Радиоактивный ветер - Колентьев Алексей Сергеевич

– Ладно. – Я поднял руку, подзывая Якоба, который в бинокль наблюдал за нами с места, где группа расположилась на отдых. Как только он подошел и пожал руку своему старому картежному сопернику, я продолжил, чтобы все были в курсе: – Как общая обстановка в районе операции, Юрис?

– Сложно сказать. Наблюдали караван численностью в десять бойцов, вели пару лошадей с грузом и двоих пленных. Сутки назад примерно. По радио часто не болтают. Патрули за пределы зоны ответственности не совались. Нас не обнаружили. Вроде все.

– Караван куда пошел, Тихон?

– Если судить по следу, то на второй остров, где лагерь у них, что на карте тебе отмечал. Служивый сказать забыл, что парня с девкой душегубцы взяли. Так думаю, что журналисты это. Выкуп хотят просить. В простые «бычки» сразу не определят. – Подорожник скривился, отчего его зеленые, с вертикальным зрачком глаза зло сверкнули.

Якоб, заметив эту особенность, напрягся, но виду не подал, продолжая слушать.

– Покуражатся вволю, конечно. Как без энтого дела, ведь на болоте сидят. Почти никуда не суются, каждый куст им враг здесь. Обоих замордуют. А если денег не получат… Журналистам конец, это ясно.

– Шакалы пера, не наша забота. Что узнали про груз? Юрис?

– Судя по переговорам, держат его в штабной палатке. Укрытия там основательные: метровым слоем мешков с грунтом палатки обложены, масксеть натянута. Просто так с воздуха не обнаружить. Высоты под контролем, на северном и юго-восточном направлениях стоят два КПВ на станках. Наблюдают за высотами плотно. Пару раз открывали огонь по группе храпунов, порвали стаю в клочки.

– Входить будем с северо-запада, оттуда не ждут. Ты и Серхио из группы Буревестника – гасите расчеты, только синхронно, потом прикрываете группу во время зачистки. Пойди сведи знакомство, час вам на отработку схемы. Потом выдвигайтесь и по готовности доложите. Ясно?

– Так точно, ясно.

– Тогда вперед, времени мало.

Мы же, оставшись втроем, склонились над картой на моем ПДА. Решено было, что через трясину Тихон проводит группу попарно, после чего Якоб, Юрген и Михай чистят западную сторону, а Карл с Николаем – восточную, где занятыми будут только две палатки. Сигналом станет момент, когда я с Андроном нейтрализую двух часовых, слоняющихся по лагерю бессистемно, по словам Тихона («Шарятся и шарятся, как шальные… то присядут, то снова ходят»), а снайперы погасят тех, кто будет сидеть на пулеметах, после чего перебазируются на высоты и возьмут под контроль тропы, ведущие с острова. После зачистки Николай садится на северную тропу и прикрывает отход основной группы с грузом, координируя свою работу со снайперской группой. Михай поставит заряд, после чего все уходим.

Якоб пошел расписывать задачи своим. А я, пригласив Тихона присесть рядом, устроился в тени холма. Предстояло кое-что выяснить.

– Тихон, ты ничего не хочешь мне рассказать? Только давай прямо, без метафор. Чувствую, хотят похоронить нас тут алхимики вместе с собратом своим. Неспокойно на душе как-то.

Подорожник понимающе кивнул и, достав из кармана банку со шпротами и быстро открыв ее, с явным удовольствием принялся есть. Я не мешал – в подобной ситуации не роскошь собраться с мыслями и ответить обстоятельно. Наконец, вылизав плоскую коробочку до блеска и обсосав жирные пальцы, Тихон начал говорить;

