Родословная. Том 6 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей

Поэтому разговор между нами, конечно, был интересным, но, по сути, не приносил ровным счётом ничего толкового.

— Ладно, Крис, — выпрямил я спину и серьёзно посмотрел на него, — давай без вот этих всех словесных кружев. Говори сразу: что тебе надо?

— Ну, раз ты так хочешь, — с улыбкой произнёс мой брат, — давай начистоту. Я пришёл сюда посмотреть и оценить, насколько ты, действительно, хочешь выбраться из той скорлупы, в которой оказался. Всё же столько веков не проявлять себя, а теперь вдруг начать действовать столь активно — всё это может повлиять на те расклады, которые мы выстраивали всё это время.

Он сделал довольно прозрачный намёк на то, что остальные пока ещё не знают о моём возвращении — по крайней мере, официально. Но, наверняка, рассказал об этом Эйгору. Просто не смог удержать язык за зубами в отношении нашего брата-умника.

— Но это не означает, что рано или поздно они не узнают о тебе, — продолжил между тем мой брат. — Так что можно сказать, я — первая ласточка. Прилетела, чтобы поздравить тебя с возвращением. И, возможно, дать парочку советов.

— Советов? — насмешливо улыбнулся я. — Крис, а ты не забываешься? Какие ты можешь дать мне советы?

— Ну как насчёт того, что лучше в некоторые сферы не влезать? — Крис бросил на меня почти ленивый взгляд, но в уголках его губ скользнула многозначительная улыбка.

Он допил чай залпом и с глухим звуком поставил кружку на стол.

— Хотя, действительно, ты, наверное, прав. Мои советы тебе всё равно не помогут. Ты ведь всегда был себе на уме. И даже если я что-то расскажу… — он пожал плечами, — очень сомневаюсь, что ты последуешь совету. Ты ведь такой, каким был всегда. Тот, кто не признаёт над собой никаких авторитетов. Ни тогда, ни сейчас. Да ведь, Демиан? Ведь именно поэтому, отчасти, наша авантюра насчёт отца и не увенчалась успехом?

— Если ты пытаешься вывести меня из себя, братец… — мой голос стал ледяным, — ты сильно ошибаешься.

Я наклонился вперёд, опираясь на локти, и заговорил тише, почти шепотом:

— Тогда мы все приняли решение: избавиться от Никлауса, иначе он избавится от нас. Но в итоге, кто оказался на передовой? Кто сражался с ним один на один, пока остальные выжидали? Я. Один. И ты не находишь, что это было, мягко говоря, несправедливо? Это не соответствовало духу тех соглашений, что мы заключили. Или ты забыл?

Крис не сразу ответил. Потом рассмеялся — легко, немного показушно.

— Ну-ну. Тоже вспомнил. Прошло уже столько веков, что все эти договорённости… смешно. Давным-давно забыты. Да и сам видишь — с тех пор многое изменилось. Один только Маркус чего стоит.

Он говорил внешне беззаботно, но я не пропустил, как его пальцы чуть сжались на подлокотнике кресла.

— Он воплотил свою мечту. Получил магические способности, которые нам, первородным, были недоступны по самому нашему происхождению.

— И чуть не привёл мир к апокалипсису, — отрезал я. — Ну и сложно сказать, стал ли этот мир лучше после.

— Возможно, — Крис откинулся назад, скрестив руки. — Но удивительно другое. С тех пор — тишина. Маркус не появлялся. Ни слуху, ни духу. И, поверь, это не случайность. У него хватает проблем, чтобы не мелькать перед публикой.

Он улыбнулся странно — как человек, который знает нечто большее, чем готов сказать.

Я сузил глаза. В этом весь Крис. Обаятельный, гибкий, хитрый. Он мог перевести разговор в любую нужную сторону, заставить собеседника раскрыться, улыбаясь, будто всё это просто дружеская беседа. Но я знал: он что-то скрывает. И, скорее всего, нечто важное.

Можно было бы попробовать выбить из него информацию. Только всё, что он скажет, нужно будет проверять. Моё влияние пока недостаточно, чтобы подтверждать такого рода сведения. Они слишком специфичны, слишком глубоки и вряд ли известны большому кругу.

А значит, пока я не готов влезать в большую игру. Но признавать это вслух — особенно перед Крисом — я не собирался.

Между нами вновь повисла пауза. Напряжённая. Звенящая. Он пристально смотрел, будто пытался заглянуть под кожу, распознать мысли, выхватить эмоции.

