Недостаточно хороша - Вайнштейн Стелла

– У тебя есть что-то на примете?

– Пока нет, но мы только начали. Мне нравится сама идея работать над чем-то новым, а не проводить годы маленьким винтиком в большой махине.

– Для этого требуется опыт.

– Ты прав, – я сама это понимала и поэтому твердо решила в следующем году начать работать в местном филиале «Майкрософта». Они набирали самых способных студентов на неполную ставку. – А что бы хотел делать ты?

Максим пожал плечами и поставил пустую тарелку на стол рядом с моей.

– Думаю написать хороший софт для больниц.

– Для больниц? Откуда ты это вообще взял?

– У меня сестра мелкая долго в больнице лежала. Лейкемия.

Он произнес это слово по-особенному, тщательно подчеркивая каждую букву «л-е-й-к-е-м-и-я», будто название мифического животного, про которое читал только в книгах, а оно вдруг появилось на пороге и сожрало всю твою семью. У меня от ужаса округлились глаза, я не знала, что сказать.

– Она совсем маленькая была, три года. У нас в семье до тех пор очень уважали медицину вообще и врачей в частности. Я, например, тогда собирался пойти на врача, думал, они вроде героев.

В комнату открылась дверь, зашел Игорь. Я мельком окинула его взглядом и снова посмотрела на Максима, мне ужасно не хотелось, чтобы его прерывали. Я испугалась, что Максим замолчит и мы уже никогда не вернемся к этой теме.

– А на самом деле у них в больнице бардак, – продолжал Максим, не обращая внимание на нового человека в комнате. – Они постоянно теряли ее анализы, – Максим прикусил губу. – Ты знаешь, каково это – заново колоть трехлетку? Мы дежурили подле нее круглосуточно: родители, я и Катя, моя сестра. Лечащий врач была молодая дама, модно и слишком открыто одетая, не очень опытная. Они до сих пор все записывают на бумаге в личной папке больного, ты знала?

Я кивнула головой.

– Так вот, у врачихи был неразборчивый почерк, чтоб ее за это… Если бы ты знала, сколько пришлось пережить за тот год! Один раз сестре вкололи десятикратную дозу лекарства, в другой ей забыли прописать оксалиплатин из курса химиотерапии. И все не по злому умыслу, Маша, понимаешь? Просто медицина все еще в каменном веке, все делают по старинке. Компьютеры везде – в банках, университетах, даже в ресторанах. Почему в больницах до сих можно карябать как курица лапой?

– Я очень сочувствую…

– Да не смотри на меня так, Маша! Моя сестра давно выздоровела, все уже в прошлом.

Я шумно выдохнула от облегчения.

– Максим, я в больницах не была никогда, не пришлось. Но скажи, почему люди терпят это безобразие? Если потеряли анализы больного раком ребенка, то, наверное, теряют и сотни остальных, не говоря уже о неправильном лечении! Давно должны были пожаловаться и исправить ситуацию…

Игорь и Максим одновременно прыснули, заставляя меня проглотить конец предложения.

– Ты не можешь быть настолько наивна, Маш. В больницах полно и более насущных проблем, не хватает денег на лекарства, врачей, медсестер, а ты считаешь, что все проблемы легко исправить.

Я обиженно насупилась – терпеть не могу, когда меня считают наивной дурочкой, и попыталась объясниться:

– Дело ведь в жизненной необходимости. Если бы я попала в больницу, то не готова была бы терпеть и малейшей ошибки касаемо моего тела и здоровья. Если людям что-то важно, они за это борются, разве не так?

Максим пожал плечами. Игорь воспользовался моментом и присел на кровати напротив меня рядом с Максимом.

– Наверное так, – сказал Игорь. – Просто никто не хочет думать, что случится во время болезни и несчастья, а потом слишком поздно.

Игорь, как всегда, схватил самую суть проблемы. О сирых и убогих благополучные люди не думают. Я сама никогда не задумывалась над состоянием больниц. Говорили, что там ужасно – что ж, много чего ужасного есть в мире. Если у Максима получится написать хорошую программу для больниц – это замечательно. Только почему-то мне кажется, что для программы нужен компьютер, для компьютера деньги, и тут мы возвращаемся к краеугольному камню.

Максим повернулся к Игорю и спросил:

– А что бы ты хотел делать после учебы?

