Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Ну конечно, Карпухин – кто бы сомневался!
– И почему-то, – продолжала вице-губернатор, – я узнаю обо всем этом не от вас, Денис Васильевич, а от других людей!
Она сорвалась на крик.
– Надо благодарить бога, – снова заговорила Кропоткина, выпустив пар и слегка успокоившись, – что дела, похоже, налаживаются – не вашими стараниями! Короче, так, Денис Васильевич: готовьтесь к передаче дел. Я хочу, чтобы через десять дней, к двадцатому числу текущего месяца, все бумаги по ОМР находились в образцовом порядке. У вас мало времени, так что начинайте прямо сейчас.
– Вы… увольняете меня? – изумленно проговорил Толмачев. Он готовился к буре недовольства со стороны Кропоткиной и даже собирался снести все с ангельским терпением, но такого никак не ожидал. – Вы не можете…
– Ошибаетесь, могу, – с ледяным спокойствием ответила женщина. – На этой должности необходим человек, на которого можно положиться.
– Но комитет…
– Вы забываете, Денис Васильевич, что Комитет по здравоохранению не имеет к ОМР никакого отношения: отдел формировался по инициативе губернатора Санкт-Петербурга, и только ему принадлежит право принимать решения по этому поводу. И, как я уже вас проинформировала, такое решение принято.
Толмачев собирался еще что-то сказать, но вице-губернатор уже опустила голову и уткнулась носом в бумаги, лежащие на столе. Всем своим видом Кропоткина давала понять, что разговор окончен.
* * *
Глаза открывались с трудом. Помню, в детстве частенько болела конъюнктивитом, когда летел тополиный пух, – именно такие ощущения я испытывала и сейчас, хотя во всем теле чувствовалась удивительная легкость, словно я разом похудела на двадцать кило и неожиданный порыв ветра мог запросто сдуть меня с кровати… Кстати, а почему я в кровати? Очертания лица, нависшего надо мной, никак не желали оформляться, и я зажмурилась и поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Ну, как вы там?
Голос звучал знакомо, но мне понадобилась минута, чтобы понять, что со мной говорит Шурик.
– Что я… здесь делаю?
Слова дались мне с трудом: горло пересохло и саднило, а в рот словно напихали ваты.
– Вот, держите!
Благословенный носик поилки коснулся моих губ, и я жадно отпила жидкости. Рот мгновенно свело от кислого вкуса.
– Господи… что это за гадость?!
– Вода с лимонным соком, – отозвался Шурик. – Пейте-пейте, это полезно.
Я повиновалась, несмотря на оскомину.
– Как мои дела? – поинтересовалась я, опустошив поилку.
– Optimum medicamentum quies est [20], – пробормотал он, отставляя ее на тумбочку.
Теперь, когда глаза вновь показывали мне мир, я не могла не заметить, что Шурик выглядит не лучшим образом. Веки у него опухли, под ними залегли коричневые тени, а между светлыми бровями резко обозначилась глубокая морщина.
– Ты здоров? – озабоченно спросила я.
– Не болтайте глупостей! – почему-то рассердился он. – Болеть нам некогда, поэтому вам придется постараться, чтобы как можно быстрее оказаться на ногах.
– Есть spes reconvalescendi? [21]
– Restitutio ad integrum! [22]
– Как дела с вакциной?
– Продвигаются – благодаря информации, полученной от вашего друга.
– От какого друга?
– Ну, от Лицкявичуса! – передернул плечами парень, дивясь моей недогадливости. – Честно говоря, я не предполагал, что на вас подействует наш «антидот», быстренько сляпанный из того, что оказалось под рукой, но – сами видите. И теперь дело пойдет гораздо быстрее, ведь у нас есть вы!
– В смысле?
– Да-а, болезнь здорово подействовала вам на мозги!
– Прости?
– Вы же переболели этим неизвестным штаммом и выжили, понимаете? Это значит, что в вашей крови выработались определенные антитела…
– Так чего же вы ждете?! Нужно взять кровь…
– Э, нет – не торопитесь! – покачал головой Шурик. – Вы еще недостаточно сильны для экспериментов.
