Пожиратель Ци 4 (СИ) - Петров Егор

«Прости, Мико. Но это единственный способ испортить ему торжество».

И поджег.

Это не было больно. Сначала — лишь ощущение безумной, всепоглощающей легкости. Как будто я сбросил с плеч гору, которую тащил всю жизнь. Мое энергетическое тело, сжатое до полуматериальной формы, вспыхнуло ослепительным золотом. Чистым, яростным, очищающим огнем Феникса. Я стал факелом. Живым, мыслящим факелом, единственной целью которого было — дотянуться до центра заразы и обнять его в последнем, смертельном объятии.

Пункт второй.

Я немного скорректировал свой полет, намереваясь не только попасть в Клыка, но и поджечь собой ядро. Влетев по касательной в сферу, я поднял вокруг себя огромные волны пламени, что мгновенно побежали во все стороны. Именно в этот момент меня оглушило первым приступом боли. Больно уж мощное топливо. Но что мне эта боль?.. Я был Волей, обернутой в Пламя. Непробиваемой скалой, несущейся к своей цели.

Пламя, расходившееся от меня, мгновенно поднималось и шло дальше, во все стороны и вглубь. Я еще и полпути до Клыка не проделал, как тот невероятно громко заорал.

Клык не почувствовал угрозы. Он был пьян от мощи, упивался ею, как алкоголик дешевым пойлом. Его внимание было всецело поглощено Сердцем. И он заорал, видя, как его драгоценная добыча… сгорает.

Но предпринять он ничего не успел. Да и не мог. Он, ведомый своими инстинктами, не мог остановиться. Раньше, чем его жадная суть смогла перебороть инстинкт и отцепиться от еды, что внезапно загорелась — она загорелась и внутри него. А поглотить он успел ой как много… И продолжал это делать.

Я так и не добрался до него, когда в моем сознании, уже почти растворенном в огне, прорвался последний, нечеловеческий вопль. Это был рев Клыка. Рев, в котором смешались ярость, недоумение, животный ужас и…

Он все понял. Понял, что его переиграли. Он почти получил свою абсолютную власть, и… не доел.

— ТЫ… ДАЖЕ… ПОБЕДИТЬ… НЕ… УМЕЕШЬ… ПО-НОРМАЛЬНОМУ… — прорычало пространство, звеня бессильной злобой.

А потом не стало ни мыслей, ни звуков. И новые, накатывающие волны нечеловеческой боли. Огонь. Белый, чистый, всеуничтожающий огонь. Я чувствовал, как рассыпается в прах демоническая сущность Клыка. Чувствовал, как и сам рассыпаюсь, находясь внутри этого огромного Сердца Чертогов.

Взрыва не произошло. Просто гигантский столб чистого пламени, подхватив все внутренности, вырвался из тела Сердца и устремился ввысь, пробивая потолок, в небо, в фиолетовую бесконечность Чертогов, словно последний прощальный салют. Салют по всем надеждам, по всей любви, по всем потерям.

Пункт третий. Греем ручки.

Но ручек уже не было. Не было тела. Не было сознания. Не было ничего.

Чернота.

Сквозь рушащуюся реальность Чертогов, сквозь слои энергии и безумия, сквозь пустоту между мирами летела микроскопическая бело-золотая искорка.

Это была искра неистребимой Воли, спаянная в неразрывном союзе с теплым золотом неугасимого Феникса. Воли, способной пробивать собственное русло, а не плыть по течению.

Лишенная сознания, она не имела ни мыслей, ни эмоций, ни чувств. Только одно-единственное, вбитое в саму ее суть, ощущение: дом. И тончайшая, почти неуловимая нить волевого устремления, дрожащая в небытии, влекла её за собой куда-то туда, в бесконечную даль.

Домой.

Глава 100

Работа. Работа для Мико была спасением. Она погружалась в нее с рассвета и трудилась до заката, пока силы окончательно не покидали ее тело. Работа с максимальной отдачей, на износ — ведь тогда сон приходил мгновенный, без сновидений, без боли.

Правда, спасало это не всегда. Часто ей снились его руки, его насмешливая улыбка, его глаза с вертикальным зрачком. Каждый раз она вскакивала с уверенностью, что он рядом, протяни руку — и дотронешься, но… Нет. Уже пять лет его не было рядом.

