Дело о даме-дуэлянте (СИ) - Куницына Лариса

Потом она сидела, выпрямившись, на стуле в камере для допросов, сложив на коленях руки и рассказывала о том, как познакомилась с Жеральдиной. Та была грубовата и некрасива, и при этом одинока, потому они быстро нашли общий язык.

— После смерти отца, не получив помощи от суда магистрата, она была в ярости, — говорила Доротея. — Де Сен-Сир продолжал волочиться за мной, и, явно издеваясь, принял её отчаянный вызов. Я знала, что Жеральдине не победить его. Он был рубака, побывал на войне. Он написал мне письмо, добиваясь свидания, и я подумала, что это шанс помочь ей. Я иногда подливала мужу в еду раствор цикуты. Меня научила мать, которой тоже не повезло с мужем. Я помнила, как каждый раз после этого отец ходил по дому ворча и пошатываясь. И я согласилась встретиться с этим негодяем и подлила ему немного в вино. И Жеральдина победила под радостные крики зрителей. Она была уверена, что справилась с ним сама и очень обиделась, когда я сказала ей правду. А потом вдруг предложила в благодарность помочь мне избавится от мужа. И мы от него избавились, — Доротея улыбнулась своим воспоминаниям. — А потом появился этот де Лариве и заявил, что я отравила Жоржа и он может это доказать, — она взглянула на Марка и воскликнула: — У нас не было другого выбора, кроме как убить и его! Он мог погубить нас обеих. Я никого не смогла подкупить в его доме, и тогда Жеральдина сказала, что справится сама. Я сначала не поняла, о чём она, но потом узнала о яде в коричневой склянке. Её отец рассказывал, что смазывал им клинок и стрелы на войне. Она убила этого де Лариве, но нам пришлось бежать. Из-за обвинений этого капитана, я не могла рассчитывать на наследство мужа, у Жеральдины были только деньги, оставшиеся от её маленького приданого после уплаты судебных издержек, а нам нужно было как-то жить… Мы прибыли в Ним, и оказалось, что о Жеральдине и её победах там все знают. Местные дамы закружились возле нас, как мотыльки вокруг огня, щебеча восторженные глупости. А потом к нам явилась Агнесса де Меран и предложила деньги за дуэль с мужчиной, который соблазнил и бросил её. Жеральдина запросила огромную сумму, но та сказала, что добудет её. И мы договорились.

Перо клерка скрипело по бумаге, в узком, зарешёченном окошке под потолком уже синели сумерки ранней тёмной ночи, а Доротея продолжала говорить, перечисляя города, имена и суммы платы за смерти на дуэлях. Как и предполагал Марк, этих поединков было куда больше, чем ему удалось выяснить раньше.

Допрос закончился ближе к вечеру, и Доротею увели в камеру. После этого он решил допросить слуг Жеральдины, и тоже продемонстрировал им её тело, потому что они не верили в её смерть, но после этого также согласились ответить на его вопросы, не видя смысла брать на себя больше, чем заслужили своими поступками. Жанна Мортель призналась, что пыталась подкупить камеристку графини де Лорм по приказу хозяйки, которая и дала ей склянку из зелёного стекла. Горничная Люсиль Рено так же рассказала, что в дом графа её отправила Жеральдина де Ренси. И только Драпен продолжал настаивать на том, что пытался убить графа де Лорма из арбалета по своему решению, пытаясь защитить свою госпожу, хотя признал, что покупал у старого аптекаря Брюно яд по её приказу.

Вернувшись в свой кабинет, Марк положил на стол пачку бумаг — записанные клерком признания подозреваемых. Дело можно было закрыть, и он с удовлетворением подумал, что, несмотря на отсутствие Жеральдины де Ренси на скамье подсудимых, её имя будет звучать в зале суда достаточно часто, чтоб в памяти людей она осталась как мошенница и убийца.

Послесловие

Он вовсе не забыл о вызове к королю и знал, что тот к началу тёмного времени суток должен был вернуться в столицу. Он хотел поставить точку в этом неприятном деле, чтоб доложить о его окончании королю, хотя в глубине души понимал, что просто оттягивает момент встречи с ним. Ему не хотелось снова выслушивать упрёки Жоана в том, что он не бережёт свою жизнь, которая принадлежит Сен-Марко и королю.

Однако дальше откладывать этот визит не имело смысла. Задержка грозила ещё большим недовольством государя, потому он всё же собрался с духом и направился во дворец.

