Хозяйка ворон и железный доктор (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

– Птицелюды… Как долго? – сопоставив все факты, хриплым голосом спросил Рейн.

Кайла и не сомневалась, что он сможет собрать картинку воедино.

– Все десять лет.

Она прикрыла глаза, не желая увидеть в его взгляде отвращение. Нельзя жить среди монстров и оставаться человеком. Кайла давно перестала считать себя им – с того самого дня, как Урх, спасая ее жизнь, переплавил позвоночник, влив столько чужой, чуждой магии, что первое время она боялась колдовать!

Что осталось в ней от наследницы Абель, кроме милого личика? Даже тьма признала ее, последовав за ней вороном. А самое страшное, что Кайла ничуть об этом не жалела. Она полюбила и горы, и свою новую крылатую семью. Но требовать от Рейна, чтобы он тоже принял их, она не могла. Может быть, раньше, когда они только встретились…

***

Та весна выдалась особенно дождливой. Горные речки, и без того бурные от тающего снега, вышли из берегов, и дорога к стойбищу оказалась перекрыта. Спрятаться в пещере показалось хорошей идеей, и Кайла, добежав до укрытия, юркнула в расселину.

Кто же знал, что она будет не первой?

Мужчина сидел у костерка, вытянув к огню озябшие руки, широкая спина казалась будто вытесанной из камня. Рядом, на прутьях, сушилась рубашка, здесь же висели промокшие под ливнем штаны и куртка. Он обернулся на ее шаги, вскочил, удерживая в руках огненный шар. Высокий, крепкий, сильный. Совсем не похожий на студентов из ее академии или несостоявшегося жениха. В отблесках огня незнакомец показался Кайле удивительно привлекательным – а может, просто пришло ее время влюбиться?

Наверное, стоило смутиться и отвернуться. Не пристало благовоспитанным тьеннам рассматривать обнаженного мужчину и уж тем более находиться с ними наедине. Но некому было сделать ей замечание.

– Я присяду? Холодно. – Она сбросила на пол сумку с пойманной Кроу дикой уткой и бесстрашно шагнула к костру. Здесь было куда теплее, чем снаружи.

Сосед по пещере внимательно рассматривал ее, и цвет его глаз невольно напомнил грозовое небо. Отблески огня и теней играли на загорелой коже. Спасибо, что магический шар мужчина впитал обратно в ладонь. Если он и смутился появлением гостьи, то не подал виду: в конечном счете, это она ворвалась в его убежище, и стыдно должно быть ей.

Молчание вскоре надоело обоим.

– Откуда ты? – голос незнакомца был приятным, низким, бархатистым.

– Пастушка, с перевала.

Ложь легко сорвалась с губ. Именно так Кайла представлялась в горных поселениях, а чтобы проще было поддерживать легенду, надевала одежду, свойственную для приграничья: широкие брюки-юбка, свободная рубашка. В таком наряде удобно было гулять по крутым склонам, и выглядел он добротно и незамысловато – аристократка не наденет, а вот пастушка из семьи с достатком вполне. Сложнее было следить за речью: Кайла изъяснялась слишком правильно.

– Далековато забралась.

– Так и ты не из местных. Приключенец?

– Страж. – С его пальцев слетел сноп искр, и костер затрещал веселее. – Тебе надо просушить одежду. Разденься, я отвернусь.

Он и правда отвернулся, хоть оставался напряженным. Кайла смотреть в стенку не обещала и откровенно любовалась широкой спиной и крепкими бедрами, пока замерзшие пальцы пытались справиться со шнуровкой рубашки.

Ее охватила странная, доселе невиданная дерзость. И отчего-то захотелось, чтобы он посмотрел на нее, захотелось понравиться ему. Но мужчина держал слово. Он не повернулся, даже когда Кайла подошла ближе и уселась у огня, впитывая тепло.

Костер догорел к утру. С ним вместе закончился и дождь. Одежда давно просохла, и Кайле в ее плотной рубашке было вполне комфортно. Но она не отказалась, когда мужчина накинул свою куртку ей на плечи.

– Как тебя зовут, страж с приграничья?

– Рейн.

– Я верну куртку при следующей встрече!

***

Куртку она вернула через неделю, хотя это был только повод. За ним последовали забытая корзинка, потерянный кулон, горные травы, которые надо собрать точно в срок… Пирог из замороженных ягод ирги – бессмысленная трата продуктов, но доктор съел всё до крошки. Урх ругался, но отпускал ее на встречи, понимая, что человеку лучше среди людей. Пусть она и не совсем человек.