Все это время она руководила, учила, чертила руны, вкладывала Волю в новые артефакты для строящейся второй крепости — «Вечного Дозора». Ее «Народные Академии», как их когда-то назвал Керо процветали, и не было отбоя от желающих попасть в новые школы. Она отдавала всю себя, как он просил. Чтобы не думать. Чтобы не чувствовать пустоту, зияющую в ее груди на месте той связи, что когда-то была таким живым, теплым, сияющим мостом между их душами.

С тех пор, как он исчез в Гробнице, связь оборвалась. Не ослабла, не затухла — порвалась. Остро, болезненно, окончательно. Осталась лишь тишина. Пустота.

И вот, закладывая очередной артефакт в фундамент новой башни, она вдруг замерла.

Показалось.

Она зажмурилась, сосредоточилась. Нет. Нет, не показалось.

В самой глубине ее души, в том самом месте, где так долго была лишь холодная пустота, дрогнула струна. Тонкая-тонкая, слабая, едва уловимая. Как паутинка, колеблемая ветром.

Сердце ее бешено заколотилось, дыхание перехватило. Она отшатнулась, прислонившись к холодному камню стены.

Она чувствовала. Оно было. Совсем слабое, с абсолютно неясным направлением, размытое, как сквозь толщу воды… но оно было. Связь с ним… Снова появилась.

«Он… вернулся?» — прошептало ее сердце, и в нем вспыхнула бешеная, ослепляющая надежда.

Но почти сразу же накатила волна горького реализма. Нет. Это слишком слабо, слишком призрачно. Это просто эхо. Отголосок старой боли. Самовнушение от усталости.

Мико с силой тряхнула головой, смахнув предательскую влагу с ресниц. Нет. Нельзя. Нельзя снова поддаваться. Нельзя позволять надежде разбить себе сердце в очередной раз.

Она глубоко вздохнула, выпрямила плечи и снова повернулась к кристаллу. Ее лицо стало спокойным и сосредоточенным, каменной маской поверх бури внутри.

«Просто работай, — приказала она себе. — Просто работай и не думай».

Но крошечная, дрожащая паутинка в глубине души продолжала вибрировать, и остановить её было уже невозможно.

Хельда сидела в своем кабинете, перебирая бесконечные письма. Её взгляд то и дело соскальзывал на камин, в котором её подруга сушила волосы, когда гостила тут много лет назад.

«Может снова туда, к Стене, отправиться?» — пронеслась мысль в голове Хельды.

Мастер Кёльн, которому она когда-то отдала артефакт со знаниями по рунам, работал из рук вон плохо… и ситуация не предвещала улучшения. Только в присутствии самой Хельды этот зазнайка хоть как-то начинал шевелиться, но стоило царице покинуть стройку, как он тут же расслаблялся, не желая лишний раз и пальцем пошевелить и требуя к себе почтения не меньшего, чем к главе Школы Феникса.

Сама же Мико работала буквально на износ и, хотя не обладала таким объемом знаний как у Кёльна, умудрялась делать артефакты раз в пять больше и на порядок качественнее. И это помимо прочих обязанностей главы школы.

Кроме того, Хельда не понаслышке знала, что Кёльна от работы отвлекают еще и постоянные попытки привлечь к себе внимание Мико. Безуспешно. Во всём, что не касалось работы, Мико его игнорировала. Как и остальных мужчин, за исключением разве что трёх — Лин Чжэна, Хаггарда и Чоулиня. Сколько раз она ему говорила и не пытаться лезть к ней — прихлопнет и не задумается, однако тот был слишком уверен в своей неповторимости.

М-да, Хельда иногда ошибалась в людях. Жаль, что сейчас не вернуть время вспять, и не забрать уникальный артефакт знаний, который тот впитал. Нет, Кёльн был верным и талантливым, но вот испытания славой не выдержал. И только сама Хельда пока может удерживать его в рамках субординации. Быть же постоянно на Стене ей не с руки. Почему?..

Да, множество проблем требовали её непосредственного присутствия в царстве Севера. Но проблемы — проблемами, они были и будут всегда, и дело определенно не в них. Сейчас, когда ее царство расцветало — знания из гробницы Безымянного дали невероятный толчок во всех областях — она могла бы уже немного выдохнуть и проводить больше времени с подругой. Однако…