Первый из рода: Страж империи (СИ) - Крыс Виктор

Я смотрел на существо, которое не казалось опасным, и сжимал рукояти своих ножей палача. Все вокруг обманчиво, стоит лишь задуматься о возможностях существа, и оно может уже не попытаться меня отключить, а убить, мысленно.

— Объясни мне, почему ты называешь меня объектом?

— Потому что ты объект, — удивился голос из динамика. — И я объект. А рядом с тобой мутант.

— Я не мутант! — воскликнула Лия, до сих пор молчавшая, но сейчас целящаяся из лука в существо.

— Мутант, — тихо ответил ей динамик. — Объект Ц семьсот восемьдесят четыре, шестой категории, предназначен, в отличие от тебя, мутант, для заселение и очистки планеты, для борьбы с агрессивной флорой и фауной. Он модернизированный образец космического десанта. Дробь восемь же это число модификации, с переноской разума, созданного с помощью модуляции прополярного Карокского Неаного пространства. Он солдат, ты же мутант, которого следует уничтожить, если только с тобой не спарился для производства… Как там? Калибан Рык.

— Те существа, которыми ты управляешь, — усмехнулся я, — Не очень то и похожи на людей.

— А они и не люди, — прохрипел динамик. — Это объекты пять-два, первой категории. Практически бесполезны в бою, но потребляют минимум ресурсов и помогают отстраивать Колыбель, для противостояния мутантам. И это первый шаг к возрождению Человечества, что создам я, Багдрейн.

— Не получится. И сейчас мы с тобой либо договоримся, — усмехнулся я. — Либо ты умрёшь.

— В моих данных нет информации, что объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, такой тупой, — задумчиво проговорило создание а затем обратилось ко мне мысленно. — Калибан Рык. Убить мутанта.

— Лия! — успел я только прокричать, а моя рука уже мгновенно действовала против моей воли. Нож был выронен на землю, а моя правая рука уже сжимала голову моей ученицы. Еще мгновение и ее голова лопнет как переспелый арбуз.

— Рык! — простонала Лия, а мои глаза начали наливаться кровью.

— Ошибка. Ошибка! — пронеслось в моем разуме. — Объект «Ц» семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, экстренно выключить! Ошибка! Ошибка!

Глава 16

Невозможно совершить нечто более глупое, чем забрать свободу у дважды бывшего раба, но Багдрейн попытался и потому был обречен. Миг, лишь миг и на моем теле начали загораться символы. На Лию мне было по большему счету плевать, но все же она была ни в чем не виновата.

Мимолетное мгновение, всего лишь один удар сердца и испуганная Лия летит в одну сторону, слава богам, еще живая, а я в противоположную сторону, на головоногого хозяина подземного мира.

Как и все безумцы, он уверен в своей правоте и в своих силах, но он не знал, что контролю разума я всегда уделял особое внимание. И сейчас десятки символов, подаренные Айно незадолго до спуска в бездну, прожигали мою кожу до самого мяса. А ночи, проведенные подле Кирсаны во время кормления моей кровью ее тела, всегда сопровождались лекциями и, наконец, принесли свои плоды.

В моей руке молниеносно замелькал чёрный нож палача, и вот плоть врага уже близка. Мозг в прозрачном черепе твари начал искриться, и тьма поглотила меня.

Я палач, я убийца, я хотел убить и я убил, быстро, не делая лишних движений.

Тишина, забвение и, казалось, сама вечность окутали меня. Страшно, но спускаясь в бездну, я был готов к смерти.

— Поговорим? — из тьмы донесся до моего разума голос, приятный, но стальной, волевой женский голос.

— Да, — ответил я. Выбора у меня нет, и я даже не понимаю, где нахожусь. Но все это очень похоже на колесо перерождения, что я видел ровно на стыке всех моих трех жизней.

Я стоял в пустоте, и лишь тьма была вокруг меня, в ней не было ничего, но я был рад тому, что остался жив.

— Ты Багдрейн? — тихо спросил я, надеясь, что я все же ошибся.

— Нет, я не Багдрейн, а ты Рык Калибан? Нет, прости, но как себя не называй, ты, — тихо ответил мне приятный женский голос. — Объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь шестой категории, так будет точнее. Ты понимаешь, что происходит? Что происходит с объектом… кхм, Багдрейном?

— Мне сложно сказать, что происходит вокруг, но ваша управляющая программа Багдрейн сошла с ума от ошибок в своем коде или разуме, — усмехнулся я. — Называйте это существо как пожелаете, но этот ваш управляющий ни на что не годен.

Мне никто не ответил, вокруг повисла тишина, которая, казалось, будет длиться вечно, и я ждал, понимая очевидное. Здесь не я хозяин положения.

Вдруг все вокруг меня стало светлеть и бесконечное пространство тьмы приобрело форму. Теперь я уже точно не находился в пирамиде, предо мной явились красивые полы из мрамора, тонкие стены и ажурный потолок, на котором точно было несколько десятков источников света, но они были очень тусклыми. Эту комнату, наполненную сумраком, по большей части освещал свет из улицы.

Огромное окно до самого пола, за которым виднелись тысячи неоновых огней, а перед окном за стеклянным столом сидела женщина в черном платье ко мне спиной. В руке она держала чашечку из белого фарфора и демонстративно пила ароматный черный кофе. У ее ног на белом мраморе размером с кошку корчился головоногий Багдрейн, в его полупрозрачной голове торчал мой черный нож палача.

— Ты воняешь, — проговорила женщина, не оборачиваясь. — Примешь душ?

— В настоящем мире я все равно буду вонять, это же иллюзия.

— Не совсем так. Зря отказываешься, в конце концов, где еще ты сможешь принять настоящий душ? Забавно, ты вообще знаешь, что это такое, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории? — лениво протянула женщина и все же оглянулась на меня. — Может, тогда ты хочешь вспомнить вкус кофе?

— Не против, — ответил я, смотря, как из ничего материализуется стул, а следом медленно появляется чашечка кофе на стеклянном столе, словно проникая в этот мир из иного.

Я внимательно всматривался в лицо женщины. Ее губы и нос были заменены на металлические импланты, а глаза и вовсе являлись чем-то вроде камер с шестью черными зрачками в каждом глазе.

— Кто ты? — тихо спросил я, смотря на свои руки. Кажется, мой рост скорректировали, сейчас я был не больше этой женщины.

— Я материнская программа возрождения человечества, — отпив кофе, ответила мне женщина.

— А имя у тебя есть?

— Есть, — улыбнулась она. — Я Ева.

Женщина указала самой обычной человеческой рукой мне на стул, и я медленно сел параллельно ей — дистанцию все же надо было держать. Затем я молчаливо посмотрел в окно, где внизу по дорогам с бешеной скоростью носились тысячи машин, а по рельсам то и дело проносились поезда. Тут и там летали огромные грузовые беспилотники и летающие такси, а иногда по воздуху проносились целые вереницы автобусов. Через огромные стекла было прекрасно видно, что автобусы, летящие на высоте в десятки метров, везли сотни людей, людей, странных на вид. Разноцветные волосы, пирсинг и, наверное, усовершенствования, которых отсюда не было видно.

— И как тебе этот мир? Завораживает? Восхищает? — тихо произнесла девушка, смотря с улыбкой на мои руки, в которых я держал чашу с кофе. Ее губы явно состояли из металла, но мне казалось, что этот жидкий металл мог в любое время превратиться в клыки.

— Кофе горячий. Этот мир, твой мир… Он мертв, и для меня он не имеет никакого значения, — тихо проговорил я, смотря, как внизу по тротуару идет парень с букетом цветов в одной руке и с пакетом во второй. Он явно спешил к девушке. — Как ты умерла, Ева?

— Я ведь уже говорила, я материнская программа. Или твой перенос произошел не из технологичного ми… — произнесла Ева, но я не дал ей договорить.

— Не надо врать мне, Ева, ты не программа, — тихо проговорил я. — Или же стала ею не сразу. Где я, Ева?

— Каков уровень технологического мира, из которого ты прибыл? Ты так и не ответил на мой вопрос, объект Ц…

— А ты на мой, объект Ева, — улыбнулся я, вновь сделав глоток ароматного горячего кофе и гадая о том, насколько замедлено здесь время по сравнению с моей реальностью, где Лия все еще летит в сторону. Впрочем, смотря на то, как затухает жизнь маленького головоногого существа у ног Евы, я примерно вычислил, что прошло два-три удара сердца как максимум, все же смерть от удара в мозг должна прийти мгновенно.