Геном хищника. Книга пятая (СИ) - Гарцевич Евгений

— Забей, — послышался второй голос. — У Бычи тренировка небось. Щас он сам их всех позабивает, они и заткнутся.

Первый голос промычал что-то неразборчивое, и раздался дружный смех уже с участием нового персонажа. Итого, как минимум трое. Один почти спит, что хорошо, и трое на дежурстве в одной комнате прямо по курсу, что хуже, но тоже решаемо. А наш санитар-боксёр, значит, героические поединки здесь устраивал, используя бедолаг-мутантов для битья. Я посмотрел на трещину — недостаточно ещё хороша, чтобы выбраться. Зато если подтянуть засов, то со следующим ударом он легко слетит.

Придумано — сделано, главное, чтобы незнакомый мутант, явно недовольный условиями содержания, выскочил, когда меня уже не будет рядом. А ещё лучше найти способ активировать его недовольство по команде в нужный момент. Но как это сделать без каких-либо спецсредств я не знал. Лишь запомнил довольно сильную ауру, подсвеченную чуйкой даже через дверь. Глядишь, и получится удалённо «Кондрашку» на него напустить.

Пошёл дальше. Только штык перекинул в левую руку, чтобы «Перо» проще было активировать. Вышел из коридора, оказавшись на развилке. Налево пойдёшь — комнаты персонала найдёшь, направо пойдёшь и, судя по табличке, попадёшь в целое отделение для оказания первичной «помощи».

Я удивился наличию указателей на стенах и сразу же повернул направо. Табличка была старая, на ней проглядывалась блёклая надпись: «Тихие палаты», поверх которой свежей краской написали: «Инициация». Стены и пол мало отличались от виденного в первом коридоре. Хотя выглядели посвежее, бордовые пятна сюда не добрались, трещин на стенах, как и битых плиток на полу не было. Наоборот, присутствовали следы недавнего ремонта. Сомневаюсь, что это «Искатели», скорее захват здания совпал с плановыми работами в Хардервайке. Палат было несколько: сдвоенные близко расположенные двери, потом длинный перерыв и снова пара проёмов.

Двери были обычными, без усилений и без засовов, просто ручка и замочная скважина. Плюс табличка с номером от одного и до примерно двенадцати, что почти соответствовало количеству найденных у санитара ключей. Я тихонько, чтобы не звенеть, вынул связку однотипных ключей с нацарапанными на них номерами и знаками. Как раз двенадцать с буквой «П» и разными цифрами, и ещё три отличающихся: «С» — возможно, склад; «К» — кабинет, кладовка или кухня; «Б» — без особых догадок. Может, кабинет главврача, то есть босса. Вряд ли же баня…

Я оказался перед «палатой» номер четыре, быстро подобрал нужный ключ и открыл дверь. Проскользнул внутрь, скорее, из любопытства и проверки теории маркировки ключей, нежели в расчёте найти что-то ценное. Внутри оказалась типовая палата на шесть коек. Только сами койки не типовые, они больше напоминали пыточные приспособления. Так чтобы руки-ноги приковать в разных конфигурациях: можно просто в фиксированную лёжку, а можно растянуть за руки и за ноги, как на дыбе.

Все койки были заняты, но растянутый был только один. Судя по силуэту, видимому в полумраке, самый крупный. И, кажется, его таким способом пытались сделать ещё больше, провоцируя рост мышц. У остальных пока просто — спеленали, зафиксировав в неподвижном состоянии, и подсоединили капельницы с мутным раствором, по цвету похожем на разбавленный сахарный сироп. То есть на растворенные в воде кристаллы гнили.

Все подопытные были без сознания. В основном мужчины среднего возраста, но попадались и женщины. Скорее всего, бывшие фермеры, согнанные с окраин Пограничья. Выглядели они все плохо: бледные лица, покрытые пятнами и язвами. Жуткие проплешины, на облезающих головах. Волосы выпадали прямо на глазах. Промелькнуло ощущение, что я в парикмахерскую попал к концу рабочего дня и без уборщицы, настолько пол был ими завален.

М-да, будущих сектантов было уже не спасти. Думаю, ещё пара-тройка капельниц и у «Искателей» появится новый отряд карателей.

