Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 6 (СИ) - "Swfan"

— А потому не вершите за них правосудие… Лучше просто схватите виновного, чтобы затем сами Стражи Человечества могли вынести ему приговор!

— Именно! Вам следует схватить меня, чтобы Стражи сами меня судили!.. А? — растерялся Дин Лян и перешёл на шёпот: — Б-братец Ма, а ты уверен, что это… Братец Ма?..

Юноша сморгнул, смотря на место, на котором совсем недавно стоял его верный советник — теперь его не было, и только на горизонте проглядывалась отдалённая чёрная точка. Динь Лян приподнял голову и снова посмотрел на «своих братьев». На мгновение все они погрузились в задумчивость, затем жажда крови, которая закипала в их глазах, действительно развеялась, однако сами взгляды оставались такими же хищными, как и раньше.

— Едва ли достопочтенные Стражи станут разбираться, кто и как поймал преступника, а потому лишь человек, который им его предоставит, получит награду! — прибавил теперь уже немного отдалённый голос.

Динь Лян сглотнул.

Братец Ма…

Среди принцев пробежала незримая молния. Они сразу перевели взгляды на своих главных конкурентов, друг друга, и прежде чем Динь Лян успел пошевелиться, вокруг него засверкали ослепительные вспышки, любая из которых могла превратить его, главный приз в этой битве, в горстку праха.

Сима, наблюдавший за всем со стороны, мысленно пожелал ему удачи. Его самого никто преследовать не собирался, считая безобидной прислугой — в этом плане «проект Динь Лян» оправдал себя на 100%. Однако сам по себе их план находился только на первом этапе, и многие вещи всё ещё запросто могли пойти не так. Теперь им нужно было подождать, чтобы Чёрный император прорвался на стадию Святого — и момент этот неумолимо приближался.

Вскоре и Сима, и Короли, которые завязали битву за Динь Ляна, и даже простые жители города, которые не понимали, что происходит, и растерянно наблюдали за гигантскими чёрными трещинами в небесах, почувствовали новую безграничную ауру. Описать её было невозможно. Она разительно отличалась от простого давления, которое более сильные воины оказывают на более слабых. Как будто в мире появился ещё один закон, ещё одна первичная сила вроде времени, пространства и многомерности, которая немедленно пронзила всю реальность, так что представить оную без неё стало невозможно.

Генерал Гао Фэнь и Сима Хао разом обратились в две звезды, которые с ужасающим грохотом обрушились на землю в разных концах Столичного города и оставили под собой титанические кратеры. Они были живы? Или погибли? Никто не знал. Никто не мог даже попытаться посмотреть, ибо взгляды миллиардов человек были прикованы к единственной фигуре, которая медленно поднималась в небеса.

Она казалась непостижимой, как солнце и луна. Не только жители города и Южного региона, но всё население Небесных заводей и берегов ощутило мировую трансформацию. Некоторые упали на колени. Другие не могли произнести ни единого слова. Все они смотрели на воина в окровавленной броне, который стоял посреди небосвода.

Его глаза горели, как чёрные звёзды. Даже принцы остановили свою битву и посмотрели на отца. Не смотреть на него было невозможно. Никому.

Даже Им.

Они появились настолько внезапно, что если бы Сима заранее не дожидался этого момента, то ничего бы не заметил.

Просто луч солнца вдруг обрёл очертания мальчика двенадцати лет в золотистой мантии.

Просто тень от облака неожиданно прошлась вперёд, превращаясь в древнего старца, длинные брови и борода которого свисали до земли.

Просто ветер вдруг остановился, приподнял голову и обратился в юношу с выверенными чертами лица и холодными синими глазами, которого Сима уже видел в Пурпурной пустыни.

На поле битвы явились Святые…

Глава 63

Побег

— Приветствую, — сказал Первый принц, приподнимая дрожащее тело в раскалённом кратере лишь для того, чтобы снова опуститься на колени.

