Прыжок тигра - Казанцев Кирилл

Максим возражать не стал, расплатился и поехал на базу. По дороге он остановился только один раз – съехал на обочину, вылез из внедорожника и бегом рванул заросшему осокой озерцу неподалеку. Максим вытащил из рюкзака отобранный у стрелка пистолет, швырнул его в воду и помчался назад, к машине.

– С вас пятьсот рублей, – встретила его на турбазе администратор, – за починку водонагревателя.

«На, подавись». Максим молча выложил на стойку купюру, забрал ключ и ушел к себе в номер. И первым делом заглянул в ванную – все нормально, все работает. Он скинул с себя куртку, бросил рюкзак на кровать и уселся рядом. Думать, думать, и побыстрее, время не ждет, его уже нет. Надо все начинать с нуля, туда придется вернуться, это не обсуждается. Но как? Как войти в кабинет начальника областного отдела опеки и попечительства незамеченным, и спокойно, без шума, покопаться в набитых документами шкафах? И желательно, чтобы дверь в кабинет была открыта, а поблизости никого. Как отвести этой своре глаза и заставить выйти из здания? Хоть маски-шоу устраивай. Нет, не пойдет, здесь нужно несколько участников, в одиночку не прокатит. Пустое здание, пустое здание с открытыми дверями… И с выбитыми взрывом окнами заодно. Да, это выход, другого нет, вернее, в голову больше ничего не лезет. Или подождать, пока эту тварь закопают? Да еще чего, он и так потерял слишком много времени.

В город Максим поехал на маршрутке, добрался до вокзала, побродил по площади. Понаблюдал издалека за толчеей перед магазинами и подошел к припаркованной прямо на тротуаре «десятке» с грязными номерами.

– Что интересует? – высунулся из окна машины продавец. – Есть новые, есть старые, есть с зарядниками…

– Давай чего подешевле, но чтоб работал. Этот, – Максим показал на один из выложенных под лобовым стеклом мобильников.

– Проверь, – продавец подал Максиму трубку и предложил: – Симки еще есть без регистрации, и всего триста рублей.

– Давай. – В окно протянули картонный конверт. Максим вскрыл его, нашел сим-карту и запихнул ее в телефон. Все в порядке, мобильник работает. Он расплатился с продавцом, забрал покупки и пошел через площадь к остановке.

Жизнь у красного кирпичного «замка» кипела и бурлила, вчерашнее происшествие ненадолго выбило обитателей этого зоопарка из колеи. В холле первого этажа, у колонны Максим увидел издалека столик с фотографией, украшенной черной ленточкой, рядом сохли несколько разноцветных гвоздик. Охранник на посту отсутствовал, рамка верещала на все лады, очередь в сортир на первом этаже начиналась от лестницы. Все, как вчера, просто день сурка, даже забавно. Сейчас это гнилое болото встряхнет еще раз, но уже в прямом смысле. Знакомой тропой Максим добрался до женского туалета на втором этаже, осмотрелся воровато по сторонам и прошмыгнул в убежище. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось – так же сыро, грязно и мерзко пахнет, все как положено в крысиной норе. Ничего, здесь он надолго не задержится. Максим достал новый мобильник, набрал короткий номер и нажал «вызов».

– Дежурный по городу, – представился абонент, – слушаю вас.

– В здании областного отдела опеки и попечительства находится взрывное устройство. Это боеприпас, масса взрывчатого вещества пять килограммов. Всего доброго. – Симка улетела в унитаз, телефон сдох под подошвами ботинок. Максим распинал осколки пластика по углам и выкинул в окно аккумулятор. Так, а теперь засекаем время.

«А не погорячился ли я? Пять килограммов – не перебор ли? Двухсот грамм достаточно, чтобы рельс на мелкие куски разорвать». Здравая мысль пришла, как всегда, вовремя. Но деваться уже некуда, слово не воробей.

– Быстрее давайте, – поторопил местные оперативные службы Максим, – если и сейчас ничего не выгорит, я эту халупу точно взорву. Вместе с ее содержимым.