Король был в своём кабинете и работал с документами. Секретарь Жискар попросил графа де Лорма подождать в приёмной, пока его вызовут. Мимо сновали чиновники и служащие, которые кланялись на ходу и скрывались за дверью кабинета, а потом выбегали оттуда и, снова поклонившись, уносились прочь. Марк уже понял, что это долгое ожидание тоже часть обещанного наказания, потому сносил его стоически. Он замер у окна, скрестив руки на груди и смотрел на маленький узкий дворик, где раньше стояла статуя короля Армана, которая теперь заняла подобающее ей место на площади перед храмом святой Лурдес. Дворик выглядел пустым, и изредка по нему проходили слуги и стражники, и в синих сумерках горели жёлтые огоньки фонарей, похожие на загадочные лисьи глаза. Скрестив руки на груди, он перебирал в памяти детали дела Жеральдины де Ренси, снова оценивая добытые им улики на достоверность и убедительность. Увы, хоть теперь ему и было известно из признаний Доротеи де Мелантен о многочисленных убийствах за пределами города, королевский суд не имел полномочий вынести по ним приговор. Однако, на его взгляд, достаточно было и убийств Леонара Бернье и Мориса Дюшарма.

Сзади снова хлопнула дверь, и он услышал за спиной шаги. Обернувшись, он увидел направляющегося к нему Лорента де Мюллана, офицера для поручений при короле. Он вежливо улыбался и поймав взгляд комиссара полиции поспешно, хотя и сдержанно поклонился.

— Увы, господин граф, его величество уже ушёл через потайной ход в свои покои, чтоб переодеться перед встречей с друзьями в малой гербовой гостиной, — сообщил он и заметив невольную усмешку Марка, поспешил добавить: — Он велел вам так же быть там.

— Он злится? — прямо спросил Марк.

— Скажем так, он рассержен, прежде всего, потому что озабочен вашей безопасностью, — осторожно произнёс де Мюллан. — Я полагаю, вам следует успокоить его и пообещать больше не поступать так.

— Разве можно обманывать короля? — не скрывая иронии, уточнил Марк.

— Не думаю, что он поверит вашим обещаниям, — в тон ему ответил офицер, — но это даст ему возможность принять ваши извинения.

— Я благодарен вам за совет, Лорент, и, пожалуй, воспользуюсь им!

Раскланявшись с молодым человеком, он направился к выходу из приёмной. Проходя по шумным залам дворца, Марк кивал в ответ на приветствия придворных и продолжал улыбаться. Он прекрасно знал, что Жоан редко пользуется потайным ходом из кабинета, предпочитая проходить через приёмную. И было ясно, что он просто сбежал, чтоб не столкнуться с Марком. Это был поступок не короля, а обиженного ребёнка, и он снова напомнил ему те давние времена, когда этот уже славный государь был для него лишь маленьким герцогом, очаровательным и капризным малышом с каштановыми кудряшками, искренне считавшим королевского оруженосца своей нянькой и, следовательно, своей собственностью.

Малая гербовая гостиная располагалась в южном крыле дворца. Этот небольшой и довольно уютный зал украшал камин, массивная дубовая полка которого покоилась на искусно выточенных из мрамора фигурках рыцарей в латах. На стенах было развешано множество резных, раскрашенных в яркие геральдические цвета гербов. Посреди зала стоял накрытый к позднему ужину стол, вокруг которого уже стояли несколько человек — ближайшие друзья короля. Они приветствовали Марка, не скрывая своего любопытства.

— Что это за история с дуэлью, на которую ты не явился? — сходу спросил барон Аллар, и остальные закивали, подтверждая, что тоже хотят услышать подробности.

— Потерпите, — проворчал Марк, подходя к ним. — Король наверняка захочет услышать эту историю, и нет смысла повторять её дважды.

— Я хочу не только услышать эту историю! — раздался позади суровый голос Жоана. — Я хочу составить своё мнение о доле участия каждого в этом деле, чтоб воздать по заслугам не только тебе! — король вошёл в гостиную и жестом предложил своим гостям занять места за столом. — Я так же хочу сказать тебе, что крайне разочарован! Как ты мог решиться на такой позор? Согласиться на поединок с этой странной девицей! И этот мальчишка Рибер-Артуа! Как он посмел втянуть тебя в это дело? Почему ты его послушал?