Ткач Кошмаров. Книга 1 (СИ) - Розин Юрий

Заполучить такой талант, каким был Дарган, было если не чудом, то по крайней мере невероятной удачей.

Другой вопрос, что Киван не мог не знать об одаренности «сына», но, очевидно, намеренно продолжал это игнорировать. Если бы я изъявил желание сделать Драгана «своим человеком», был большой шанс, что Киван этому воспротивится чисто из принципа.

Впрочем, это вполне могло подождать. Уже того, что я облегчил Даргану жизнь и снизил его психоэмоциональную и физическую нагрузку, должно было неплохо помочь парню. А теперь я собирался поддерживать его ещё больше, по мере своих возможностей пестуя подобный талант.

Так что, если я останусь в живых, в трезвом уме, на свободе и при каких-никаких ресурсах, будущее Даргана обещало стать куда менее облачным.

Где-то через час меня, с рукой в лубке, закатили в палату лазарета. Пробыть я тут должен был до завтрашнего вечера, то есть сутки с хвостиком. И за это время я должен был закорешиться с принцем королевства, про которого я знал лишь то, что ему было девятнадцать лет.

Не густо, конечно, но что поделать. Перелом — это, конечно, серьёзно, но определённо не что-то настолько страшное, чтобы держать меня в лазарете днями.

Подождав, когда полноценно подействует обезбол, я выкатился из четырехместной палаты, в которой по стечению обстоятельств оказался в гордом одиночестве, и поехал на «разведку».

Вот только быстро узнать ничего не получилось. Из тех больных, кто мог и кому было можно выходить в общую зону отдыха, на принца никто не походил. Это поголовно были гладиаторы от двадцати пяти и старше.

Расспросив нескольких, я смог узнать, что в восьми из десяти, считая мою, общих палатах, нет никого, похожего на девятнадцатилетнего. Ещё одна четырехместная палата была пуста.

Однако оставалась последняя четырехместная палата. Она была заперта изнутри весь день, не считая моментов визита врачей и медсестёр, и оттуда никто не выходил.

Также в лазарете, не считая отделения реанимации, где принц вроде как не должен был быть, было двадцать одноместных палат для более важных пациентов. Тринадцать из них пустовало, жильцов четырёх из них я встретил и в них тоже никак нельзя было опознать девятнадцатилетнего, из-за двери ещё одной слышался непрекращающийся старческий кашель.

Итого одна четырехместная палата и две одноместных. Принц должен был быть в одной из них, если, конечно, слухи были правдивы и я подставился под удар Лютого не зря.

Вот только шансов за весь день как-то заглянуть внутрь, не показавшись навязчивым или подозрительным, мне не представилось. А затем на Полярис опустилась ночь.

В лазарете Арены не существовало «комендантского часа». Любой мог выходить в общую зону в любое время, другое дело что с почти полностью выключенным светом и запретом на шум большинство предпочитало отсыпаться, чтобы поскорее набраться сил и вернуться в строй.

Я тоже очень хотел спать. Священное право любого человека на сон, успешно мной соблюдаемое последний месяц, притягивало голову к подушке. Однако желание поквитаться с Черным Тигром все-таки немного пересилило и вместо того, чтобы спать и видеть сны я, борясь со слипающимися глазами, катался туда-сюда по коридорам и зоне отдыха в надежде, что обитатели-интроверты трёх оставшихся под подозрением палат выйдут наружу хотя бы в темное время суток.

Мои надежды не оправдались. Однако, когда я, проезжая в очередной раз мимо одноместной палаты номер четыре, услышал из-за двери неразборчивое: «…Аше… Вы…че…во!» — стало понятно, что я по адресу.

Проблема была в том, что сразу за произнесенным басом: «…Аше… Вы…че…во!» — последовало хриплое и сдавленное: «ПО!..ИТЕ!..»

Глава 20

Час от часу не легче. Ещё мне не хватало напороться на попытку убийства принца.

Самым грамотным было бы сейчас развернуться и укатить прочь по коридору обратно в свою палату и сделать вид, что ничего не видел и не слышал. С другой стороны, смерть принца лишит меня последней, скорее всего, возможности поквитаться с Черным Тигром. К тому же, если я смогу спасти такого человека, это обязательно мне в будущем зачтется, во всех смыслах.