– Но время не ждет, Шурик…
– Знаю, знаю, но вам все равно придется пару дней потерпеть. Как только будете готовы, мы все сделаем. А пока вот. – И он подсунул мне поднос, на котором одиноко стояла маленькая баночка с йогуртом. Аппетита я не ощущала, но понимала, что поесть необходимо.
– Edite, bibite, post mortem nulla voluptas! [23] – пробормотала я, с отвращением зачерпывая пластиковой ложкой вязкое содержимое.
– Ну вот, теперь я узнаю прежнюю Агнию! – усмехнулся Шурик, но глаза его при этом не улыбались. Парень выглядел изможденным, и я понимала, что это все из-за меня, ведь ему пришлось ухаживать за мной все время, что я находилась здесь, и именно ему, помимо собственного иммунитета, я была обязана тем, что вернулась.
– Мне нужно все узнать! – потребовала я, покончив с йогуртом. – О том, как Лицкявичус…
– Потом, все потом! – замахал на меня руками Шурик. – Сделаем укольчик, вы поспите как следует, а там…
Игла мягко вошла в мышцу, и я даже не успела возмутиться ловкости рук Карелина.
* * *
– Агния в порядке, – сообщил Андрей, едва Артем вошел в кафетерий Центра реконструкционной хирургии.
– Уже слышал, – бодро отозвался майор, плюхаясь на стул и хватая с тарелки приятеля нетронутый пирожок. – Прости, голоден как волк – с утра ни крошки во рту!
– Угощайся, – улыбнулся Андрей и, поднявшись, направился к стойке за кофе и еще чем-нибудь для подкрепления морального и физического духа Карпухина. Вернувшись, он поставил перед ним поднос с бутербродами и поймал благодарный взгляд, каким, наверное, нищие на паперти в былые времена удостаивали щедрых дарителей. Андрея всегда удивлял аппетит Артема, который никак не сказывался на его фигуре: майор оставался крепким и коренастым, спортивным и подтянутым и, несмотря на возраст, мог дать фору любому молодому пареньку из числа своих ребят.
– Как дела с вакциной? – поинтересовался Карпухин, утолив первый голод и снова проявляя интерес к окружающему миру.
– Неплохо, – ответил Андрей, лениво потягивая свой «эспрессо». – Саша Карелин оказался отличным учеником Лаврентия, да и ребята из вирусологической группы хорошо поработали: судя по всему, вакцина будет готова к употреблению через две недели, а правильное лечение уже применяется во всех стационарах – благодаря Эпштейну и Агнии, между прочим!
– Значит, пандемия отменяется? – уточнил Карпухин, подняв глаза на приятеля.
– Похоже на то. А у тебя как дела?
– О, у меня, друг мой, чем дальше в лес, как говорят, тем толще партизаны!
– Что так?
– Да дело Кармина оказалось гораздо интереснее, чем поначалу выглядело.
– Неужели ты нашел убийцу?
– Нет, зато, похоже, распутал все связи между «внезапной» вспышкой гриппа и «Медресурсом».
– А тот террорист, Нальгиев?
– На днях передали его подразделению по борьбе с терроризмом из рук в руки.
– Значит, он только к отцу приходил, а вы его и зацапали, потому что предполагали террористическую диверсию?
– Ага – просто повезло. Но версия о той «диверсии» – не единственная, представляешь? На днях мне подкинули еще кое-какие любопытные факты. Прискакала тетка из «Медресурса» – сама, добровольно, представляешь? – и рассказала о бывшем работнике ЗАО, некоем Романе Мишине. Оказывается, он выкрал из лаборатории парочку пробирок с образцами вируса атипичного гриппа – во всяком случае, так подозревают в «Медресурсе».
– А твоя информаторша не намекнула случайно, как именно ЗАО заполучило вирус?
– Нет, – отмахнулся майор, – с этим позже разберемся. Так вот, Роман Мишин, как я уже говорил, уволился из «Медресурса» незадолго до того, как вирус «пошел в народ». Говорят, он поскандалил с начальством.
– Так он что, отомстить таким образом решил бывшим работодателям, что ли?
