Навеки твоя - Харрингтон (Гаррингтон) Кэтлин

Огромное мифическое морское чудовище, которое извлекли из недр городского склада Ньюарка, слегка подмокшее после того, как поплавало в реке, но по-прежнему величественное, придворные дамы и кавалеры встретили громкими аплодисментами. Услышав такую искреннюю реакцию, графиня Уолсингхем засияла от радости, словно молодая мамаша, которая смотрит, как священник крестит ее первенца.

За «Счастьем», размахивая трезубцем, Посейдон в своей колеснице рассекал струящиеся голубые атласные волны, за ним плыли, прыгая в волнах, дельфины и поющие русалки.

Когда спектакль закончился, Лахлан повернулся, чтобы поздравить леди Франсин с несомненным успехом.

Однако ее рядом не оказалось.

Черт! Она весь вечер стояла рядом с ним.

И вот теперь куда-то исчезла.

Кинрат быстро оглядел переполненный людьми тронный зал, не мелькнут ли где-нибудь ее золотистые волосы, скрепленные гребнями со сверкающими бриллиантами. Черт побери! Она не могла далеко уйти. Он категорически запретил ей отходить от него этим вечером. Уолтер и Касберт остались наверху охранять Анжелику и няню, которая так любит браниться.

Лахлан подал знак Колину. Тот по-прежнему был одет в костюм лебедя, а белую маску, которая во время спектакля была у него на голове, держал под мышкой, точнее, под покрытым перьями крылом. Его кузен тотчас подошел к нему.

— Ты случайно не видел леди Уолсингхем?

Колин утвердительно кивнул.

— Ага, видел. Несколько минут назад графиня пошла к Диане, чтобы поздравить ее. Они обе о чем-то шептались. Я потерял их из виду, когда другие люди набежали, чтобы поздравить женщин с успехом сегодняшнего спектакля.

Лахлан снова осмотрел зал, с тревогой вглядываясь в лица людей.

— Я же, черт возьми, сказал ей, чтобы она не отходила от меня, — прорычал он, обращаясь, скорее, к себе самому. — Ладно, давай посмотрим в коридоре.

С трудом протискиваясь сквозь плотную толпу, они вышли в коридор. Там тоже было многолюдно. Перед закрытой дверью, которая вела в соседнюю комнату, стоял один из слуг Франсин — крепкий, широкоплечий парень, охраняя вход от любопытных и назойливых незваных гостей.

— Сукин сын, — едва слышно пробормотал Лахлан. — Кажется, мы нашли ее.

Не сказав ни слова, он отпихнул слугу в сторону и вошел в комнату. Колин последовал за ним.

В маленькой комнатке он увидел леди Франсин Уолсингхем, которую восторженно обнимал Эдмон де ля Поль — юный граф Саффолк, впившись губами в ее губы. Не заметив, что в комнате появились два шотландца, она отошла от своего кавалера и покачала головой, выражая тем самым недовольство, и подошла к следующему джентльмену, сгорающему от нетерпения.

Леди Диана, не в меру активная легкомысленная подруга графини, радостно представила следующего счастливчика.

— Теперь очередь Чарльза Сомерсета, — сказала она, заливисто смеясь. — Мне кажется, он тебе понравится. Лорд-камергер замечательно целуется. — Женщина слегка подтолкнула к нему Франсин. — Ну же, дай Чарльзу шанс поразить тебя.

Леди Франсин робко улыбнулась, когда граф Ворчестер, протянув к ней крепкие, мускулистые руки, заключил ее в свои объятия. Они поцеловались. Графу, судя по всему, хотелось, чтобы поцелуй длился дольше, но графиня, похоже, решила, что можно прекратить его. Она вырвалась из объятий, состроив недовольную гримасу.

— Нет, — сказала она Диане. — Он целуется не лучше, чем двое предыдущих.

— Не надо отчаиваться! — бодро воскликнула леди Пемброк. — У меня еще семь джентльменов на очереди. Ты с ними обязательно должна поцеловаться.

Обе леди стояли спиной к двери. К этому моменту богатые титулованные мужчины, выстроившиеся возле дальней стены, уже увидели, что в комнате появились два рослых шотландца.

Сжимая эфес своего меча, Лахлан с грозным видом двинулся вперед, пристально глядя на них, потом кивком головы указал всем на дверь.

Эти идиоты, очевидно, пускали слюни от радости, что у них появилась возможность поцеловать золотоволосую графиню, однако они не были готовы расстаться с жизнью ради такого удовольствия. Каждый кавалер, по очереди встретившись с убийственным взглядом Лахлана, понял, что смотрит прямо в лицо собственной смерти. И все мужчины, как один, вплоть до самого последнего труса, выбрали жизнь. Тысяча чертей! У Лахлана просто чесались руки, так ему хотелось отделить несколько голов от их тел. Чувство чисто мужской неудовлетворенности, которое весь день усиливалось, угрожало взорваться, как перегруженная ядрами пушка, и разбросать шрапнель по всем направлениям.

Две ничего не подозревающие женщины увидели, что английские аристократы быстро убегают из комнаты. Оставшись в одиночестве, они повернулись к двери и поняли причину их столь поспешного бегства.

Леди Пемброк встретила незваных шотландских гостей дерзкой, беззастенчивой улыбкой.

— О, вы так сильно напугали джентльменов, что они все разбежались! — воскликнула она, стоя в дальнем конце комнаты. — Не хотите ли присоединиться к нам? — Ее нежные пальчики слегка подрагивали. — Вы тоже можете поиграть с нами в поцелуи.

Леди Уолсингхем не казалась такой уж беззаботной и беспечной. Она не пригласила новых гостей принять участие в веселой забаве. Глядя на Лахлана округлившимися от изумления глазами, она всплеснула руками и не проронила ни слова.

— Колин, почему бы вам с леди Пемброк не потанцевать? — предложил Кинрат. Он говорил тихим, дрожащим от ярости голосом. — Насколько я знаю, танцы вот-вот начнутся.

— Какая прекрасная мысль! — воскликнула леди Диана. Она взяла Колина под руку, точнее, просунула свою руку под крыло, покрытое перьями. — Но сначала я помогу вам снять ваш костюм. — Кокетливо подмигнув Колину, она прижалась к нему. — Из вас получился великолепный Зевс, господин Мак-Рат.

Веснушчатое лицо Колина стало таким же огненно-красным, как и его волосы.

— Б-благодарю вас, миледи, — пробормотал он. — Но мне могут помочь мои р-родственники.

— Что за вздор! — возразила Диана, засмеявшись, и погладила его покрытую перьями грудь так, словно он был ее собственностью. — Вы должны позволить мне помочь вам сбросить все эти перья, чтобы я смогла полюбоваться вашим великолепным телом. Клянусь, я ощущаю ваши мышцы даже сквозь костюм.

Когда эта парочка направилась к двери, Франсин побежала за Дианой. Не успела она сделать и двух шагов, как Кинрат схватил ее за локоть.

— Вас это не касается, — сказал он зловещим голосом. — Вы останетесь здесь.

Франсин посмотрела на свою подругу, которая от двери послала ей воздушный поцелуй, а потом исчезла за ней вместе с Колином.

Господь милосердный! Как могла Диана покинуть ее?! Честно говоря, идея выяснить, кто как целуется, принадлежала не капризной и непостоянной брюнетке. Но она даже не попыталась отговорить Франсин от этой безумной затеи, которая, как оказалось, была чревата неприятными последствиями.

Слава богу, Колин догадался закрыть за собой дверь, и на них больше не смотрит толпа любопытных зрителей.

Гордо расправив плечи, графиня повернулась и посмотрела на Кинрата. Он был великолепен в своем красно-черном килте. Горец молча смотрел на нее сверху вниз строгим, осуждающим взглядом. В воздухе чувствовалось такое напряжение, он был так наэлектризован, что казалось, еще немного — и ударит молния.

«Ему не удастся меня запугать», — решила Франсин, не двигаясь с места.

— Вы хотели поговорить со мной, милорд? — спросила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной и невозмутимой. Хорошо, что он не видит, как под роскошным шелковым платьем дрожат ее колени.

Кинрат по-прежнему хранил гробовое молчание, продолжая сжимать ее локоть. Франсин чувствовала его холодную злость, она передавалась ей через его руку и плотно сжатые пальцы. Когда он наконец заговорил, у нее возникла мысль, что лучше бы он молчал.

— Чем, черт побери, вы здесь занимались? — спросил он, скрежеща зубами от ярости.

Она удивленно посмотрела прямо в его горящие гневом глаза. Господь свидетель, ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы человека охватывала такая неистовая ярость.