– Не было никакой истории! – рявкнула Барри. – Все, дискуссия закончена, – стукнув по столу кулаком, объявила она. – Я отправляюсь в Хайпойнт, и точка.
Будь у нее при себе видеокамера, ей бы вообще не пришлось возвращаться к Дэйли и рассказывать о своих планах. Но камера, которую ей пришлось приобрести взамен прежней, уничтоженной взрывом, так и лежала нераспакованной в гостевой комнате у друга. Вставив только что купленные батарейки, Барри проверила, как она работает, убрала камеру в сумку и обернулась к своим «сообщникам», с тревогой на лицах наблюдавших за сборами.
– Что ж, пожелайте мне удачи.
Дэйли разволновался так, что даже не смог ничего сказать – он прерывисто дышал, хватая воздух губами.
– Ты ведь служил в морской пехоте, – наконец просипел он, повернувшись к Грею. – Есть хоть какие-нибудь идеи?
– Разве что связать ее? Ладно, я тоже пойду. Хотя, зная, как работает Барри, я не сомневаюсь, что нас попросту пристрелят.
Телефон Барри вдруг пронзительно запищал.
– Один из твоих информаторов? – насторожился Дэйли.
– Да. Этот номер, кроме тебя, знают только они.
Высветившийся номер был ей незнаком. Но Барри моментально узнала голос в трубке. Видимо, звонили из уличного телефона-автомата, поскольку она отчетливо слышала шум проезжающих машин. Торопливо пробормотав несколько слов, собеседник бросил трубку.
Задумчиво сунув телефон в карман, Барри подняла глаза на Грея.
– Ты готов? Нам пора идти.
– Кто звонил? – не утерпел Дэйли. Волоча за собой баллон с кислородом, он проводил их до дверей. – Это как-то связано с Хайпойнтом?
– Нет. Забудь, – небрежно бросила Барри. – Ничего важного. – Однако мелькнувшая у нее на губах улыбка свидетельствовала о другом. – Мы позвоним, если что-то узнаем. Ты пока отдохни.
– Хорошо. Ты особо не подставляйся, ладно? Не имею никакого желания навещать тебя в тюрьме.
* * *
– Где именно в Луизиане?
– Что?
– Ты обмолвился, что родился в Луизиане, – объяснила Барри. – В каком городе?
– Обычный придорожный городишко, каких тысячи, – пожал плечами Грей. – Держу пари, ты о таком и не слышала.
– У меня была пятерка по географии.
– Грейди.
– Первый раз слышу.
Грей вел аккуратно, не отрывая взгляд от дороги. Обе его руки лежали на руле. Они направлялись на юго-запад, в сторону штата Вирджиния. Пейзаж за окном представлял собой обычную сельскую глубинку – фермы сменялись полями, поля – лесами, но Барри и Грея это мало интересовало.
Это были первые слова, которыми они обменялись с тех пор, как сели в машину. Решив, что еще минута, проведенная наедине с мрачными мыслями, да еще в компании хранившего молчание Грея, и она попросту сойдет с ума, Барри попыталась завести светский разговор.
– И каково там? Я имею в виду – для мальчика?
– Прекрасно.
– Значит, у тебя было хорошее детство?
– Нормальное.
– В смысле – так себе?
– Разве я так сказал?
– Стало быть, хорошее?
– Я же сказал – нормальное. Неужели не ясно?
– Ясно. И не повышай голос – я не глухая. Просто интересно, откуда берутся такие, как ты.
– Такие, как я? – с сардонической усмешкой переспросил Грей. – И какие же, если не секрет?
Барри слегка опешила и даже не сразу нашлась, что ответить.
– Высоченные, – ляпнула она первое, что пришло в голову. Правда, именно это ей как раз в нем и нравилось.
По губам Грея скользнула мимолетная улыбка.
– А родители? – поинтересовалась она.
– Двое.
– В самом деле? Никогда бы не подумала.
Бондюран какое-то время молчал.
– Отец с матерью погибли, когда на здание, где был их офис, неожиданно обрушился торнадо.
– Прости, мне очень жаль, – искренне пробормотала она. – Сколько лет тебе было?
– Девять. Ну, около того.