Да уж… будь у него хоть малейшая возможность использовать внушение, но… оно не работало на других первородных. Иначе бы Крис давно это попробовал бы — я видел это по глазам.

Но это было невозможно. Поэтому Крису оставалось только наблюдать, анализировать, складывать в единую мозаику кусочки моей мимики, интонаций, поведения. Пытаясь понять: куда я иду… и чего от меня ждать.

Возможно, разговор между нами двумя так бы и продолжался дальше — столь же бессмысленно, с попытками прощупать почву и с одной, и с другой стороны. Мы кружили вокруг сути, не решаясь перейти черту.

Но именно в этот момент в гостиную, как всегда без стука, вошла Бьянка.

Сомневаюсь, что она не знала, кто является моим гостем. Скорее, наоборот — знала прекрасно. Но тем не менее ведьма прошла вперёд вполне по-хозяйски, даже демонстративно. Она налила себе чашку чая, благо чайник ещё не был пуст, да и кружек здесь хватало.

Под молчаливое сопровождение наших взглядов Бьянка прошла чуть дальше и села прямо на подоконник, изящно закинув одну ногу на другую. Как это умеют делать только ведьмы её склада — грациозно, уверенно, будто весь мир принадлежит им по праву.

Похоже, наш разговор внезапно перешёл на новую стадию.

Мой дорогой братец, кажется, слегка растерялся. То ли от самого её появления, то ли оттого, что такая женщина чувствует себя столь вольготно у меня дома. Не сказать, чтобы они были хорошо знакомы — вряд ли между ними было что-то личное. Но всё же Бьянка отчасти участвовала в нашем плане по свержению отца, и с Крисом пересекалась точно пару раз.

Он её запомнил. И, судя по выражению его лица, не ожидал увидеть её именно здесь — сейчас, рядом со мной.

— О чём говорите, мальчики? — первой нарушила тишину Бьянка.

— Вспоминаем молодость, если так можно выразиться, — спокойно ответил я, внутренне смеясь над тем, как Крис удивлённо смотрит на ведьму.

Похоже, без меня они не пересекались. А то, что Бьянка в принципе осталась самой собой, спустя столько веков, могло вызвать удивление даже у первородного, знакомого с ведьмами не понаслышке. Всё же далеко не каждая из них способна проводить ритуалы, продлевающие жизнь и сохраняющие молодость. Это требует силы, опыта, немалых ресурсов и немалой воли. А то, что моя подруга всё ещё жива — и, по сути, не изменилась, — лишь подтверждает, насколько она могущественна.

С этим приходилось считаться даже таким, как Крис. И в этом плане мне определённо повезло, что мы с Бьянкой были друзьями. В противном случае всё могло бы обернуться куда менее приятно.

Крис, кажется, успел за время молчаливой сцены сделать для себя определённые выводы. Но делиться ими он не спешил.

— Демиан, ты, как всегда, умеешь удивлять, — наконец заговорил он. — До сих пор поддерживаешь отношения с Бьянкой?

— А ты до сих пор бегаешь от Эдвинги? — вместо меня с ленцой парировала Бьянка, отпивая чай.

Я чуть приподнял бровь. Насколько помнил, Эдвинга была её сестрой по ковену. А вот то, что Крис с ней как-то связан — новость.

Не то чтобы я отслеживал любовные похождения своих братьев и сестёр, но Эдвинга… скажем так, была особенной. И рискнуть сближением с ней я бы не решился. Та ещё ведьма — одержимая своими целями, склонная к фанатизму. Если уж выбрала жертву, то добьётся своего, чего бы это ни стоило.

Если Крис, действительно, как-то пересёкся с ней и попал в зону её интересов — это могла быть история, последствия которой живы до сих пор. А если уж Бьянка смогла сохранить свою молодость и силу, то и другие ведьмы из их ковена вполне могли до сих пор здравствовать. И, возможно, ждать момента.

Крис не сразу ответил на выпад.

— Скажем так… — он явно пытался выкрутиться. — Мы расстались.

— Да всё с тобой понятно, — отмахнулась Бьянка, так и не дождавшись внятного ответа. — Выдавать тебя я, конечно, не буду, но прекрасно помню, как Эдвинга одно время очень усердно тебя искала. Потом, конечно, подостыла, но ты же понимаешь — это может в любой момент измениться.