Сердце Севера (СИ) - Палей Натали

«Юна, хочешь быть со мной?» — Этот вопрос застал меня врасплох, ведь я совсем другой реакции ожидала от оборотня и даже морально была готова к другому — к отторжению, ненависти, упрекам. Но не к тому безумному чувству, которое выдавал взгляд мужчины, к той нежности, с которой он до меня касался.

Это чувство испугало меня, я растерялась.

Я прекрасно осознала, что сама неравнодушна к тому, с кем когда-то давно связала свою жизнь, но начинать все сначала? Не глупо ли?

Мы научились жить отдельно друг от друга, я позволила себе на короткое время прикоснуться к счастью из прошлого. Ведь я тоже не железная. Живая. Но прикоснулись, и хватит. Жизнь слишком коротка и слишком сложна, чтобы я постоянно склеивала свое сердце.

Вспомнив о метке, вновь разозлилась.

— Неисправимый и упрямый оборотень! — сквозь зубы процедила. — Зачем поставил свою метку?!

Присвоил меня себе, не спрашивая моего мнения, не узнавая моего желания...

— Наглец! — пробормотала в сердцах. Ярость в душе не унималась, а, наоборот, усиливалась, затапливая меня. — Все снова решил сам! До нашего разговора!

Свернула ещё на одну улицу, до госпиталя оставалось совсем ничего, я уже давно хорошо ориентировалась в городе, когда вдруг моя кобыла резко встала на дыбы, заржала и чуть не скинула меня на землю.

Еле удержалась в седле, намертво схватившись в поводья и буквально врастая коленями в круп лошади.

Уже через мгновение причина поведения кобылы стала ясна, — трое людей перегородили узкую улицу, не давая проехать моей лошади. И как не побоялись, что она размозжит их головы копытами? Однако, рассмотрев тех, кто остановил меня, я поняла, почему они не испугались.

Трое оборванцев. Мародеров.

Князь Дэв Суровый и его волки периодически избавляли город от этого мусора, но они все равно появлялись, словно из ниоткуда, грабили оставленные людьми дома, насиловали женщин, если вдруг какая-то несчастная попадалась им в лапы.

Зная об этой напасти, те, кому по каким-либо причинам нужно было передвигаться по городу, например, пойти и помолиться в храм или упасть ниц перед ногами князя и просить о милости, перемещались небольшими вооруженными группами. Женщины и девушки давно уже старались не выходить на улицы города без сопровождения мужчин. Таких идиоток, как я, которые в одиночку ездили по безлюдным улицам, наверное, больше в Северном замке не было.

— Девка на лошади. Удача же невероятная! — довольно ухмыльнулся щербатым ртом один из оборванцев, самый высокий и жилистый. — Лошадь сожрем, девку поимеем. — проинформировал он то ли меня, то ли приятелей.

Грязное, вонючее, но, на удивление, мускулистое тело мелькало сквозь дыры в лохмотьях, в которые превратилось бывшее одеяние воина. Длинные запутанные волосы торчали в разные стороны, борода до груди, такая же нечесаная, как и волосы; на худых ногах — стоптанные до дыр сапоги.

Бывший воин? Стражник? Эти считались особо жестокими.

Мужчина внимательным масляным взглядом запавших от голода глаз облапал мою закутанную в теплый плащ фигуру и, похоже, увиденным остался доволен.

— Смелая и отчаянная? — оскалился второй оборванец; он был ниже первого и какой-то невероятно квадратный. То ли мускулистый, что казалось сомнительным, то ли жирный, но, вероятно, от какой-то болезни, ведь толстых людей от обжорства давно не было на Севере Берингии. — Или специально нас искала? Истосковалась по мужской ласке?

Все трое хором заржали, довольные шуткой.

— Я целительница из госпиталя. Возвращаюсь из Северного замка.

— Какая красавица! — причмокнул третий, видимо, от предвкушения. Невысокий и худой, не менее лохматый и грязный, чем его друзья.

Оборванцы многозначительно переглянулись — плотоядно. Меня же передернуло от отвращения, ведь я поняла, что означают их взгляды.

— Целительниц ещё не было у нас. Говорят, вы особенно сладкие, а кричите так, что...

