Гранатовая бездна Калиройя (СИ) - Дез Олла

— Почему ты не сказала, что он тебя не трогал?

— Это что-то изменило бы?

— Нет. Я бы всё равно не смог остановится, — он прижал меня к себе.

— И не нужно было останавливаться. Я хотела этого не меньше.

— Значит, твоя кровь в разломе всё же была девственной, и поэтому он закрылся, — задумчиво протянул Рунольф.

— Да, ну тебя. Руно, что за глупости! — рассердилась я.

— Это не глупости. Теперь всё встало на свои места. И я могу быть спокоен, что ты не полезешь в новый разлом. Теперь, когда ты …хм.… Одним словом, больше не полезешь. Я доволен, что этот вопрос закрыт.

— А…

— Пойдём в дом или останемся тут ещё немного? — перебил он меня.

— В дом? А у нас одежды нет, — хихикнула я.

— Значит, я заверну тебя в покрывало и отнесу на руках.

— А ты?

— А я такой страшный, что на меня никто даже посмотреть не рискнёт, — заулыбался он в ответ.

Я расхохоталась.

Мы дурачились, потом снова ласкали друг друга, потом пили вино из графина и ели фрукты. Мы провели в беседке весь оставшийся день, а потом Рунольф и в самом деле завернул меня в одеяло и потащил в дом. Как я вспомнила про мешочек с камнями, и успела зажать его в руке, сама не понимаю.

В спальне нас ждал ужин, ванна и разобранная постель.

— Как же мне хочется, что бы вот тут вместо шрама красовалась моя метка, — протянул Рунольф, когда мы, расслабившись, лежали в постели.

Я теперь не носила браслета. Громоздкий и большой он мешался и постоянно цеплялся каменьями за одежду. Да и смотрелся на мне он, когда я выбирала доски, или лазила по сельским ярмаркам, слегка странно. Поэтому я наматывала кожаные ремешки на запястье, чтобы скрыть шрам.

Рунольф размотал их и теперь выцеловывал мою руку.

— Завтра же приедет ювелир. Он привезёт образцы. В том числе и широкие браслеты. И портниха, твой гардероб никуда не годится, — сказал вдруг Рунольф.

— Что не так с моим гардеробом? У меня очень практичные и удобные платья. И ювелир мне не нужен. У меня есть браслеты и другие украшения. А платья я не забирала из особняка в столице, их нужно просто привезти и…

— Нет — припечатал Рунольф.

— Нет? — удивилась я.

— Ты моя Каллис и ничего забирать не будешь. Я сам обеспечу тебя всем необходимым.

— Но…

— Почему ты не оборачиваешься? — спросил он, резко меняя тему.

Я пожала плечами.

— Теперь что-то скрывать всё равно нет никакого смысла. Я не отпущу и не отдам тебя никому. Хватит. Поиграли и довольно. Я не собираюсь больше сходить без тебя с ума, не спать ночами и замирать от ужаса от одной мысли, что с тобой может что-то случится.

— Ничего со мной не случится.

— Я серьезно, Венди. Я не отпущу и не мечтай. И эта метка, а вернее шрам — всего лишь временное недоразумение. Ты обернёшься, и всё станет так, как и должно быть. Кстати. Всё хотел спросить. Почему на тебя туманы не действуют? Это как-то связано с тем, что ты закрываешь разлом?

— Да, скорей всего. Но больше я же не могу их закрыть? Ты сам так сказал? — лукаво посмотрела я на него.

— Вот и славно. Нечего тебе на разломах делать. Мы обсудим на совещании с отцом и советниками, что делать с разломами и следует ли нам попытаться закрыть остальные, или оставить всё как есть. Скорей всего, трогать ничего не разрешим больше.

— А праздник?

— И праздник нужно этот отменять. Вернее, заменить на другой. Скажем — окончания зимы. А у разломов выставить охрану. Чтобы неповадно было соваться, куда не следует. В любом случае, ты к этому больше отношения не имеешь! — припечатал он.

Ну да. Конечно!

Но вслух я, разумеется, ничего не сказала, а только поцеловала его сурово сжатые губы. Он от моего поцелуя сразу же расслабился, и дальше нам уже было не до разломов и их закрытия.

Утром, сразу после завтрака, Рунольф распорядился подавать карету. Вещи мои уже оказались собраны, и даже мешок со штанами упаковали.

