Мечник Вернувшийся 1000 лет спустя (СИ) - Ло Оливер

Но самым жутким была атмосфера. Небо имело болезненно-желтый оттенок, а воздух мерцал от каких-то энергетических разрядов. Время от времени слышались отдаленные звуки: скрежет металла, стоны и что-то похожее на искаженную человеческую речь.

— Добро пожаловать в «Мертвый мегаполис», — мрачно произнес Леон, появляясь рядом со мной. — Один из самых неприятных Разломов B-ранга, который время от времени открывается в окрестностях нашего региона.

Я оглядел панораму разрушений.

— Уютное местечко. Кто архитектор?

— Никто не знает, — Леон активировал защитные заклинания, и вокруг него заклубился холодный туман. — Считается, что этот Разлом — отражение какой-то катастрофы из параллельного мира. Мир, где цивилизация уничтожила сама себя.

— Неплохая сказка. И где здесь живность?

Будто в ответ на мой вопрос, снизу донесся протяжный вой, от которого стекла в ближайших окнах треснули.

— Вот где, — буркнул Леон, инстинктивно сжимая рукоять меча.

Мы спустились по аварийной лестнице на уровень улиц. Металлические ступени скрипели и прогибались под нашим весом, но выдержали.

Первый этаж встретил нас зрелищем, которое могло довести до безумия неподготовленного человека. Улицы были усеяны телами — но не мертвыми, а какими-то… неправильными.

Человекоподобные фигуры лежали, сидели и стояли в различных позах, но все они были изуродованы одинаковым образом. Вместо голов у них торчали различные предметы — уличные фонари, дорожные знаки, громкоговорители, антенны.

— Что за извращение? — пробормотал я.

— Жертвы мутации, — объяснил Леон, осторожно обходя ближайшую группу. — В архивах Гильдии написано, что было подтверждено, что когда-то они были людьми. Теперь… никто не знает, что это такое.

Одна из фигур с дорожным знаком вместо головы внезапно дернулась и начала подниматься. Знак развернулся в нашу сторону, и я увидел, что на нем проступают какие-то светящиеся символы.

— Они нас заметили, — констатировал я, доставая меч.

Остальные мутанты тоже начали двигаться. Мужчина с уличным фонарем вместо головы засветил тусклым красным светом. Подросток с громкоговорителем заорал что-то нечленораздельное. Сгорбленный старик с антенной начал издавать противный писк.

— Атакуют! — предупредил Леон.

Я встретил первого нападавшего в стойке Буревестника. Мой клинок засветился разрядами молнии, и удар прошел сквозь тело мутанта, одновременно разнося в клочья дорожный знак на его плечах.

Тварь рухнула, но из обрубка шеи тут же начала сочиться светящаяся жидкость, которая собралась в лужу и начала принимать форму нового монстра.

— Живучая мерзость, демоны и то были посимпатичнее — проворчал я, уклоняясь от атаки «фонарщика».

Леон тем временем сражался с «громкоговорителем», используя свою ледяную магию. Его катана была покрыта инеем, а каждый удар оставлял за собой кристаллы льда в воздухе. Но противник оказался на удивление быстрым и ловким.

— Они сильнее обычных монстров! — крикнул Леон, едва увернувшись от удара металлической рукой.

— Так ударь сильнее, в чем проблема! — отозвался я, переходя к стилю Морозного Предела.

Мой меч покрылся толстым слоем льда, и температура вокруг резко упала. Следующий удар заморозил «фонарщика» до состояния ледяной статуи, но та почти сразу начала оттаивать.

— Твою мать, — выругался я. — Ненавижу регенерацию.

— Нужно уничтожать источник энергии! — Леон рубанул своего противника по груди, где светился странный кристалл. Кристалл раскололся, и мутант рухнул, окончательно мертвый. — Вот! Постой, а как ты… Ты ведь не можешь использовать магию!

И еще посмотрел на меня так, будто я у него подарок на день рождения отобрал и заодно поздравительный торт съел.

— Отточенная техника — тоже своего рода магия, — улыбнулся я, прикончив своего врага аналогичным способом.