— Я темная целительница, — резко оборвала говорившего, того, у кого щербатый рот. — Слышали обо мне? Кричать будете вы, а не я, когда остановлю ваши сердца. Возможно, будете издавать лишь хрипы, а крики застрянут в ваших паршивых глотках.

Щербатый вдруг сделал резкое сильное движение вперед и схватил кобылу под уздцы. Точно бывший воин.

— Как же не слышали? Слышали, конечно. Темных целительниц, вообще, никогда не пробовал, — сквозь зубы процедил он. — Ты будешь так кричать у меня, что твоя глотка порвется.

— Нолан, может, все же отпустим ее, — с опаской проговорил, тот, что до моих слов причмокивал от предвкушения. — С темными лучше не связываться, все это знают.

— Да что она нам сделает, Тедди? Она же не воин. Баба, — усмехнулся Нолан. — Развлечемся и отпустим дальше всех спасать.

Мужчина посмотрел в мои глаза и тихо вкрадчиво проговорил:

— Будь хорошей девочкой, ласковой... — Стремительное движение ко мне, грубая рука схватила меня за ногу, пытаясь стянуть с лошади.

Другие оборванцы с решительными мордами стали подходить с разных сторон. Темная магия, которую я призвала ещё во время разговора с Ройданом, все это время блуждала по моим венам, я не отпускала ее, чтобы не сойти с ума от тех противоречивых эмоций, которые переполняли меня после тяжелого разговора. И сейчас с чистой совестью я отпустила силу, позволяя ей полностью наполнить меня.

— Эй, девка! Глаза потемнели от похоти? — хрипло процедил Нолан, который никак не мог сдернуть меня с кобылы, а от собственного остроумия тихо заржал, протянув ко мне вторую руку с грязными обломанными ногтями.

Мужское ржание оборвалось резко, сдавленным хрипом, — ледяные щупальца моего темного двойника сжали худое горло, заставляя насильника заткнуться, вторая «рука» проникла внутрь, сдавливая легкое до маленького комочка.

Мужские глаза закатились, и насильник медленно, не издавая больше звуков, сполз под копыта моей кобылы.

— Нолан! Что с тобой?!

Молча обернулась на удивленный мужской возглас, приказала крови в сосудах «квадратного» замедлиться и остановиться. Перекошенное от страха лицо мародера стало синеть, мужчина захрипел и медленно осел на землю.

К третьему я не повернулась, благодаря глазам двойника наблюдая за тем, как он отходит от шока и делает решительное движение в мою сторону.

— Сука! Темная тварь! Да я тебя...

Ледяные щупальца сжали пульсирующее злостью и ужасом сердце, заставляя его биться все медленнее и медленнее.

— Я предупреждала.

— Будь... проклята... — выдохнул оборванец и тоже распластался на земле.

Сверху вниз посмотрела на три мертвых тела, с досадой понимая, что они мешают проехать моей кобыле, все же по человеческим телам я не могла ехать, а объехать их тоже было невозможно, поэтому нужно было оттащить их с дороги.

Стук многочисленных копыт услышала издалека и сразу поняла, какая картина предстанет перед теми, кто сейчас появится на этой улочке: одна хрупкая целительница и трое мертвых мародеров.

— Демоны! Как не вовремя!

Слова Рональды Семур глубоко отпечатались в памяти, и, понимая, что после того, как мы расправимся с Черным Мором, к темным не будет пощады, я решила спрятаться. Может, мне повезет, и эти люди просто проедут мимо тел оборванцев? В конце концов на улицах Северного замка то и дело появлялись мертвые тела тех, кого одолела черная смерть, и кто не успел дойти до госпиталя.

Я напряженно заозиралась, вспомнила, что, вроде, проезжала узкий проулок и направила лошадь к нему. Заехала, спешилась, обняла морду кобылы, посылая ей импульсы спокойствия, почти усыпляя. Сама замерла, почти не дыша, успокаивая взволнованное сердце, замедляя его пульсацию.

Стук копыт набирал обороты, разрывая в клочья установившуюся на улице тишину. Похоже, всадников было много. И мимо они не поехали.

— Рэв, посмотри, что там! — Прозвучал резкий властный голос, от которого я невольно вздрогнула. Потому что узнала. Сердце чуть не остановилось от разочарования. От хозяина этого голоса никому не скрыться.