия. Я отказала, пусть завтра приходит. Сегодня спать хочу. И, завтра, если разговор про мамочку заведет, пусть вообще в шею гонит. Мамаша не обсуждается. Указания дала и спать пошла. Завтра надо библиотекарей потревожить, Ниро занять делом. С этим проклятием, вот чует мое сердце, что-то нечисто!

Утром просыпаюсь, слышу разговор. Мирка от Алисии отбивается. Уже на повышенных тонах. Алисия напирает на то, что хорошие дочери матерей в монастырь не ссылают, Мирка – что хорошие матери у дочерей любимых мужей не убивают. Наконец, Алисия пожелала мне, чтоб меня муж всю жизнь обманывал, и прибавила, что в лечебнице к нему такую красотку приставили, что он теперь с нее глаз сводить не будет. Меня так на подушках и подкинуло. Чуть не заорала. Мирка входит, как почуяла чего, спрашивает, буду ли я одеваться. И завтракать. Я ей:

- Одеваться буду, завтракать, нет. Едем в лечебницу!

Мирка меня всю дорогу успокоить пыталась. Не помогло. Быстро до палаты добежала, сиделки на месте нет. Точно, вспомнила ту самую брюнетку. Раз на месте нет, значит, внутри. И, наверняка в кровати!

Все попытки успокоиться во время дороги, когда уговаривала сама себя, что Ниро все же пять лет взаперти просидел, мужик здоровый, молодой, у здорового тела свои потребности, и даже мысли, что самой надо было подсуетиться, не девочка, уже рожала, сама виновата, выскочили из головы. И с воплем:

- Где эта шлюха! – Я ворвалась в гостиную. С дивана, судорожно пытаясь застегнуть ремень брюк, поднимался уже знакомый мне виконт Мерисье – двойник Ниро. Мирка заглянула в спальню и прикрыла туда дверь. Шепнула мне: