Сердце Изнанки (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

Дмитрий, опустив глаза, вздохнул.

— Это был Граф Лисин и барон Викентьев. Они далеко не самые простые люди. И как бы твои громкие слова не спровоцировали их на ответные действия, — немного промолчав, он добавил: — Я не дурак и понимаю, что наш род не готов к войне.

— Впредь лучше не вмешивайся. И если мне предстоит быть униженным, пускай так и будет. Но я не буду подводить свой род под еще большую угрозу, чем та, что нависла сейчас.

А парень-то мне показался поначалу гордецом и бойцом, а тут я слышу от него упаднические речи, и это лишь удручает.

— Ладно, едем к червоточине, — произнёс я, снова забравшись в автобус.

Дмитрий, немного постояв, забрался за мной следом. Дальше ехали в молчании. Я жевал бутерброды и попивал кофе.

— Может, бутерброд съешь? Позавтракать-то успел? — спросил я, протягивая ему сверток.

Он даже не посмотрел в мою сторону. Ну, его дело. Хочет быть голодным — пускай.

Однако на его скулах играли желваки, а в глазах горел огонь ярости. Он был зол, и это самое лучшее, что мог сейчас испытывать — правильное чувство.

Червоточина встретила нас рваным неровным сиянием. С ней явно было что-то не так. Края то и дело колебалась, её регулярно потряхивало, а сам проход в Червоточину был нестабильным.

— Любопытно. Раньше она такой спокойной была, а сегодня совсем разволновалась, — прокомментировал один из паладинов.

Даже если не имеющий дара видящего это понял, то червоточина действительно не здорова.

— Наверное, скоро станет оранжевой, — заявил второй. — Недобрый это знак. Давно у нас не было оранжевых червоточин.

— Что вы несёте-то? — произнёс командир. — У нас и красные бывали. Другой вопрос, почему она столько времени провисела и до сих пор синяя.

А здесь был простой ответ. Просто её не питали твари.

На самом-то деле твари не только потребляют энергию, но и отдают её, позволяя червоточине быстрее расти. Они как корни червоточины, которые питают её и позволяют впитывать больше энергии. А если тварей нет, если их постоянно зачищать, то у червоточины не будет роста. Так что, в принципе, Пылаев делал всё верно.

Привычное уже ощущение нырка в кисель и вот мы оказались на противоположной стороне. Здесь была довольно идиллическая картина. Светло-зелёная трава колыхалась под лёгким ветерком, гуляющим по червоточине.

Среди травы повсюду виднелись белые обломки крепостных стен. А чуть поодаль виднелся и сам замок. С острыми башнями квадратной формы.

Граница Червоточины разрезала пополам главную башню, находящуюся в центре крепости. Я поднял голову, вглядываясь в тёмную пелену, заменяющую червоточине небо. На всей поверхности ни одной выпуклости, будто действительно сердца нет. Но это нелогично, такого быть не должно.

Однако, предположения кое-какие у меня были: скорее всего, оно где-то сбоку. Главное, чтобы не снизу. Память подводит, но я точно уже имел дело с такими червоточинами и даже закрывал их. Но подробностей, конечно же, не помню, как и того, каким образом добираться до сердца, спрятанного в недрах земли.

— Что ж, идём, — произнёс я, глядя на Дмитрия и паладинов. — Твари, как я понимаю, в замке? — спросил я, вышагивая вперёд.

— Да, всегда в замке появляются, — ответил один из паладинов.

Дмитрий же помалкивал и в мою сторону даже не смотрел. Его пальцы с такой силой сжимали рукоять клинка, что костяшки побелели. Но ничего, опыта ещё наберётся, а на обиженных воду возят.

Стоило нам углубиться, как я увидел тварей истиным зрением. Это были твари синего уровня. Десяток. А вон и Альфа, но чуть в стороне.

— А когда последний раз червоточину зачищали? — спросил я.

— Четыре дня назад, — ответил паладин.

— За четыре дня появились десять синих тварей и Альфа?

Паладины не сразу поняли, откуда я об этом узнал. Я ведь смотрел истинным зрением сквозь стены. И видел ауры.

— Так вы видящий? — спросил вдруг один из них.

— Так и есть, — признался я.

— Прекрасно. Мы уже второй месяц ждём видящего из нашего ордена, а вот как получилось. Видимо, молитвы были услышаны.

