Кругом одни принцессы - Резанова Наталья Владимировна

– Не иначе заклинание читали, убыстряющее варку, – заметила Рин, отхлебывая бульон. – Вообще-то говядина долго варится… если до нужного состояния…

– Что ж ты их гоняла?

– А это хозяйские проблемы, как он будет заказ выполнять. Деньги же он взять не постеснялся.

С горячим выпили еще, и беседа пошла живее.

– На чалой, что в конюшне – ты приехала?

– Угадал.

– Обратил внимание. Славная лошадка.

– Да, резвая, выносливая. Но нервная. Сволочь.

– Порода, что же ты хочешь.

– Нет, это кличка я у нее такая – Сволочь….

Бифштекс как-то неожиданно кончился, пока Рин аккуратно разделывала ножом и кинжалом мясо под гранатовым соусом (нашелся, однако!). Тут же возник Клопштуцер.

– Не желает ли вашмилость еще чего-нибудь? Утка с яблоками… просто тает во рту.

– Не люблю, когда во рту тает…. но ладно. Пусть будет утка.

Снова чокнулись.

– Не жалеешь, что ушла из АС? Все-таки престижная работа, уважение…

– Не имею привычки жалеть о том, что сделала…

– Достойные господа! Позвольте задать вам вопрос?

Из темного угла обеденного зала появился высокий мужчина. Рин приветствовала его непонятной Дорану фразой: «А вот и третий!»

– В чем дело, сударь? – осведомился Доран.

– Насколько я понимаю, вы оба – профессиональные воины и направляетесь в Бирхольм?

– Да, а что?

– Я – странствующий рыцарь, и тоже еду в Бирхольм бороться с чудовищами. Хотел бы узнать побольше…

Сказать по правде, Доран предпочел бы увидеть чудовище, а не странствующего рыцаря. Как всякий специалист, он терпеть не мог тех, кто работает за идею, то есть сбивает цены и путается под ногами. Поэтому он медлил с ответом. Рин тем временем спросила:

– Сударь, мы с вам раньше не встречались?

– Нет.

– Вы уверены?

– Уверен, – поспешно подтвердил странствующий рыцарь.

– Хотите сказать, что такую рожу, как у меня, до самой смерти не забудешь? – медленно произнесла она.

Рыцарь покраснел до корней волос.

– Нет, что вы, я совсем не это имел в виду… – Смущение его было неподдельным.

Доран мысленно аплодировал ловкости Рин. После такого реприманда непрошеному сотоварищу ничего не остается, как ретироваться.

Но не тут-то было. Рыцарь пробормотал сбивчивое извинение, но уходить от стола, похоже, не собирался

– Ладно. – Рин сменила гнев на милость. – Может, присоединитесь к нам? Выпьем, а там и поговорим.

Доран воспринял это предложение как очередную попытку избавиться от третьего лишнего. Обычно странствующие рыцари ставят себя гораздо выше контрактников, и за один стол с ними не садятся. Встречаются, конечно, между ними и такие, что за дармовую жратву продадут душу дьяволу и вместе с дьяволом выпьют, если выпивку ставит он. Но докучливый воитель, судя по виду, не принадлежал к этой оголодавшей и вконец обносившейся братии. Не то чтоб он был одет с роскошью, но вполне пристойно, и держался с достоинством, был подтянут, тщательно выбрит и аккуратно подстрижен. Сам же был еще молод, хотя давно вышел из юношеского возраста, когда бедные и безземельные рыцари выходят на дорогу искать подвигов и того, что к этим подвигам прилагается.

– Отчего же, – сказал он, – с удовольствием… Только я уже поужинал, – поспешил сообщить рыцарь, очевидно, чтобы не подумали, что он посягает на чужое. – А выпить – выпью. Кстати, зовут меня Гверн Безземельный. – Последнюю фразу он адресовал Дорану, из чего тот сделал вывод, что рыцарь слышал большую часть разговора.

Рин это не смутило, тем более, что появился слуга с очередной переменой блюд.

– Может быть, устриц? – окончательно осмелев, предложил он, выгружая блюда с подноса.

– Эй, любезный, у вас что, разницы между антре и антреме не понимают? – пресекла его Рин. – Неси вина.

– И аквавиты, – добавил Доран.

– А вы, рыцарь, что будете пить? Не винишко же вам, как даме, тянуть?

– Есть пиво, эль, – снова высунулся слуга.

– Пивом, – наставительно сказала Рин, – на Ближнедальнем Востоке поят коров. Для улучшения вкусовых качеств мяса. И только на это оно и годится. Как вы относитесь к ратафии? Что, не пробовали? Это какой-то пробел в рыцарском образовании. Ратафии рыцарю!

– Так как насчет чудовищ… – заикнулся было тот, но Рин не дала ему продолжить.

