Лекарь Его Величества. Том 2 (СИ) - Алмазов Игорь

— Но Никита Антипович явно не маг, — удивился я. — А простолюдин, работающий на ферме.

— Верно подмечено, — кивнул хирург. — В этом и проблема. Каким-то образом он умудрился подцепить считающегося почти вымершим паразита, а этому самому паразиту нечем было в нём питаться. И тогда он встроился в его пищеварительную систему. И начал паразитировать, подстраиваясь под тело носителя. Он питается не только пищей, которую ест этот человек, мана-цепень поглощает его эмоции и силы.

Это объясняет увиденное мною психологическое состояние. Но многие жалобы мне непонятны.

— Откуда взялся зуд? — уточнил я.

— Скорее всего, мана-цепень пытался покинуть носителя, — ответил Василий Иванович. — Но не получилось, так как он частично уже соединился с его организмом.

Звучит всё это не очень воодушевляюще, так что я понимаю, почему Василий Иванович вывел меня для этого разговора в коридор.

— И какая тактика лечения? — уточнил я. — Как мы будем доставать червя?

— Будем вскрывать весь пищеварительный тракт, отдел за отделом, — пояснил хирург. — И отделять червя от организма пациента. Операция долгая, но уже на ней вы многому сможете научиться. Сейчас дойдите до медсестёр, вам выдадут хирургический костюм. Переодевайтесь, мойтесь — и в операционную.

«Мыться» в мире хирургов вовсе не означало целиком принимать душ. Таким термином обозначали специальную обработку рук. Руки обеззараживают очень тщательно, используя раствор чаги и другие антисептики.

Выполнив все указания, я отправился в операционную. Никиту Антиповича уже ввели в наркоз, и лекарь-анестезиолог бдительно следил за его состоянием.

В анестезиологи шли лекари-лечебники, которые могли наблюдать за пациентом всю операцию с помощью диагностической магии. Для общей анестезии использовалась закись азота вместе с кислородом. Пациенту давали подышать газом, и он довольно быстро погружался в сон.

— Приступим, — проговорил Василий Иванович, подходя к операционному столу. — Начнём с верхних отделов пищеварительного тракта.

Удивительно, какое влияние было у Колесова в этой больнице. Он легко взял с собой неизвестного стажёра на операцию, а ему никто и слова не сказал. Это говорило о многом. Значит, в решениях этого хирурга здесь никто не сомневается, и он заслужил подобное отношение за годы прилежной работы.

Операция затянулась часа на два. Отдел за отделом Василий Иванович вскрывал пациента, отделял часть червя, а затем сращивал ткани. Сохранить червя целиком не вышло бы из-за его огромных размеров. Почти десять метров!

Но части всё равно были запакованы для последующей передачи в бюро магии. Им предстояло заняться этим вопросом и решить, какие меры принять.

— Операция прошла успешно, — закончив с последним отделом, выдохнул Василий Иванович. Выглядел он очень вымотанным, но довольным собой.

Мы снова помылись и переоделись, а после сели с ним в его кабинете немного отдохнуть.

— Хоть я и удалил всего червя, пациент будет наблюдаться в больнице довольно долго, — проговорил он. — В течение месяца ему нужно пить настойку корня девясила высокого, и его регулярно будет наблюдать лекарь.

Настойка корня девясила высокого назначалась при любых гельминтозах. То есть заболеваниях, вызываемых червями. Но до этого момента я считал, что речь идёт только про обычных червей, а не магических.

— Разве девясил — подходящий выбор в случае с мана-цепнем? — решил уточнить я. — Всё-таки это не обычный паразит.

— Да, но и девясил ведь не обычный, а выращенный магическим способом, — ответил хирург. — Так что да, подходящий.

Мы ещё какое-то время обсуждали проведённую операцию, и на этом моё первое занятие с наставником по хирургии было закончено.

Я не стал просить хирурга принести клятву о неразглашении. Он уже показал весь свой интерес, когда провёл меня в операционную. Василий Иванович создавал впечатление человека, которому можно довериться.