Барри растерялась, и даже не оттого, что его родители погибли во время торнадо. Ей сложно было представить, что и он когда-то был маленьким, беззаботно играл с другими детьми, ходил на детские праздники и дни рожденья, визжал от счастья, обнаружив под елкой оставленный родителями подарок.
– Тем утром в Вайоминге, помнишь – ты тогда сказал, что хозяйничать на ранчо тебя научил отец.
– Да, он всегда держал коров, небольшое, но все-таки стадо. И магазинчик в городе. Не было такого двигателя, который бы он не мог починить. А про маму он всегда говорил, что она появилась на свет с гаечным ключом в руках.
Барри заметила, что при упоминании о матери его суровое лицо немного смягчилось.
– Ты их любил.
Грей пожал плечами.
– Я был совсем ребенком. Дети обычно любят родителей.
Даже когда родители этого не заслуживают, мысленно добавила Барри.
– И кто же воспитывал тебя после их смерти?
– Бабушка с дедом – причем, и с той и с другой стороны. У меня был полный комплект. Они были хорошие люди. Сейчас уже никого нет в живых.
– А братья, сестры? – полюбопытствовала она.
– Сестра. По-прежнему живет в Грейди. Мать четверых детей, замужем за бухгалтером, он же председатель школьного совета и по совместительству декан местной баптистской церкви.
– Здорово, наверное, когда есть племянники и племянницы, которых можно баловать.
– Честно говоря, никого из них не видел, – вздохнул Грей.
– Это как? – удивилась Барри.
– Ну, мой зять считает меня опасным человеком.
– Почему?
Грей повернулся к ней. Барри зябко поежилась, ощутив на себе пронизывающий взгляд его ледяных глаз.
– А ты до сих пор еще не поняла?
– Да. – Барри невольно прикрыла глаза. – Думаю, он прав.
Снова уставившись в окно, она вдруг с удивлением заметила, что сумерки сменила ночь. Тянувшийся по обе стороны дороги лес тонул во мраке. В машине на какое-то время воцарилось молчание.
– Этот звонок перед нашим уходом… Звонил информатор из министерства юстиции.
– У тебя есть информатор в министерстве юстиции?
– Удивлен?
– Из какого отдела? Высокопоставленный?
– Ты же знаешь, что я не могу этого сказать.
– Остается надеяться, что он не из числа тех, кто работает на Спенса Мартина.
Барри сделала вид, что не расслышала.
– Так вот, он сказал, что ты сегодня встречался с Мерритом. Наедине.
– Все верно.
– Забавно, что ты не счел нужным рассказать об этом нам с Дэйли.
– Так не о чем было рассказывать, – буркнул он. – Обычная болтовня.
– Ты полчаса беседовал с президентом Соединенных Штатов с глазу на глаз и называешь это обычной болтовней?!
– Я просто заскочил к нему на…
– Заскочил?! Я тоже могу «заскочить» в Белый дом, но сильно сомневаюсь, что президент удостоит меня частной аудиенции.
– Видишь ли, у меня остались приятели в службе безопасности. Я появился внезапно, без предупреждения. Хотел увидеть его реакцию.
– И как повел себя Меррит?
– Чуть не наложил от страха в штаны.
Грей в двух словах рассказал, о чем они говорили.
– Я ясно дал понять, что Спенсу так и не удалось выполнить его последний приказ.
– И это все?
– Все.
– Думаю, ты не врешь, – задумчиво протянула она.
Грей покосился на девушку. Глаза его подозрительно сузились.
– Почему информатор кинулся звонить тебе, чтобы сообщить о моей встрече с президентом?
– Отчасти ради моей безопасности. Этот человек крайне недоверчиво относится к тем, с кем я поддерживаю отношения. Например, он намекнул, что президент, возможно, использует тебя, чтобы заманить в ловушку одну настырную репортершу и заставить ее умолкнуть навсегда.
– Я больше не работаю на президента.
– Это ты так говоришь. А я все удивляюсь твоим многоплановым отношениям с семейством Мерритов. Вы были с президентом чуть ли не кровными братьями, но однажды ты стал любовником его жены. Одни сплошные загадки.
Пальцы Грея с такой силой вцепились в руль, что даже костяшки пальцев побелели.
– Почему бы тебе откровенно не сказать, что ты обо мне думаешь?
