Во имя рода (СИ) - Коткин Андрей

— И все равно, для нормального боя накопитель маловат, — принялся упорствовать я, имея в первую очередь ввиду тот самый зеленый накопитель, что остался у меня дома.

— Какой уж смогли приобрести, — хмыкнул на эти мои слова «умудренный дружинник». — В богатых кланах, у кого-нибудь из верхушки, возможно, есть и побольше, но это ж нищие горцы. Да и Давиду далеко все же до главенства в их клане.

Хм, как все же один единственный разговор может кардинально переменить взгляды человека на то или иное событие! Во всяком случае, так уж сильно страдать по поводу своего поражения в поединке я перестал. Может, и в самом деле, я в тот раз был буквально в шаге от победы?…Опять же и все хорошо, что хорошо кончается. Может и к лучшему, что я проиграл в этой дуэли с аристократом? О предпочтительности лишних козырей в рукаве по сравнению с ими же, бездумно вышвырнутыми в самом начале игры я уже говорил.

Дольше поговорить на тему, так ласкающую мое чувство собственного величия, не пришлось. Подошло время ужина, и мы, оставив разговоры на потом, поспешили отправиться в столовую.

И таки соглашаться на эту чертову дуэль было ошибкой! В очередной, который уж по счету раз себя за это укорил. А все Вязникова! Аж даже все волосы на загривке от ее взгляда в мою сторону встали дыбом. Очень специфический взгляд. Таким играющаяся кошка смотрит на уже фактически пойманную, но еще передвигающуюся мышку. Хоть в столовой в этот вечер подавали любимые мной оладушки, политые доброй порцией варенья, не доел. Пища в горло не полезла.

Часть 2

Глава 10

— Саша!.. — До боли знакомая ситуация: я поспешаю на урок алхимии, который вот-вот должен начаться, а меня из полутемной рекреации на полпути девичий голосок зовет.…Только вот в этот раз окликающий меня голосок на голос нашей баронессы казался как-то не слишком похожим. Тонковат.

Все же изменил направление движения — свернул в сторону, откуда меня позвали. И таки даже не сразу поверил своим глазам! Алена! Та самая девчонка, с которой так мило общался на вечере, устроенном год назад… как раз все той же Вязниковой. Как-то так получилось, что больше с того самого времени мы, хоть и встречались изредка в столовой и встречными курсами — на переменах, но ни разу не перемолвились даже словом. Потребности особой не было. Классы у нас разные, общественное положение тоже различается, а до возможной романтики так и просто не доросли годами.

— Здравствуйте, Алена… — замялся, сообразив, что отчество, этой, пусть и не первой величины аристократки я за год, прошедший с момента нашей прошлой встречи, позабыл напрочь. Тогда-то мы весь вечер чисто по именам общались. Но то тогда. Женская душа — вообще потемки. Как знать, не обидится ли она, сегодняшняя, на такое простецкое величание ее по имени со стороны простого дворянина, не имеющего за душой даже маленького клочка собственной родовой территории?

— Александровна, если запамятовал, но мы же, вроде бы, по имени и на «ты» договорились, — нахмурилась на такую мою попытку величания добрячка-теперь уже второклассница.

— Прости, Алена, побоялся, что право на величание по имени было дано только на тот вечер, — послушно повинился я, размышляя, что именно понадобилось от меня этой лично симпатичной мне девчонке.

— Считай, что прощен, — кивнула на это мое признание моя визави и тут же замялась, — я тут буквально вчера случайно подслушала одну информацию, касающуюся намерений в твой адрес одной особы…. Очень нечестные, даже подлые намерения… а тут ты идешь….

— Продолжай. Обещаю, что все, что ты мне сейчас расскажешь, останется строго между нами, — подбодрил я замешкавшуюся рассказчицу. Видно было, как ей неловко раскрывать явно чужую тайну.

— Как ты, Саша, относишься к баронессе Вязниковой? — Вместо продолжения рассказа вдруг неожиданно поинтересовалась у меня она.

— Ну… у нас с ней ведутся кое-какие дала, — уклончиво охарактеризовал я наши с баронессой отношения, — еще я, по ее просьбе, дрался в пятницу за нее на арене… — и замолчал.

А ведь, на самом деле, непростой вопрос, трудно на него ответить однозначно. Вроде неплохо отношусь, она не такая высокомерная задавака, как некоторые другие аристократы, учащиеся в нашей гимназии. Опять же, у нас с Вязниковой, точнее со служащими одной из алхимических лавок ее отца, установились реально очень много значащие для меня деловые отношения. Плюс та мазь для сращивания переломов…. И все же, что-то в глубине души не дает мне ответить на этот вопрос однозначно. Словно присутствует в наших отношениях невидимый, но оттого не менее явный изъян.