Мы двинулись дальше по разрушенным улицам. Мутанты попадались нам регулярно — группами по три-четыре особи. Все они были вооружены различными городскими предметами вместо голов, и у каждого в груди светился энергетический кристалл.

Леон сражался неплохо, но я видел его недостатки. Слишком много лишних движений, недостаточно холодного расчета. Он полагался на грубую силу и магию, когда достаточно было точности.

— Эй, сосулька, — окликнул я его после очередного боя. — Не размахивай ты так клинком. Кто вообще тебя подобному научил? Это же не дубина. Твои движения должны быть экономными.

— Не учи меня! — огрызнулся он. — Я владею мечом с детства!

— Видно, что с детства, — съязвил я. — Так и не повзрослел.

В следующем бою я специально направил к нему пару мутантов, заставив действовать быстрее и точнее. Леон злился, но злость делала его движения резче и эффективнее.

— Лучше, — одобрил я. — Когда бесишься, соображаешь быстрее. Может, и сможешь когда нарубить рыбу своим мечом.

— Заткнись! — рявкнул Леон, снося кристалл в груди очередного противника.

— О, и словарный запас богатеет.

Мы углубились в центр мертвого города, где здания приобрели совсем фантастический вид. Небоскребы здесь росли не вверх, а в стороны, переплетаясь друг с другом как ветви деревьев. Из некоторых окон торчали металлические щупальца, а стены покрывали пульсирующие наросты.

— Здесь становится все хуже, — предупредил Леон. — Мутация усиливается по мере приближения к центру.

— Отлично, — усмехнулся я. — Значит, и монстры будут интереснее. А то уже как-то скучно стало, не находишь?

Я не ошибся. Новые мутанты были крупнее и агрессивнее. Появились экземпляры с несколькими головами-предметами, некоторые научились плеваться энергетическими зарядами, а один вообще умел телепортироваться на короткие расстояния.

Но самыми опасными оказались те, кто сохранил частичную память о своей прошлой жизни. Они двигались осмысленнее, использовали тактику и даже пытались говорить, хотя вместо слов издавали только искаженные звуки.

— Послушай, — один из них с антенной вместо головы пытался что-то сказать, подходя к нам с протянутыми руками. — Помо… помоги… больно…

— Жаль, приятель, — ответил я, отсекая ему голову одним движением. — Но таблетки от головной боли у меня кончились.

Леон покосился на меня.

— Ты совсем не испытываешь к ним сочувствия?

— К чему? — пожал плечами я. — Это уже не человек. Смерть для него — освобождение.

— Все равно жестоко.

— Жестоко — это оставить его мучиться, — парировал я. — А это милосердие.

Леон Монтильяр всю свою жизнь считал себя одним из лучших мечников своего поколения. Его техника владения катаной была признана безупречной наставниками сразу нескольких кланов. Его ледяная магия могла сравниться с магией старших мастеров. Он был гордостью семьи и восходящей звездой Гильдии Охотников.

Но сейчас, сражаясь рядом с Дарионом в этом проклятом Разломе, Леон понимал, насколько он был наивен и слеп.

Дарион сражался как живое воплощение смерти. Каждое его движение было выверено и смертоносно. Он не делал ошибок, не тратил энергию впустую, не показывал ни малейших признаков усталости.

И что самое унизительное — он постоянно менял стили боя. То его меч покрывался молниями, то льдом, то становился размытым от скорости. Леон насчитал уже четыре различные техники, и все они выполнялись на уровне, который казался недостижимым для многих магов. А у этого магии не было вовсе!

«Где он этому научился? — думал Леон, парируя атаку очередного мутанта. — У кого тренировался?»

Разлом B-ранга оказался именно таким испытанием, какого он искал — смертельно опасным. Каждый монстр здесь мог убить его одним удачным ударом. Магическое давление заставляло голову раскалываться от боли, но даже к этому парень постепенно привыкал. Сам воздух был пропитан ядовитой энергией. Магическая защита и барьеры артефактов ослабляли это воздействие, но не до конца.

Хоть и со скрипом зубов, но Леон осознавал — в одиночку он бы здесь не выжил. Возможно, дошел бы до середины пути, но дальше его хватило бы только на то, чтобы красиво умереть в бою, пав от толпы этих тварей, и в итоге не принеся никакой пользы.