Локи 4 Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Добрый, — хрипло выдавил смертный, уже без прежних весёлых и задорных ноток в голосе. Он казался измученным. — Слышал, что тебя на время перевели в столичную академию. Надо бы встретиться и поговорить. Подъезжай к бару «Смерть Чернобога». У тебя же есть свободное время?

— Есть, — немного подумав, ответил я.

О чём хочет поговорить Шилов? Надеюсь, он не пронюхал, что я причастен к исчезновению его бывшей жены?

— Тогда я тебя жду, — просипел он и сбросил вызов.

— Любезный, маршрут меняется. Едем к бару «Смерть Чернобога», — бросил я таксисту.

Тот удивлённо выгнул брови, но не стал ничего комментировать. Лишь молча кивнул и повернул в узкий проулок, воровато изгибающийся между двумя особняками с колоннами.

Ну а вскоре мне стала ясна причина удивления шофера. Бар «Смерть Чернобога» спрятался в конце грязного тупика в полуподвальном помещении, и выглядел он как идеальное место, чтобы спиться и захлебнуться в луже собственной блевотины.

Расплатившись с таксистом, я покинул машину, переступил через валяющуюся на земле храпящую тушу небритого алкаша и спустился по ступеням, украшенным сигаретными окурками.

Внутри бара плавали сизые клубы сигаретного дыма, пахло пивом, и несмотря на ещё не позднее время, половина обшарпанных столов уже оказалась занята субъектами подозрительной наружности. Они громко разговаривали и хохотали, восседая на высоких стульях.

— Эй, Громов! — позвал меня Шилов, обнаружившийся за угловым столиком. На него падал косой серый свет, льющийся из мутных окон под закопчённым потолком.

— Интересное место вы выбрали, — иронично проговорил я, усевшись напротив мужчины, подметив, что его лицо изрядно осунулось, а под глазами залегли темные круги.

— Оно замечательно подходит моему нынешнему состоянию, — невесело сказал он, проведя рукой по длинным сальным волосам, распространяя вокруг себя запах свежего перегара.

— Вы готовитесь стать солистом рок-группы? Говорят, Петроград славится ими.

— Признаться, Громов, вот чего-чего, а от нехватки твоего юмора я совсем не страдал, — криво усмехнулся мужчина и подвинул ко мне одну из двух стопок. — На вот, выпей, чтобы разговор был душевнее и честнее.

— Сыворотка правды? — вскинул я бровь.

— Почти, — загадочно улыбнулся тот и залпом опорожнил свою тару.

Я поколебался миг, но тоже одним махом выдул содержимое стопки и едва копыта не отбросил. Аж слёзы на глазах выступили.

— Это… это что такое? — просипел я, не в силах вдохнуть воздух, так всё горело внутри. — Я будто жидкий металл выпил. Чуть душу Марене не отдал. Кажется, даже одним глазком увидел её владения.

— Это «смерть Чернобога», за этим пойлом сюда народ и ходит, — попытался довольно ухмыльнуться мужчина, но бурда даже его проняла. Он поморщился, мотая головой. — Мне думается, эта «смерть Чернобога» состоит из самогона, настоянного на дедовских портянках, авиационного керосина и одеколона. И возможно, из капельки берёзового сока. Чувствуешь этот благородный древесный аромат?

— Да, что-то есть такое, ежели откинуть весь остальной смрад, выжигающий слизистую, — осторожно понюхал я пустую стопку.

— Ещё по одной?

— Нет уж, спасибо, я пока жить хочу. А вы вроде хотели со мной поговорить. И вряд ли у вас это получится, ежели я помру.

— Да, хотел, — помрачнел Шилов. — Правда, что ты убил капитана Морозова, оказавшегося хаоситом? Мне тут кое-кто уже нашептал, что стряслось в Стражграде, но я жажду всё узнать из первых уст.

— Не вы один. Но вам-то я всё расскажу, однако только после клятвы держать рот на замке.

Смертный истово поклялся, призвав в свидетели богов.

Тогда я принялся рассказывать ему о своих приключениях. Он слушал меня, порой вставляя уточняющие вопросы. А уже под конец моего рассказа мы выпили по второй стопке «смерти Чернобога».

— Молодец, Громов, я всегда знал, что ты рано или поздно спасёшь какой-нибудь город или хотя бы село, — вымученно сострил мужчина, кривясь от выпитой гадости.