– Мне очень нравится работать с Сашей, – Игорь по-простому назвал профессора Килдыша по имени. – Справляться с задачами, которые никто до нас в мире не решил, или еще лучше – придумывать свои собственные. Я хочу оставить в мире след, свое изобретение, свой вклад в мировой прогресс. Прожить жизнь так, что когда буду стариком, посмотрю назад и увижу – от меня была польза, я не зря родился. Я пошел на биоинформатику, потому что решил, что за ней будущее. Сейчас делают множество открытий в области человеческого генома. Откуда мне было знать, что их дата-базы это такая скукота?

Мы с Максимом понимающе улыбнулись. Мне очень понравился ответ Игоря, я поневоле засмотрелась на него, а голова наполнилась пузырьками розового шампанского. Каждому свое, но меня всегда привлекали мозговитые парни. Эх, был бы Игорь чуть менее привлекательным внешне, может, у нас бы что-то и вышло…

Поток приятных мыслей прервала фраза, сказанная нервным голосом:

– Так-так-так.

У входа в комнату стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Стас. Высокий, в кожаной косухе, он выглядел угрожающе, к тому же крайне недовольным. Я вздрогнула от звука его голоса и вся сжалась. Так и знала, что нужно было перезвонить ему вовремя!

– Солнышко, рада меня видеть?

– Привет, Стас. Садись, пожалуйста.

Меня раздражала его манера нависать надо мной и давить ростом.

– Не понимаю, – продолжал он, не двигаясь с места. – Почему это я должен слышать от Кристины о том, что моя девушка пошла на вечеринку?

Я видела краем глаза, что Игорю и Максиму неприятна разборка, свидетелем которой они поневоле стали. Парни переглянулись, но не сдвинулись с места. Я оказалась зажата между Игорем, который сидел рядом со мной на кровати и Максимом, занявшим стул напротив. Их близость дала мне уверенность.

– Стас, это день рождения Игоря, он пригласил людей с потока, что в этом такого?

– Значит, если я сейчас выйду в гостиную, то увижу, что никто не привел свою пару. Или, может, это я тебе не симпатичен, мм?

– Перестань.

– Нет, не перестану, Маша. Мне надоело быть твоим мальчиком на побегушках. Мое терпение лопнуло, идем домой.

– Нет.

– Я сказал пошли!

В комнату из коридора начали заглядывать люди, привлеченные громогласным повелительным тоном Стаса. Игорь встал с кровати и закрыл дверь прямо в любопытные лица.

– Стас, я никуда идти не хочу, давай не будем устраивать сцену при всем честном народе.

– Почему же? Я хочу, чтобы все знали, что ты из себя представляешь.

– А что я представляю? Я всего лишь пошла на день рождения, не предупредив тебя.

– Хватит, – неожиданно сказал Максим. Он встал с кресла, выпрямился в полный рост, сжав кулаки, и оказался намного выше Стаса. – Мне кажется, девушка ясно дала понять, что здесь ссоре не место.

– Поди ж, ты защитник нарисовался! Кто ты такой, чтобы мне указывать? Наверное, сам не прочь ее попробовать?

Максим дернулся, как от пощечины.

– Заткнись.

– А вот затыкать меня не стоит.

Стас замахнулся и с размаху залепил Максиму кулак в скулу. То есть он хотел это сделать, но Максим поднырнул под летящий удар, встал за спину Стаса и схватил его в железный захват, локтем удерживая шею и заламывая руки Стаса за спину.

– Я не позволю разговаривать с Машей подобным тоном, даже если она сама разрешает так относиться к себе. Не в моем присутствии. Теперь, – Максим глубоко вздохнул, – я прошу тебя, иди домой, проветрись, сделаем вид, что ничего не случилось.

Он немного усилил захват, так, что Стас выгнулся и резко выдохнул сквозь зубы от боли. Максим отпустил его и сделал шаг назад к стенке, разом ссутулившись, сунув руки в карманы, будто растворяясь в мелком рисунке обоев.

– Ты еще пожалеешь об этом, Маша, – сказал Стас, потирая запястья. – Этот очкарик тебе не пара, ты об него ноги вытирать будешь. Счастливо оставаться, солнышко, будешь сама расхлебывать свои проблемы.