— Держись от нее подальше, она — менталистка, и хочет полностью подчинить тебя себе, будешь как еще одна ее марионетка, — вдруг выпалила мне в лицо Алена, и даже в полумраке закутка, почти полностью лишенного солнечного освещения, я увидел, как потемнело ее лицо. — Я вчера своими собственными ушами слышала, как Вязникова рассказывала своей двоюродной сестре Виктории, что хоть у нее и не вышло схода пробить твои ментальные барьеры, но она заплатила десять рублей практикантке в нашем гимназическом лазарете, чтобы та, сразу, как только ты придешь в себя, сообщила, что лекарство, которым тебя там лечат, предоставлено именно Вязниковой. А потом, если твой барьер так и не пропустит ее, баронесса собирается устроить еще одно нападение на тебя и снова предложить тебе свою помощь. Таким образом, как она считает, ты будешь числить ее в числе своих друзей, и естественная ментальная защита, прикрывающая сейчас твой разум, перестанет блокировать ее воздействия.

— Хм… неожиданно, — пробормотал я, переваривая только что мне сообщенное, но Алена, очевидно, восприняла этот мой возглас, как проявленное недоверие в свой адрес, потому что неожиданно, едва ли не в голос закричала:

— Верь мне, Саша! Я все эти планы в отношении тебя своими собственными ушами слышала. Мы, с Викой в одном блоке, по соседству, живем. Не такие хоромы, как у вашей Вязниковой. Всего лишь две маленькие комнатки и между ними общий туалет с умывальником и теплым душем. Я как раз туда зашла руки помыть, когда к ней Вязникова прибежала. Стенки у умывальника тонкие, там даже очень тихие слова хорошо слышно.

— Прости, просто задумался над твоими словами, — немедленно повинился я, — признаться, меня и самого уже временами одолевали некоторые сомнения по части ее дружелюбия.

— Значит, ты мне поверил? — Немедленно сбавила напор синеглазка. — Ну, тогда я пойду? Время до следующего урока уже почти вышло, а Василий Филиппович, наш учитель монстроведения, ужас, какой строгий….

— Постой, Аленка! — Окликнул я ее уже в спину. — А что ты делаешь после уроков сегодня вечером?

— Собиралась посидеть в библиотеке, хоть немного окупить заплаченные за меня батюшкой деньги. А что?

Ой! А ведь мне тоже нужно в библиотеку, у меня же доклад, заданный мне нашей алхимичкой висит! Но произнес я, разумеется, совсем другое:

— Предлагаю лучше посидеть где-нибудь в кафе.

— Я… — на секунду растерялась девочка, — я… согласна. Только, чур, выбирать кафе для посещения буду я сама.

— Заметано. Значит, встречаемся после окончания шестого урока возле административного корпуса? — Если учесть, что завтра у нас всего только четыре урока, думаю, время на то, чтобы отнести в свою комнату сумку с учебниками, мне точно хватит.

И мы, раскрасневшиеся и улыбающиеся, разбежались в противоположные стороны. До гонга, возвещающего начало очередного урока, оставалось и в самом деле, очень мало времени.

Даже не представлял, сколько нового узнаю в результате этого назначенного мной свидания.…Ну, прежде всего, то, что я подразумевал, как простой совместный поход для поедания пирожных, этим самым свиданием и является. Я же так-то просто предложил угостить ее сладостями в благодарность за сообщенные мне очень важные для меня сведения. Как дошел до мысли такой? Очень просто: на ступеньках административного корпуса я оказался не один такой, ожидающий. Как говорится, мысли у дураков сходятся. Правда, двое других кавалеров оказались постарше — класс седьмой, скорее всего. У одного, несмотря на осеннюю распутицу, в до блеска начищенных ботинках, так вовсе в руках оказалась коробочка, перевязанная розовым бантом. Другим словом и не назвать: кавалер, да и только. Как провел аналогию, так сразу же почувствовал, как все проходящие на меня смотрят,…на самом деле, скорее всего, я вообще мало кому был интересен, но вдруг сделалось очень неуютно. Вот тут-то я и пожалел, что назначил время, не уточнив сколько уроков в этот день у Алены. Может шесть, и она еще будет возиться с переменой наряда? Ну, девчонка же.