Крутилка на двери, по которой можно было понять, заперта палата или нет, находилась в открытом положении. Похоже, тот, кто пришёл убивать Его Высочество, то ли не подумал об этом, то ли поторопился. Так что вмешаться в теории было несложно.

Вот только не мог же я просто ворваться в палату с криком: «Всем стоять!»

Принц, раз его допустили до участия в боях, находился минимум на уровне Ряби, а его убийца скорее всего был значительно сильнее. Мне, тем более с одной рукой в лубке, там было делать абсолютно нечего. В лучшем случае я бы ни на что не повлиял, а в худшем меня самого прикончили бы как нежелательного свидетеля.

К счастью, хотя из-за почти полного отсутствия алгоритмических систем и компьютеров этот мир и уступал Земле в технологическом плане, такие вещи, как пожарная тревога тут существовали и давно вошли в обиход.

Постаравшись не скрипнуть креслом, я, настолько быстро, насколько это позволяла одна неработающая рука, устремился к углу коридора, где находился ярко-алый кругляш с жёлтым рычажком.

А когда по всему лазарету разнёсся вой сирены, поспешил обратно, как можно громче крича: «ТРЕВОГА!!! ПОЖАР!!!» — толкая двери всех палат и будя отдыхавших больных.

Это сработало. Когда я был в трёх дверях от четвертой частной палаты, оттуда спешно выскочил высокий мужчина, на нижней половине лица которого была натянута черная маска. Бросив на меня краткий взгляд, он развернулся и зашагал прочь.

Останавливать его я, естественно, не стал. Вместо этого, проигнорировав остальные палаты и прекратив кричать, подкатил к двери четвертой и заехал внутрь.

Молодой человек лежал на кровати без движения, на животе и лицом к стене. Я чертыхнулся и подкатил к нему, после чего схватил за плечо и дернул на себя.

Из-за того, что он лежал ближе к краю кровати, от такого неаккуратно обращения принц, перевалившись через бок, рухнул на пол, прямо мне под ноги. Лицо было сильно опухшим и очень бледным, что в красноватом аварийном освещении выглядело по-настоящему жутко, а грудь, обмотанная бинтами, не поднималась.

Чертыхнувшись ещё раз, я отправил из ладони Ана. Если убийца не сломал принцу шею, а просто слишком надолго перекрыл доступ кислорода, шанс вытащить его с того света ещё был. Нужно было только заставить тело снова заработать и сделать вдох.

Искусственное дыхание, однако, я сейчас сделать не мог из-за того, что у меня осталась всего одна рабочая конечность. К тому же, хотя я довольно неплохо разбирался в анатомии, это было необходимо для правильного использования техник Потока, медиком я точно не был и сильно сомневался, что смог бы сделать все правильно.

А потому единственным, что я смог придумать в моменте был максимально сильный шок. Болевой шок.

Укус Ана уже показал свою эффективность на Лютом. Так что, когда челюсти паучка сомкнулись на шее принца, без жалости пробивая кожу и разрывая плоть, я мог быть уверен, что, если подобный метод реанимации был действенен в принципе, то моя попытка должна была сработать.

И это действительно сработало. Со свистящим звуком воздух резко втянулся в лёгкие принца и он, яростно закашлявшись, выгнулся на полу, хаотично задергав ногами и замахав перед собой рукой, вторая, как у меня, была в лубке, будто пытаясь отогнать уже скрывшегося киллера.

Я поспешил отозвать Ана, поскольку следующим движением после этих рефлекторных подергиваний должна была стать попытка схватиться за укушенную шею.

— Все в порядке! — твердым голосом, постаравшись сказать это достаточно громко, чтобы до принца дошло, но при этом не перекрикивая сирену, произнёс я. — Вы живы, Ваше Высочество!

На меня повернулся ещё наполненный остаточной паникой, но при этом пристальный и настороженный взгляд. Через секунду он замер, взяв своё тело под контроль и, прижав ладонью место укуса, прохрипел в ответ: