Рысюхин, помните свои шестнадцать? (СИ) - "Котус"

Договорились, что за эту работу вознаграждение он возьмёт просто деньгами. При этом от предложения досрочно погасить долг за обучение он отказался — сказалось общение с семейством Силантьевых, ставших Прорысюхиными. Кстати, о них, точнее, об одной представительнице семейства.

— А Оксане завидовать не будешь, что она тебя обогнала?

— Не, что вы! Оксанка и сама молодец, и они же там всей семьёй над этим работали!

При словах о семье он еле заметно вздохнул. Самодур-пасечник, отец моего мага камня, так и не пошёл на улучшение отношений с сыном, упёрся, как баран, что тот должен, видите ли, покаяться и вернуться к покорности. А у сына характер ничуть не мягче, да и не понятно, в чём именно нужно вдруг каяться и зачем парню всю жизнь себе ломать, а ведь старый Кудрин явно отыграется за всё, дай только возможность. Ничего, получит Алесь серебряную печатку и новую фамилию — будет полностью свободен от любых старых обязательств.

Хотя отцу его на новый статус сына, боюсь, будет плевать так же, как и сейчас, хоть парень добился очень немалого по сельским меркам: дипломированный маг, старший унтер-офицер с настоящей медалью, личной благодарностью самого Императора в личном деле и несколькими наградами от барона, к гвардии которого прибился, включая памятную медаль. Такой набор «регалий» у мужика лет сорока пяти-пятидесяти дал бы своему владельцу прямую дорогу в число старейшин села, сделав один из наиболее авторитетных сельчан, лет в тридцать можно было бы претендовать на роль сельского урядника в полиции — тоже большой человек по деревенским меркам. И это даже без учёта того, что он оказался магом! Возраст Алесю с одной стороны подводил, не давал полностью развернуть авторитет, с другой — помогал, вызывая шепотки на тему того, чего же парень достигнет к тем самым тридцати.

Пока же парень по выражению деда «сублимировал», занявшись изготовлением каменной посуды: тарелки, миски, чашки и плошки. И красиво же получалось! Он «плавил» камень, добиваясь красивых разводов, а заодно запечатывал поры материала, а затем доводил рабочие поверхности до зеркального блеска. Или матировал полированный камень, под настроение. Эта его посуда находила большой спрос, особенно когда Алесь научился делать свои тарелки достаточно тонкими, чтобы они весили не больше, чем обычные керамические. Тонкие, но крепкие, прочнее глиняных в разы, красивые — раскупались в качестве даже не праздничных наборов, а для красоты — поставить на видном месте, чтоб все видели, какая красота есть в доме.

Я тоже стал заказчиком, причём довольно крупным — заказал по своему (точнее — дедову) эскизу каменные пивные кружки с крышкой, которую следовало поднимать, нажимая большим пальцем на специальный хвостовик. Дед в их описании что-то явно напутал: с одной стороны, называл их классической немецкой конструкцией, а с другой уверял, что объём кружки должен быть ровно в одну пинту, которая, вообще-то, английская мера объёма. Всю посуду в трактирах менять, понятное дело, не стал, но по дюжине-полторы посудин для почётных гостей в каждое заведение приобрёл. А резчики барона Клёнова подсуетились и сделали то же самое из дерева, причём в двух вариантах: с цельным телом и состоящую из клёпок, как маленькая кадушка.

Правда, проявился побочный эффект: такую посуду стали понемногу воровать. Не то, чтобы повально, но каждую неделю по всем заведениям купно одна-две кружки пропадали. Причём иногда исчезали и каменные, а ведь их подавали только «чистой публике», наиболее почтенным купцам и нечастым дворянам! Но порой соблазн оказывался слишком силён. Ну, а Алесь убедился, что даже в самом худшем раскладе сможет прокормить себя своим Даром и ремеслом, причём хорошо прокормить, и даже семью содержать лучше, чем подавляющее большинство сельчан. Надо сказать, это сильно сказалось на его самооценке и самоощущении.