Эх, знали бы они, благодаря чему я прибыл сюда. Ну да ладно.

— С такой оравой справитесь? — спросил я паладинов.

— Справимся, — покивали они. — Мы и с оранжевой тварью справимся. Вы бы подождали в стороне? Негоже вам жизнью рисковать.

— Это еще что значит? — спросил я, вздёрнув бровь. — Я, в первую очередь, аристократ.

Паладины переглянулись, затем искоса глянули на Дмитрия.

— Не всем же рисковать жизнями. Для этого мы есть. Мы для того вам и служим, чтобы тварей убивать.

Да уж, порядки семьи Пылаевых однозначно требуют вмешательства.

— Идём вместе, это не обсуждается. Как я вижу, оранжевая тварь там слабая, только-только изменилась. Но тем не менее она оранжевая и может представлять опасность.

— Вообще удивительно, — произнёс другой паладин. — Сколько мы здесь территорию ни зачищали, никогда не было оранжевых тварей. А тут вдруг появилась. Странно это.

Я пригляделся. Оранжевая тварь-то не вместе с синими, а где-то снизу.

— А вы искали в замке потайные ходы или подвальные помещения? — спросил я, внимательно вглядываясь в обломки древней крепости, пытаясь разглядеть скрытые от обычного взора тайники и лазейки.

— Конечно искали. Да только не нашли особо ничего.

Стоило только дойти до тронного зала, как синие твари, оказавшиеся ящеролюдами, нестройной толпой бросились на нас. Однако, они оказались не столь сильными, как я ожидал. Даже слабее альфы из самой первой червоточины, которая напала на Михаила. Очень любопытно. Сразу видно, что они недавно появились. Казалось, они даже проснуться еще не успели, а мы их взяли готовенькими.

Паладины так браво устремились в бой, что я даже не стал мешаться, лишь достал револьвер и тремя точными выстрелами пробил трем тварям головы. На что бравые воины, не стесняясь, посетовали.

— Ваше благородие, так это ж наша работа.

— Это работа аристократа, — отрезал я.

Тут же почувствовал спиной недобрый взгляд. Дмитрию явно не нравится что я говорю, но это его проблемы.

Стоит отдать должное паладинам — в противовес паладинам Злобина эти были более собраны. А еще они явно не отправляют долю из своих трофеев, выданную Пылаевым, своему ордену, а тратят на себя. Потому что понимают — здесь от их силы многое зависит, в том числе и жизнь.

Когда с синими тварями было покончено Дмитрий приблизился.

— Трофеи, как обычно… — произнес барон, который даже меча не доставал. На меня он не смотрел, но в его глазах плясал гневный огонь.

Я же, обойдя распластанные трупы тварей по кругу, огляделся. Тронный зал впечатлял. Высокий сводчатый потолок, гобелены, посеревшие от пыли на стенах. Обрушенный в центре пол, и где-то там светилась оранжевая аура.

— Вы же сказали, что нет подвала, — удивился я.

— Так это не подвал, — развёл руками ближайший паладин. — Там как раз первый этаж. А мы на втором.

— Центральный вход в крепость, судя по всему, с другой стороны, а мы, выходит, заходим с черного хода, — добавил другой паладин.

— Это у них черный ход такой? — удивился я.

Прошелся по гулкому полу. Огляделся. Подошел к самой пелене червоточины.

— Господин, вы близко не приближайтесь, а то ведь изнанка вас утянуть может.

— Спасибо, разберусь — ответил я. — Занимайтесь трофеями.

Мой взгляд зацепился за пару полотен. На первом был изображён какой-то воин в латных доспехах, будто рыцарь средневековья. Лицо, правда, нечеловеческое — вытянутое, с острыми чертами, словно художник намеренно искажал пропорции, чтобы передать нечто большее, чем просто портрет. В глазах воина застыла решимость, смешанная с чем-то, похожим на отчаяние. Будто он знал, что битва, в которую он идёт, заранее проиграна.

На втором портрете была дама с детьми. У этих лиц вовсе не было, а только белые пятна. При том, что их не вырезали, их просто не нарисовали. Казалось, сама реальность отказывается фиксировать их черты, словно защищая от чего-то ужасного. Интересные обычаи у местных жителей были.