Рейн тоже не был обычным, по крайней мере для нее. С ним она чувствовала себя легко и естественно, не боялась показать себя настоящую: он принимал и признавал ее любовь к свободе, умел слушать и рассказывать так, что не бывало скучно. Кайла не помнила, кто из них первым потянулся к другому, признавая взаимное влечение, и как влюбленность переросла в глубокое настоящее чувство.

Доктор и сейчас продолжал ее удивлять. Кайла вздрогнула, когда он аккуратно взял ее руки в свои и, поколебавшись всего мгновение, поднес их к губам и оставил короткий поцелуй. Такой поцелуй можно было воспринять как дань вежливости, но только не в исполнении Рейна.

Сердце заколотилось как бешеное, и Кайла подняла на него взгляд. Большой палец лег ей на губы, коснулся нижней, проводя мягко, но требовательно.

– Можно?..

Рейн наклонился к ней. Похоже, Кайла поторопилась, решив, что без бархатистого голоса он растерял и часть своего обаяния. Нисколько. Осталось только убедить в этом и его.

– Почему ты до сих пор сомневаешься? – Кайла подалась вперед, взяла его лицо в свое. – Будь немного эгоистичнее.

Приподнявшись на цыпочки, она прижалась губами его к плотно сомкнутому рту. Губы у доктора были горячими и сухими, зато металлическая щека холодила. На поцелуй он ответил не сразу – похоже, слишком растерялся от внезапного напора. Когда же губы разомкнулись, а руки крепко обхватили ее талию…

– Мама, я нашла тропу! – воскликнула Фрейя.

Они отпрянули друг от друга, как застигнутые врасплох тайные любовники. Щеки пылали, а в голове царил беспорядок. Кайла посмотрела наверх. Девочка стояла у узкого зазора между скалами и, кажется, ничего лишнего увидеть не успела. А если и успела… Фрейя продолжала звать ее мамой при посторонних, но прекрасно помнила, кто перед ней.

И всё же не стоило целовать доктора при ребенке. Рейн поймал растерянный взгляд Кайлы и сжал ее ладонь.

– Поговорим позже. – Пальцы ласково скользнули по коже, и он отпустил руку. – Иди к Фрейе.

Их разговор не предназначался для детских ушей и мог подождать. Кивнув, Кайла подобрала юбку и поднялась по крутому склону к племяннице. Тайное место ничуть не изменилось. Озеро всё так же зеркальной гладью отражало небо, а цветочный аромат можно было резать ножом. Свежий воздух гудел от вьющихся над цветами пчел и стрекоз, и в этот гул то и дело вклинивался пересвист иволги.

Пока Фрейя собирала цветы, Кайла дошла до озера и, сняв ботинки, опустила ступни в холодную воду. Поболтала ногами, остужаясь. Она бы нырнула, но боялась напугать племянницу. Мелкая стайка рыбок пронеслась мимо, ничуть не напуганная, а скорее заинтересованная ее движениями.

– Замерзнешь, – отметил Рейн, догнав ее.

– Нет.

Кайла с улыбкой запрокинула голову, щурясь на солнце. Доктор возвышался над ней и смотрел с такой укоризной, что ноги из воды она все-таки вытащила. Ну что за человек! Раньше он не был таким въедливым.

– Ты помнишь, как плести венки? – огорошила она его внезапным вопросом.

– А справлюсь? – Рейн демонстративно показал железную руку.

– Попробуй. Обещаю не смеяться. – Кайла поджала под себя ноги, усаживаясь поудобнее. – Фрейя, неси сюда цветы! Грех не воспользоваться этим разнотравьем.

***

К вечеру погода испортилась, но они успели вернуться в отель до дождя. Оказывается, Фрейя умела не только плакать навзрыд, но и заливисто хохотать. Впрочем, Кайла прекрасно ее понимала, сложно было сдержать смех, глядя на сурового доктора с бело-желтым венком на голове.

Рейн не обиделся, он вообще сносил их шутки с удивительным спокойствием, и в какой-то момент Кайла поймала себя на мысли, что любуется его общением с Фрейей. Если бы у них была дочь, он так же давал бы ей баловаться и лишь изредка одергивал, чтобы шалость не обернулась катастрофой?