Время было уже позднее, поэтому я сразу отправился в общежитие. На другие занятия не осталось и магического запаса, ведь я всё-таки поработал с психологическим состоянием пациента.

Психологи всегда работали только в частном порядке, и их услуги не предоставлялись в обычных больницах. А я не был уверен, что у фермера хватит на это средств. Так что сделал всё, что в моих силах.

В пятницу после занятий я отправился к Сергею Станиславовичу в алхимическую лабораторию. Сегодня ожидалась проверка, а кроме того, я решил сделать давно задуманный проект.

Я уже не раз отмечал, что из-за обилия всех событий моя память оказалась перегружена. И я частенько умудрялся забывать какие-то вещи. Поэтому заранее взял в собственном алхимическом магазине корень шалфея, розмарин и женьшень и сделал себе отвар для улучшения памяти.

Они продавались и в готовых видах, но я всё-таки решил приготовить его самостоятельно, рассчитав все ингредиенты так, как надо именно мне. Что ж, теперь с памятью проблем быть не должно.

Инспектор из лаборатории приехал уже ближе к семи вечера.

— Добрый вечер, — поздоровался он. — Меня зовут Артём Евгеньевич, я являюсь представителем лаборатории «Энциклопедия элементов» и приехал провести проверку по одному делу.

— Добрый вечер, — кивнул я. — Меня предупреждал мой научный руководитель.

— Хотя мы и уверены, что это какая-то чушь, — решил добавить Сергей Станиславович. — Николай Аверин — отличный студент, он делал успехи в алхимии с первого курса. Да он даже победил на олимпиаде, будучи всего лишь третьекурсником. И на осенних каникулах у него планируется стажировка в вашей же лаборатории.

Преподаватель выглядел очень возмущённым. Мне он рассказывал обо всей этой ситуации довольно спокойно, и я подумал, что его это не сильно задевает. Но видимо, за эти дни он успел себя накрутить, распереживался, что лаборатория не примет у нас новых идей, и он лишится мощного источника дополнительного заработка.

— Я прекрасно осведомлён обо всём этом, — поспешил сказать Артём Евгеньевич. — Но по факту предъявления претензии мы обязаны провести проверку. Итак, Николай, как именно вам пришла в голову эта идея?

— Как и любому студенту лекарской академии, мне часто приходится недосыпать, — пожал я плечами. — А это может сказываться на моей успеваемости. Поэтому я задумался о разработке энергетического препарата, помогающего сохранять бодрость.

— Насколько я знаю, ваша семья владеет алхимическим магазином, — проговорил инспектор. — Так может ли такое быть, что вы, не имея других идей, украли идею из другой лаборатории, чтобы заработать денег на ваш семейный бизнес?

А вот это уже прозвучало как прямое обвинение.

— Не может ли такого быть, что эта сторонняя лаборатория, не имея собственных идей, украла идею обычного студента? — холодно парировал я. — Я не прослеживаю логику в ваших словах. Та лаборатория зарабатывает исключительно этим. А мой семейный магазин с моими научными разработками никак не связан.

— Уверяю вас, это обычные вопросы для протокола, — хмыкнул инспектор. — У ваших конкурентов мы спрашивали то же самое. Нам важно понять, что факт кражи отсутствовал с двух сторон. И разумеется, к лаборатории доверия больше, так как у них больше защищённых проектов.

— По вашей логике, они могли украсть чуть ли не все эти идеи, — спокойно ответил я.

— После таких проверок неудивительно, что у студентов вообще редко возникает интерес к научной работе, — добавил Сергей Станиславович. — Это первый студент за несколько лет, у которого появился научный интерес!

Вообще, научный интерес ещё появлялся у Кирилла Уварова, но там всё закончилось ещё на этапе разработки. Так, стоп. А уж не он ли всё это подстроил?

Я давно задумывался, что его действия очень странные. И за ними лежит какая-то сильная мотивация, а возможно, и не одна. Он упоминал, что его родители владеют крупной алхимической лабораторией в Москве. Возможно, мои разработки как-то могли им помешать, и они через Кирилла устроили эту диверсию…