Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается (СИ) - Ос Ксения

Местный принц, а точнее царевич, тем временем вошел в покои, символически склонил голову перед отцом и насмешливым взглядом окинул композицию с чаепитием.

— Государь, я помешал вам? Мне зайти позже? — спросил без малейшей доли вины или сожаления, но с неким презрением, — у тебя я так понимаю разговор важный. Решил гарем еще на одну глупышку пополнить?

У Надежды только что пар из ушей не повалил. Ну, по крайней мере, покраснела она от злости, а не от смущения.

Впрочем, ни сказать, ни сделать, она все равно ничего не могла, а потому продолжала молча рассматривала местного мажора.

Тот кстати, оказался довольно красив. По виду всего лет на пять — семь старше самой девушки, высокий, с темными синими глазами и небрежно рассыпавшимися по плечам, темными волосами. Что-то общее у него с Николаем Васильевичем, конечно, было, но не много — видимо от матери больше взял.

— Не был бы таким козлом, вполне можно было бы влюбиться, — мысленно хмыкнула она, и чтобы не привлекать лишнего внимания и заодно скрыть недовольство, опустила глаза к полу.

Пока она рассматривала царевича, в покоях что-то изменилось. Надежда даже ни сразу поняла, что царь надавил своей силой на сына и нее, стоящую рядом. Присесть, или упасть на колени, захотелось, как и прошлый раз сразу, но бороться с этим она хоть и с трудом, смогла, а вот царевич сразу опустил голову. Отчего-то ей показалось, что сделал он это, не потому, что ему тяжело стоять было, а просто, чтобы не ронять авторитет отца перед чужим человеком.

Впрочем, ее это не касалось. Утвердившись за счет гостей, царь кивнул на кресла и наконец, разрешил опуститься в них.

— Ладно, оставайся, — буркнул он недовольно, — все равно ты, сын, как будущий правитель в курсе дел должен быть, — и тут же приказал топтавшемуся в дверях слуге позвать Лесникова.

Надежда сквозь силу отвесила поклон в сторону противного красавчика, подождала пока царская семья сядет и только после этого пристроилась на краешке кресла. Как и ожидалось, аппетит у нее пропал абсолютно.

Ждать пришлось не долго. Видимо знавший, что его позовут, советник появился через минуту, отвесил положенные этикетом поклоны царю с отпрыском, пробормотал пару слов девушке и наконец, грузно опустился в предложенное кресло у стоявшего рядом, небольшого пустого столика.

— О, как хорошо, что Ваше Высочество здесь! Замечательно! — потер совсем не аристократические руки-лопаты Лев Борисович, — так понимаю, все уже обсудили? Ну-с, приступим к делам нашим насущным.

— Лесников выложил на свободную поверхность столика объемный, чуть потрепанный портфель, зашуршал бумагами, вытаскиваемыми из него, отложил несколько мелко исписанных листов в сторону, быстро просмотрел их, улыбнулся довольно и протянул девушке.

— Вы барышня, внизу подпись поставьте и, родовым перстеньком заверить не забудьте, — посоветовал он деловито.

Надежда машинально приняла бумаги из рук советника, но предпринимать какие-либо действия не спешила.

— Что там, Ваше Величество? — удивленно и требовательно спросила она, — не помню я, чтобы мы договаривались о чем-то.

Николай Васильевич усмехнулся самодовольно и, откинувшись в кресле, в упор посмотрел на девушку. Взгляд у него был цепкий и, как показалось девушке, довольно кровожадный — словно у пираньи, что кровь жертвы в воде учуяла. Стало неуютно настолько, что девушка, наплевав на этикет и присутствие высокопоставленных персон, плечами передёрнула.

Естественно, от царских особ это не ускользнуло. Царевич промолчал, хотя взгляд его и стал еще больше высокомерным и презрительным, видимо выводы свои сделал, а вот царь.… Того, видимо ничего не смущало.