— Да, я такой. А вы чего же так… э-э-э… изменились? — кивнул я на его потрёпанный пиджак с пятнами грязи. — И не сказать, чтобы в лучшую сторону.

— Не нашли полицейские мою Маргариту, — повесил голову смертный. — Да я и сам искал её. С ног сбился, весь город облазил, нет её нигде. Будто испарилась из той разгромленной комнаты во дворце. И так, знаешь, погано мне стало на душе. Хоть волком вой. Вот я и не удержался. С головой ушёл в запой. Вчера вечером только более-менее пришёл в себя в какой-то ночлежке.

— Бывает. Главное, надолго с этим не затягивать. Пора бы уже обратно в человека превращаться.

— Да, ты прав. Но вот как мне теперь жить? — поднял он на меня взгляд, пропитанный болью. — Я ведь, оказывается, любил её. Да, именно любил, а не люблю. Чувствую сердцем, что нет уже Маргариты в живых. Убили её. А кто — хрен знает тех ублюдков. И за что? Тоже неясно. Но я клянусь, что рано или поздно найду их и отомщу!

Он грохнул кулаком по столу, яростно раздувая ноздри.

А я с грустью подумал, что когда воюют боги, да и просто сильные мира сего, то во все стороны только щепки летят. И вот одна такая деревяшка пронзила грудь Шилова, заставляя его сердце обливаться кровью и страдать. Но такова жизнь простых смертных. И она не изменится.

— Достойная цель, но на неё вы можете потратить всю свою жизнь, — хмуро сказал я, чувствуя вкус тлена во рту.

Оказывается, я ещё не разучился сопереживать людям. Более того, во мне будто проснулась небольшая толика вины.

— Да и плевать! — взвинчено выдохнул тренер, сверкнув глазами. — Мне не жаль потратить остаток жизни на то, чтобы наказать убийц Маргариты. Ещё по одной?

— Если вы с таким азартом будете пить эту дрянь, то остаток жизни будет очень коротким.

Мужчина нахмурился, отчего между его бровями пролегла глубокая складка.

— Ладно, пока сделаем перерыв, — забарабанил он пальцами по столу, будто демонстрируя грязь под ногтями.

— А как вы собираетесь искать убийц бывшей жены? Ну, если её и вправду убили. У вас же есть работа. Вам однозначно придётся уволиться. А вы нужны академии, тем более сейчас. С вашей стороны будет большим предательством бросить кадетов. Вы наверняка уже слышали, что грядёт поход в Пустошь?

— Ерунда, просто жрецы опять воду баламутят, — отмахнулся тот, всё глубже погружаясь в раздумья.

— Не ерунда. Они все как с цепи сорвались. Виданное ли дело, когда жрицы Живы и Марены в унисон поют? Нет, Рафаэль Игоревич, что-то готовится. И это будет нечто грандиозное. Уверен, что и кадетов задействуют. И им потребуется ваша помощь.

— Смерть Маргариты требует отмщения! — раненым львом рыкнул он, вскинув голову.

— Да, но месть можно отложить. Надо жить ради живых, а не ради мёртвых, — проговорил я и встал из-за стола. — До свидания, тренер.

Тот молча кивнул и уставился на пустую стопку.

А я выбрался наружу и понял, что даже в загаженном тупике воздух чище и приятнее, чем в баре. Всё же я не стал вдыхать его полной грудью, а дышал через раз, пойдя по разбитой брусчатке, поблескивающей мутными лужицами, отражающими льющийся из нескольких окон свет.

Ветхие кирпичные дома стояли вплотную друг к другу, будто сражались за место под солнцем. Конкретно сейчас — под луной, появившейся на небосклоне. А уличные фонари не работали тупо по причине того, что их не было. Думаю, и такси сюда не приедет. Надо добраться до более респектабельного района, и уже там вызвать такси.

Пока же я шлёпал по извивающемуся тупику, думая о Шилове. Какой путь он выберет? Будет искать убийц Маргариты или всё-таки послушает моего совета и вернётся в академию? Гор его знает.

— Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? — отклеилась от стены дома потрёпанная мадам, имитируя томную хрипотцу.

Её юбка едва прикрывала оплывшую задницу, обвисшая грудь чуть не выпадала из декольте кофточки, а волнистые волосы сильно пахли шампунем. На потасканном лице царил такой макияж, словно она пыталась загримироваться под клоуна.