Или не появится…

Я выскользнул в коридор и в конце отделения нашёл небольшой склад с медикаментами. Внутри стояло несколько стеклянных шкафов. В одном нашлись только контейнеры с гнилью, а два других были заполнены тем, что здесь применяли до прихода «Искателей». Баночки, коробочки с бумажными этикетками и довольно подробным описанием: сразу и совершенно непонятное название, и человеческое от чего и в каких дозах принимать. Плюс состав действующих средств в виде геномов. Я нашёл транквилизаторы, нейролептики и обычное снотворное.

Прихватил всего побольше и вернулся в палату, добавив в каждую капельницу сверхприличную дозу снотворного. И быстро, пока никто не начал всерьёз искать Бычу или обновлять капельницы (в некоторых уже на донышке было) пробежал по всем палатам. Не нашёл ни одного, кого можно было бы спасти, так пусть хоть не мучаются уже. Найденную гниль упаковал в мусорный мешок и подкинул его к тем, что не успел вынести Быча.

Собирался уже идти дальше, как услышал шум со стороны главного входа. Мне до него совсем чуть-чуть осталось, сразу за отделением открывался большой холл с лестничной площадкой по моей стороне и, предположительно, ресепшена с другой. Хлопнула дверь, послышались чёткие, уверенные шаги, а к ним навстречу торопливое шарканье санитаров-охранников.

Вошедший прямо с ходу, без приветствия, спросил про готовность некоего объекта. То ли какого-то волшебника, то ли ящера, причём во множественном числе. Разговор шёл на английском, но с такими жуткими акцентами, будто там соревнование было, кто лучше слова исковеркает. Визард, лизард — в общем, точно какой-то «зад», которого очень ждали в подземельях, чтобы усилить давление на Крысоловов.

Я аккуратно высунулся из-за угла, скрываясь за горшком с довольно объёмным фикусом и бегло осмотрел вошедшего. Им оказался боец в форме «Красных». На вид ему было лет пятьдесят, но о возрасте говорила только стальная седина на висках.

В остальном он весь был какой-то стальной: грудь прикрывал лёгкий, короткий бронежилет, на руках браслеты Древних в активном состоянии, плюс стальные вставки в штанах вместо наколенников. Завершали образ ботинки — не армейские, а массивные «мартинсы» (судя по яркому шву) со стальными носками. На поясе у него с одной стороны висела кобура, из которой выпирал «Дезерт Игл», а с другой стороны — ножны с ножом-кастетом (чуть ли не с американским времён первой мировой, хотя судя по металлу — уже здешней репликой).

В общем, не человек, а ходячий трофей. Правда, опасный. Было заметно, что детины-санитары, будучи на голову выше, его побаивались и старались фильтровать свои аргументы, скрывая раздражение. Их было трое: один вытянулся за стойкой, и два мялись в коридоре, частично перекрывая мне обзор.

Один из санитаров начал спорить, ссылался на утверждённый график и давил, что время ещё не вышло. Зазвучала перепалка фамилиями, среди которых от «трофейного» точно прозвучала Райнер. И, похоже, его аргумент оказался весомее. Санитар почти сдался, уже совсем неуверенно попросил время хотя бы до утра, но получил всего два часа.

Когда «красный» ушёл, санитары переглянулись.

— Я не пойду, — первым молчание нарушил парень за стойкой. — У меня дежурство. Пусть Быча идёт. Где он, кстати?

— Хер его знает, — ответил тот, что пытался спорить с «красным». — Обдолбался, наверное, и опять полез дрючить кого-нибудь из обращённых баб. Да и заснул небось, урод херов.

— Кто бы говорил, — усмехнулся третий. — Мясо, оно и есть мясо. А на первых дозах ещё и на всё согласное. Так что пока волосы не выпали… Короче, бери удавки и пошли. Чем быстрее притащим, тем раньше партию продолжим. Мне ещё отыграться нужно.

Санитар потянулся, разминая плечи. И перегнувшись через стойку, достал оттуда плотный чёрный мешок и три пузырька с эликсирами (два с красной жидкостью, другой с коричневым). А его напарник ушёл, но практически сразу вернулся с четырьмя толстыми палками, на концах которых были стальные удавки. Что-то типа, как бездомных собак отлавливают, только покороче. Видимо, чтобы удобно было в тесных палатах пользоваться.