Кстати, об успехах. У меня тоже наметился не то, чтобы прорыв, но явственные намёки на его приближение. А именно — мне стал отзываться камень! Не весь и не всегда, пока только те породы, что обладают явным кристаллическим строением, пусть это и поликристаллы или конгломерат кристаллических зёрен, начиная со слюды и заканчивая гранитом. Скрытокристаллические и аморфные горные породы пока не отзывались или делали это очень неохотно и за счёт чудовищного расхода энергии. Но ведь изначально камень был и вовсе ко мне глух! Я прямо «нутром чую», что очень близок к прорыву, к тому, чтобы освоить или третью по счёту вторичную стихию — Камень, или сразу свою первичную Твердь.

Во втором случае это сразу же значительно усилит мои Кристалл и Металл, открыв новые возможности и упростив применение уже освоенных методик. Ну, и даст доступ, пусть урезанный, ко всем остальным вторичным стихиям. А открытие Камня позволит работать с этим материалом на уровне, который в принципе недоступен тому же Алесю, что всё ещё далёк от второго барьера. Ну, и я смогу, уверен — точно сумею по уже ранее освоенной методике добиться синергии между Камнем и Кристаллом, а постаравшись и поработав с рудными минералами — между Камнем и Металлом. Ещё две синергии усилят мой дар настолько, что, может быть, я даже на пятый уровень выскочу! Что, конечно, вряд ли, это до двадцати бы сработало, ну, до двадцати пяти может ещё, позже шанс просто мизерный, но усиление и углубление будут очень и очень заметными. Ну, и Твердь в таком раскладе откроется с гарантией.

Вот так подумал посидел — и понял, что уже только мне знаю, чего больше хочу добиться, прорыва в Твердь или в Камень. А это плохо, даже не так — это очень-очень плохо, почти катастрофически! Потому как сильное желание и уверенность как в своих силах, так и в желаемой цели играют едва ли не ключевую роль в такого рода прорывах! То есть, вариант «я буду стараться, а там посмотрим, что получится» не вариант вообще, потому что в таком случае совершенно точно не получится ничего. Будет как в любимом анекдоте деда, одном из, о том, что «труд сделал из обезьяны уставшую обезьяну».

«Тут другая поговорка уместна — во многом знании многие печали. Не знал бы тонкостей, не стал бы в них вдаваться — не впал бы в сомнения».

«М-да. Хотя фразочка какая-то странная, если честно. Почему это знания должны обязательно печалить⁈»

«Ну, автор сентенции относился к так называемым „отцам церкви“. Он вывел в своих размышлениях и доказал закономерность, что чем больше знаний, любых, в любой области — тем меньше веры в тех же вопросах. А истинная радость, по мнению автора, и настоящее счастье возможны только „в истинной вере“ и „в лоне церкви“, потому чем меньше веры — тем меньше счастья. Стало быть, чем больше знаний — тем больше печали[1]».

«Странная концепция, если честно».

«Ну, у нас её многие разделяют. Но я их тоже не понимаю».

Ну, и главный на сегодня строительный объект на Изнанке — мост через Умбру. Большой автомобильный мост, который пока ещё стоит «в эскизном варианте», но уже и так оказывает впечатление, когда открывается глазу по мере приближения к нему. Потом дорога делает петлю, чтобы поворот на мост не был крутым и в этом месте не возникали заторы и вот — начало подъёма. Надо сказать, выглядит довольно странно, когда просёлок, не особо далеко ушедший от простой колеи, вдруг выходит на каменное полотно, а за мостом — опять колея, ещё более узкая, поскольку на нашем берегу она хоть при подвозе материалов для стройки набита. Очень сильно на вырост мост, но есть ощущение, что пригодится, обязательно. Хоть и не знаю пока, как, когда и для чего, но уверенность полная.

Работы на мосту, кстати, уже стартовали. Поднятый по осени на верхушку опор пешеходный мостик облегчил это самое начало и позволил не дожидаться окончания половодья. Половину ширины соорудили ещё в прошлом году, осталось проложить ещё одно такое же полотно, потом накатить поверх них обоих финишный слой из металлической арматуры и дорожного камня, который свяжет две стороны воедино. После поставить защитные ограждения, выделить часть полотна для пешеходов — или использовать для них технологический мостик, подвешенный чуть ниже основного моста? Потом устроить хоть какое-то освещение, чтобы в темноте шофёры не промахивались мимо створа моста, обустроить до конца въезды на мост с обеих сторон, укрепить откосы как насыпей, так и берегов…