— Ну как же? — поднял он бровь насмешливо, — вы же сами защиты давеча просили. Вот у меня жалоба на Вас барышня, от боярина Стригина, что магазин вы его незаконно захватили — вернуть требует. А еще Волоков компенсации за погубленного наследника и погибших магов рода хочет. Что же тут не понятного? Ладно, последний — его хоть во лжи обвинить можно, а с Федором Афанасьевичем что делать? А ведь там еще и свидетели имеются, которых твои призраки насильно выселяли. Вот и они жалуются — аренда, говорят, оплачена, хотят свои товары в магазине продавать, да компенсацию к тому получить. Ты же Надежда Константиновна, не хочешь магазин потерять, да снова его в дешёвый рынок превратить? Согласись, что вот если бы царская семья была в партнерах, то жалобы враз-бы отозвали, и ничего больше требовать не посмели. Так, что я о тебе барышня забочусь.

Сказать, что Надежда была обескуражена, это значит ни о чем не говорить. Очень захотелось взять паузу и обдумать полученную информацию в тишине и спокойствии, но естественно, ей этого не дали.

Надежда нахмурилась, собираясь с мыслями, но наткнувшись на три ожидающих, довольных взгляда, вздохнула сердито. Чтобы выиграть время, она подвинула листы ближе и уставилась в договор. Пару минут стояла тишина, разбавляемая позвякиванием чашек небрежно поставленных на стол и тихим шёпотом уточняющего что-то царевича, но и она продлилась недолго.

— Чего? Какие пятьдесят процентов с оборота? Да вы с дуба рухнули? — вскричала девушка десять минут спустя, абсолютно забыв с кем, разговаривает, — да зачем мне вообще работать тогда, если вы всю прибыль себе прикарманивать будите? Там же себестоимость продукции имеется, расходы на магазин, доставка, да зарплаты людям больше половины вытягивают. А налоги с продаж, которые тоже в вашу казну идут? Да я не то, что не получу ничего, да я в глубокий убыток уйду и по миру пойду.

Надежда с отвращением откинула листы и возмущённо уставилась на царя.

— Нет, так, Ваше Величество, дело не пойдет! — заявила она твердо, — вы, как хотите, хоть в приказ меня отправляйте, а работать в убыток я не согласна. Мне проще Стригину магазин вернуть, ну или продать его, пока он прибыль приносит, да забыть о нем как страшном сне. Нет, нет, даже и не думайте, что заставите меня собственноручно в кабалу долговую загнать.

Лесников с царевичем выглядели обескураженными, зато царь на эмоциях хлопнул звонко по ляжке, откинулся на спинку и засмеялся заразительно.

— Я же говорил, что не получится, — ткнул он совсем по-простецки Льва Борисовича, — а ты говорил, молодая, глупая, куда денется.

Надежда бросила уничтожающий взгляд на покрасневшего советника — видимо какая-то совесть в нем еще сохранилась, но язвительные слова, рвущиеся с языка, сдержала. Царь же еще не закончил веселиться.

— Вот, а ты говорил дурочку безмозглую в гарем взять, — язвительно ткнул в его же слова, собственного сына, — ты знаешь, как она имущество рода собирает и возвращает? Да с такой хваткой как бы мы все у нее в гареме, со всеми предприятиями и казной в зубах не оказались.

52. Встречное предложение

Торг длился несколько часов к ряду. За это время им еще несколько раз приносили горячий чай взамен остывшего, новые закуски и даже порезанную на кусочки курицу, которую так никто и не заметил. Кажется, субординация вовсе была забыта или откинута за ненадобностью, поскольку через некоторое время даже втянувшийся в спор царевич выглядел как торгаш на ярмарке, а уж про Лесникова и царя и вовсе говорить не приходилось.

Для начала Надежда уточнила, зачем Государю какой-то, пусть и необычный магазин. Не может же правитель подгребать под себя все приносящие доход предприятия, так чем она провинилась? Ответ девушка получила очень удививший и озадачивший ее.

— Надежда Константиновна, так уж получилось, что вы попали в поле моего зрения еще там, на награждении, как единственная женщина, вернувшаяся из лабиринта и приручившая необычного питомца. Честно говоря, вы меня заинтересовали, и я с интересом следил, как вы будете выкручиваться и поднимать разорённый род, — признался Николай Васильевич, прямо рукой цепляя кусочек сыра и машинально закидывая его в рот, — я рад, что не ошибся в вас.

Надежда подняла взгляд, но поскольку спорить с царской особой себе дороже, а она уже и так наговорила лишнего сегодня, то вздохнула и изобразила кислую улыбку на лице.