– Да что вы, господа, все о работе да о работе! Мы сейчас на отдыхе. Так приятно просто посидеть, поговорить с интеллигентными людьми, когда никто не давит тебя куртуазностью и не орет над ухом каждую минуту «Гранмерси, прекрасные сэры!», и не коверкает язык в угоду простонародью всяческими «милсдарями» и «вашмилостями»…

– Кстати, о языке, – вступил Доран. – «Рин» это не сокращение от «Дорин»? На Старом наречии, стало быть, «Дореанн», то бишь «мрачная» или «сердитая»?

– Нет. Это такое сокращение, как если бы тебя из Избавителя сделали Изей.

– Туше, – Доран приподнял кубок, тем более, что подоспели заказанные напитки.

Гверн с сомнением посмотрел на то, что ему налили, и героически выпил. И более вопросов о делах не задавал.

Короче, можно было считать, что вечер удался. Рин перешла от белого вина к красному, и усиленно подливала новому собутыльнику ратафии. Доран и сам ее попробовал. Не понравилось. Та же аквавита, только сладкая, каковой водка, по его мнению, быть не должна. Пти-патэ, или как там их называли, оказались, несмотря на подозрительное название, вполне съедобными пирогами. Клопштуцер, окончательно успокоившийся насчет возможных жертв и разрушений, умиленно повествовал, как в особых случаях он готовит для знатных гостей фирменное блюдо из молодых голубей, телячьих зобных желез, свиного сала, овечьих мозгов, меда и имбиря. Его не слушали. Гверн, переставший смущаться, допытывался у Рин, владеет ли она магией, и если да, то какой. Та в ответ лишь подливала ему, спрашивая: «А в Волкодавле ты бывал? А в Нездесе?» – на что он отрицательно мотал головой.

Странствующий рыцарь сломался первым, ткнувшись лицом в тарелку с остатками салата (кто заказывал салат, Доран не помнил). Рин, бросив сакраментальное «Разучилась пить молодежь», попросила Дорана проводить Гверна до койки. Он согласился с определенным чувством превосходства (а не садись пить с контрактниками!), но, сгрузив рыцаря в его номере, почувствовал, что и сам изрядно утомился, и прямым ходом направился к себе, не возвращаясь в зал.

Проснулся он вполне бодрым (рецепт – пейте только аквавиту, ни с чем не мешая! глоток ратафии не в счет), правда несколько позже, чем привык. Умылся у колодца, проведал Негодяя. Рыжая кобыла по кличке Сволочь и серый жеребец, не иначе принадлежавший Гверну, были в своих стойлах. Вернулся в зал, где Клопштуцер командовал слугами, спросил:

– Госпожа, с которой мы вчера ужинали, еще не встала?

Клопштуцер вытаращил глаза.

– А она еще на рассвете отбыть изволила.

– Как? Лошадь же в конюшне?

– Разве она вам не сказала? Она еще вчера продала лошадь барышнику – он тут же, на постое. А ушла пешком.

Обернувшись, Доран заметил Гверна, стоявшего на лестнице. У этого типа была совершенно не рыцарская манера слушать чужие разговоры. Выглядел он лучше, чем можно было ожидать после вчерашнего, и без всяких следов салата на физиономии. Но вместо салата на ней читалось несомненное разочарование.

– Вы еще не передумали ехать в Бирхольм? – спросил он.

– У меня там контракт.

– Ах, да… Тогда едем?

Столь изящно отделываться от попутчиков, как Рин, Доран не умел, поэтому ничего не оставалось, кроме как буркнуть:

– Что ж, едем… прекрасный сэр.

Гверн собрался в путь быстро, несмотря на то, что не таскал за собой ни слуги, ни оруженосца. А может, именно поэтому. И, прежде чем утро плавно переросло в день, они выехали на дорогу в Бирхольм.

Те страны, которые в Ойойкумене принято было считать цивилизованными, узнавались мощеными дорогами, оставшимися от древней Перворимской империи. Тот край, где нынче подвизался Доран Истребитель (Избавитель), тоже усиленно причислял себя к цивилизованным, но старыми имперскими дорогами похвастать не мог. Однако, в отличие от жителей, например, Заволчья, считавших бездорожье благом, поскольку оно спасало от любых захватчиков, местные жители, чтобы выглядеть цивилизованными, строили собственные дороги. Одной из причин нынешнего расцвета Бирхольма и была дорога, в прошлом десятилетии проложенная через Злопущу, дабы облегчить вывоз товара с побережья. Не мощеная, конечно, но достаточно широкая. Доран подозревал, что эта же причина вызвала нынешнюю активизацию нечисти в Злопуще. Согнанная с насиженных мест, она полезла туда, куда прежде никогда не совалась. Однако работодателям Доран соображений своих не высказывал.