Ответом ему стали вой и «кряканье». К зданию подкатывали машины полиции, подъезжали «Скорые», представление повторялось второй раз за последние сутки. Из коридора снова доносился ровный гул – чиновницы сорвались со своих насестов и дисциплинированно, в колонну по три, покидали здание. Отлично, можно выходить. Максим вышел из туалета и зашагал по коридору, не пропуская ни одной двери, открывал каждую и заглядывал внутрь. Некоторые кабинеты были закрыты, некоторые уже пусты. А на третьем этаже эвакуация только началась, и тетеньки неловко, боком бежали вниз по лестнице, прижимая сумки к груди. Максим достал из кармана ветровки красную «корочку», поднял ее над головой:

– Побыстрее, пожалуйста, здание заминировано, – поторопил он «опекунш», – мы не знаем, где находится взрывное устройство. Побыстрее, – спокойный уверенный тон, монотонный голос и удостоверение «сотрудника» спецслужб подействовали не хуже плетки. Тетки поскакали по ступеням вниз не оглядываясь, в их толпе Максим разглядел двух своих старых знакомых – дебелую чиновницу с вытаращенными глазами и затравленную, еле передвигавшую ноги Ирочку.

– Двери кабинетов не закрывайте, мы должны проверить каждое помещение, – на всякий случай крикнул, ни к кому не обращаясь, Максим. Это сработало, Ирочка с рыси перешла на шаг, остановилась и полезла в сумочку.

– Простите, вы, да, вы, – она подбиралась к Максиму, – вот, это от моей двери. Я закрыла, по привычке. Возьмите, я не хочу возвращаться, – она подала связку ключей Максиму.

– Ни в коем случае, это очень опасно. Нам известно, что масса взрывчатого вещества составляет пять килограммов, таким зарядом можно и днище танка пробить. А уж если тут рванет, так вас по частям собирать будут. По мокрым мелким частям, – Максим вырвал из рук секретарши ключ и помчался по знакомому коридору направо, свернул, миновал несколько распахнутых дверей и оказался в холле. Здесь ничего не изменилось за последние дни, даже табличка «Суббота Г. И., начальник областного отдела опеки и попечительства» никуда не делась. Помпезная дверь открылась легко, и Максим оказался в приемной. Он подошел к окну, посмотрел на толпу перед входом, на выстроившееся уже оцепление и вторую толпу, но на другой стороне улицы. Гадюшник становился местной достопримечательностью, хлеба здесь не предлагали, зато зрелищ было в избытке. Так, на все про все есть минут двадцать. Саперы сначала прочешут с собаками холл и первый этаж, потом полезут выше. Надо спешить.

Максим сорвал с дверей кабинета Субботы бумажную полоску с печатью, нашел нужный ключ и открыл дверь. В лицо ударил спертый тяжелый запах старых бумаг, лекарств и чего-то тухлого, да еще и примешался не выветрившийся до конца запах крови. Дед Витьки Тихомирова прикончил чиновницу у одного из столов – круглого, для неофициальных переговоров. На ковровом покрытии рядом с ним отчетливо виднелись темные бесформенные пятна.

– Туда тебе и дорога, – Максим подошел к шкафу, распахнул стеклянную дверцу и выволок оттуда несколько папок. Делопроизводство в поганой конторе велось на должном уровне, и работа у него закипела. Фамилия, имя и отчество каждого ребенка красовались и на корешке папки, и на ее обложке. Максим выхватывал из шкафа новые охапки документов, просматривал их и откидывал в сторону. В заднем ряду третьей полки первого шкафа обнаружилась папка с надписью «Тихомиров Виктор Константинович». Максим покрутил ее в руках, отложил на столик и ринулся ко второму шкафу. Его дверца распахнулась с жалобным звоном, содержимое полетело на пол. Максим присел на корточки и принялся перебирать бумаги. Не то, не то, снова не то, а времени уже нет, надо смываться. Или здесь сегодня образуется еще парочка трупов, и уйти чисто не получится. Максим вскочил, выдернул с верхней полки штук десять папок сразу, швырнул их на пол и бросился на них, как коршун на добычу. Есть, вот она, стояла в последнем ряду у стеночки «Логинова Василиса Максимовна». Максим с корнем выдрал шнурки, открыл папку и увидел фото Васьки. Зареванная, замученная, нижняя губа прикушена, волосы растрепаны – ее что, били? «Твари, порву ведь всех, шкуру сдеру» – Максим запихнул папку с «делом» Васьки в рюкзак и ринулся к выходу. Но остановился у переговорного стола, вернулся назад, выдрал пару листков из папки Витьки Тихомирова и бросил их в рюкзак. Все, слава тебе, Господи, явил ты чудо. Теперь на выход.