– Знаю я энтих торгашей уже давно. Почитай, как от Беглова сбежал, так и свели знакомство с главным у них, Этером кличут. Народ это сумасшедший, ради своих экспериментов и себя и весь мир готовы на воздух поднять. Чего они там под землей творят, даже представить боязно. Поэтому не зря подвох чуешь, брат Изменяющих. – Тут Подорожник быстро глянул мне в лицо: удивлюсь или нет? Увидев, что не застал врасплох, продолжил: – Но в чемодане, который они тебе дали, ничего особенного нет: пара модификатов, которые помогут Саже (так нашего пленника зовут, знаю его, приходилось встречаться) быстро восстановиться и не быть нам обузой в пути. Знаю, что за товар продать хотели бородачам этим. Рисковый народ они, эти му… ма… короче, чурки твои. Задумали они переносные порталы открыть: один здесь, на болотах, другой где-то у себя, за колючкой. Алхимики им продать-то продали, но забыли рассказать, что за пределами Зоны эта хрень толком не работает, сбоит через раз на третий. Думаю так, что засунули чурки в портал что-то ценное, а на выходе не поймали, вот и тормознули Сажу у себя, пока потерю не возместят. Клан, конечно, на дыбы: кидать-то можно только им! Другие вообще вроде как даже не второй сорт по их меркам, поэтому и высвистели тебя как кару небесную. Подлянка будет, но она уже свершилась: сейчас ты со своими головорезами чурок под нож пустишь, те поймут, что связались с крутыми, раз даже тут их достать смогли. – Подорожник хитро ухмыльнулся. – А ведь многие уже пробовали: тут тебе и «Вiльна Сiчь» скаутов своих отправляла, черножопые их выловили и отрезанные головы прям к крыльцу ихнего командира (Дилейни его зовут) в мешке подбросили. Записку присовокупили: «Любой гость – дар Аллаха, даже твоих собак приняли как положено. Сам приходи, если не боишься». Крику было… Вроде пытались еще пару раз, но, после того, как бородачи вырезали два каравана и сбили единственную вертушку, Дилейни отступился. Наемники лезли пару раз, на караваны зарились… У вас про пожар на базе наемников ничего не слыхать было? Припасы, амуниция, арсенал – все на воздух взлетело. Больше наемники караваны бородачей не трогали. Теперь и «ciчевые», и гуси-лебеди наши сидят на жопе ровно, раны зализывают.

Алхимики правильно поступили, что тебя припрягли. Ты да змей этот с ружжом. Ну, может, головорезы, которых ты с собой привел, – единственные, кто, му… ну, ты понял, как их зовут, приструнить сможет. Ты их страх видишь, а остальные брезгуют или боятся. Думают, что и так все успокоится и будет как раньше. Только ничего уже как раньше быть не может, потому как эти бородачи как волки в овчарне: заберут что понравится и придут снова и снова. Их надо напугать. Ты справишься, я уверен.

После такого длинного монолога Тихон полез в карман, извлек на свет кусок вареной колбасы в крошках табака и всяком мелочном мусоре, каковой скапливается в карманах у любого из нас. Отряхнув его, принялся со вкусом жевать, запивая из походной солдатской фляги чистейшим спиртом. При этом на лице существа не отражалось ни тени эмоций, Тихон просто смотрел вдаль на сизые, низкие облака и медленно жевал.

– Спасибо, брат. Просветил, так сказать. Рад, что все немного проще, чем я ожидал. Но…

– Ты все правильно сделал, брат Изменяющих. Ожидать нужно всегда самого худшего. Иначе не избежишь горького разочарования и неприятных последствий.

– Конфуций? Не ожидал.

– Не. Это я сам догадался, жизнь заставила. А что, еще где-то умный человек завелся? Немец или француз?

– Китаец, древний философ. Умер две тысячи лет назад.

– Жалко, хороший мужик, наверное, был.

– Ну… Лично знать не доводилось, может, и хороший, а может, и не очень. Ладно, давай к выходу готовиться, уже смеркается.

Пискнул ПДА, снайперская группа доложила о готовности. Пора было выдвигаться и нам. Сумерки быстро перешли в ночь. Группа активировала ноктовизоры, в пассивном режиме они немного разгоняли темень и давали небольшое преимущество над духами. Те вовсю использовали активный режим подсветки. К тому же в лагере горел костер, его отблески были прекрасно различимы в монокуляр. Двинулись парами, друг за другом, огибая остров с северо-восточной стороны. Лагерь был укреплен грамотно, если бы у нас не было в проводниках такого опытного старожила, то пришлось бы штурмовать остров с одного из опасных направлений. Даже у крупного соединения нет шансов прорваться сквозь оборону, подобную этой. Узкие тропы и пристрелянные сектора крупнокалиберных пулеметов не оставляли штурмующим больших шансов на прорыв без серьезных потерь. А духи тем временем спокойно перегрупируются для прорыва и уйдут врассыпную.

Но, привыкнув к горам, духи в болоте больше доверялись картам, и северо-восток был прикрыт только частично, посредством появления на этом берегу острова патруля из двух человек, по причине его полной безопасности. Моджахеды свято верили, что с этого направления их защищает трясина. Поэтому они сосредоточили оборону на известных подходах. В ту же сторону смотрели и «станкачи», лишь раз в полчаса поворачивая стволы в направлении непроходимого участка трясины.