Ехать далеко не пришлось. Мы приблизились ещё немного к столице и въезжали в особняк, который я вот лично назвала бы небольшим дворцом. Там у него, видите ли, домик. А это особняк. Хотя, как по мне, ничего он не смыслит в недвижимости. Это совершенно точно маленький дворец!

— Кому он принадлежит? — спросила я, опираясь на его руку и выходя из кареты.

— Это всегда собственность Наследного принца. А значит моя, — ответил мне Рунольф.

Мы вошли в особняк, где нас уже ожидали важный дворецкий и женщина с поджатыми узкими губами. Это придавало ей донельзя недовольный вид. А может она и в самом деле недовольна. Моим приездом? Но это странно. Мы же ещё даже не знакомы?

— Венди, я сразу же отправляюсь в столицу. У меня там много дел и я постараюсь их все решить до вечера. Но попасть мне туда необходимо. Я там не был слишком давно, — сказал он, привлекая меня к себе и целуя.

— Когда ты вернёшься?

— Я постараюсь к ночи быть. Но вот ужин пропущу точно. Дворецкий отведёт тебя в твои комнаты. Это домоправительница. Она подберёт тебе служанок и обеспечит всем необходимым. Твои вещи из кареты доставят в твои комнаты.

— А зачем мне мои комнаты? Мне вполне подойдут и твои? — и я снова потянулась за поцелуем.

Меня поцеловали, но потом он нахмурился.

— Ты моя Каллис и у тебя есть свои покои. Привыкай. Мне пора.

Он выпустил меня из объятий и вышел из особняка, а я так и осталась стоять в холле и удивленно прислушиваться к новым ощущениям внутри себя. Последние слова как-то выбили меня из того радужного состояния, в котором я прибывала с тех пор, как его увидела в усадьбе Сверра. Но, наверное, мне просто показалось?

— Эманта? Идёмте со мной. Я провожу вас в ваши комнаты, — вырвал меня из раздумий голос дворецкого.

— А мои вещи?

— Их доставят вам через вход для слуг, эманта. — ответил он, укоризненно посмотрев.

— Да, разумеется, — пребывая всё в той же задумчивости, ответила я.

— И комнаты, отведенные вам, поменять будет нельзя, эманта. Они — покои Каллис уже много столетий. Все Каллис Наследных принцев жили именно в них, — всё также недовольно кривя губы, сказала домоправительница.

Наверное, мои слова, сказанные Рунольфу, им не понравились. Но мы же спим в одной спальне? Так почему же мне собственно и не …

— Так заведено уже много лет, — подхватил дворецкий, приглашая меня следовать за собой.

Нет, я не собираюсь менять устои и строгие правила.… Или собираюсь? А меня-то они, вообще, как касаются? Но я же его Каллис. Только вот я этого не выбирала и не соглашалась. Или уже согласилась? Да что же это такое со мной? Откуда одновременно такое жгучее желание быть с Рунольфом и столь же бурный протест? Я потёрла виски, следуя за дворецким. Домоправительница маячила за моей спиной на некотором расстоянии.

— Эманта, ваши горничные уже ожидают. Портниха прибыла, ювелир будет с минуты на минуту. Сразу после того, как вы переоденетесь и будете готовы их принять, вам следует оповестить об этом меня. Я бы хотела присутствовать, чтобы не упустить ничего существенного, эманта, — из-за спины сказала домоправительница.

Если это перефразировать, то получается — она собирается меня контролировать? Да нет. Это у меня паранойя.

Дворецкий распахнул дверь в отведённые мне комнаты, я вошла и замерла на пороге. Как же у меня вылетело из головы наличие в жизни Рунольфа вот этого человека?

Передо мной стояла Хильда. Жена Наследного Принца.

— Правилам этикета ты, видимо, не обучена? Хотя, впрочем, чего ожидать от такой деревенщины. Что ты застыла на пороге? Проходи. Нам нужно поговорить, — надменно бросила мне Хильда.

Я сделала несколько шагов, и дворецкий тут же захлопнул за мной дверь. Как я могла забыть, что жена заведует и распоряжается всем? В том числе и слугами. И вот этим дворецким, и домоправительницей. Да и мои горничные будут слушаться в первую очередь её. Как это всё вылетело у меня из головы?

— Наконец-то, Рунольф справился и привёз тебя. Долго же ему пришлось с тобой провозиться.