Приветствую. Просто приветствую. В Небесных заводях существовали особые правила этикета, которые расписывали, помимо всего прочего, виды обращений, которые нужно было использовать в зависимости от силы и влияния твоего собеседника. Если он был слабее, можно было просто называть его по имени. Если обладал более высоким общественным положением, приходилось прибавить «господин». Если при этом был значительно сильнее — «достопочтенный».

Однако не было никакого распорядка относительно того, как следует обращаться ко Святым. Сама идея, что они могут оставить Небесные истоки и навестить простых людей — а все, даже всемогущие Императоры, казались на их фоне простыми людьми — была совершенно невероятной. Как если бы солнце скатилось с небосвода прямо на твою голову.

Генерал Гао Фэнь молча опустился на колено, в то время как те немногие люди, которые всё ещё могли держать себя в руках, растерялись, не зная, можно ли им делать даже это. Сперва их мысли плутали, как в лабиринте, а затем притихли, когда Святой мальчик в золотистой мантии приоткрыл свои розовые губы и произнёс:

— У всего в этом мире есть своё положенное место. Люди живут на земле, а звезды горят в небесах. Если же звезда спускается с небес на землю, то, даже если на это нет её собственной воли, она всё равно будет нести смерть и разрушения.

Тебе нет более места в Небесных заводях, Сима Чуньван, но, если ты откажешься от безумных амбиций подчинить себе весь мир, если признаешь верховенство старинного закона, мы даруем тебе прощение и собственное место среди небосвода.

Его голос был отмечен терпеливым, но беспрекословным авторитетом. Он напоминал учителя, который обращается к одарённому ученику, который совершил неприятную, но поправимую ошибку. Простые жители города и даже некоторые Короли были уверены, что, если бы сами находились на месте Чёрного императора, сразу опустили бы голову и стали молить о прощении.

Однако никто из них не был великим тираном и повелителем сильнейшего Южного региона, обладателем безграничной силы воли, подкреплённой подлинным могуществом.

— Среди звёзд? — презрительно усмехнулся Сима Чуньван. — Или в желудке дракона?

Дракона? О чём он говорит? Все удивились, и только Святые оставались невозмутимы:

— Безумец.

— Слепец.

— Глупец, — сказали они один за другим.

Старец с длинной бородой покачал головой:

— Амбиции могут служить как источником силы, и уверенности, и воли, так и проклятием. Две стороны одной медали, из которых именно самая опасная, самая ядовитая отпечаталась на твоём сердце, Чуньван.

Ты хотел подчинить себе весь мир, и ради этого лишился собственной души, истребляя невиновных. Ты врал, ты обманывал, ты делаешь это даже теперь, оправдывая свою жажду власти неким безумным заговором, — старец печально покачал головой, разглядывая Чёрного императора, как неразумного ребёнка. — Есть вещи выше политики; если бы ты признал, что просто хочешь завоевать весь мир, столь отчаянная честность была бы достойна похвалы, но ты не можешь. Ты всё ещё связан узами мирского и пытаешься придумать лживое оправдание для своей войны, как обыкновенный низменный тиран…

— Оправдание? — повторил Чёрный император. — Мне не нужны оправдания, когда вы сами…

Договорить он не успел. Святые, которые секунду назад казались настроены на философскую беседу, вдруг окружили его со всех сторон. Их лица оставались непоколебимы, как у просвещённых мудрецов, но глаза горели, как у бешеных собак.

Если они не смогут предоставлять драконам пропитание в положенные сроки, на корм отправят уже их самих. Поэтому они возились с Чёрным императором даже несмотря на ту опасность, которую он представлял после того, как разузнал их тайну, и поэтому немедленно набросились на него, как только увидели такую возможность. Страх способен превратить даже мудрейшего человека в бешеного зверя, который загрызёт собственную мать, и Святые, Стражи Человечества, вот уже сотни лет жили в непрестанном страхе.

Они были не глупы.

Не слепы.

Но бесконечно безумны.