Аргумент барона Бронина 5 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

Максимус, наблюдая за тем, как к нему приближается маленькая тропинка, расхохотался, как безумец.

Базалес, атакуемый с разных сторон заклятиями, немного заволновался. Кажется, он переоценил свои возможности и оказался не столь эффективен против сразу восьмерки архимагов. Однако когда тропинка начала приближаться к Максимусу, от чего-то тоже расхохотался.

Я смог приблизиться на расстояние удара к Базалесу. К слову, я чувствовал присутствие Ардуила, томящегося в моем мече, но древнее божество не придало ему внимания. Видимо, Зириус не посчитал полубога хоть сколько-то важным персонажем, играющим роль в этой истории. Либо божество его попросту не увидело. Ведь, несмотря на свою мощь, Ардуил жаждал лишь только свободы и освобождения. А для этого ему нужно было выполнить простую функцию — победить моих врагов. И, к слову, справлялся он с этим довольно неплохо.

Носорог, что дал мне прекрасную защиту, так же не удостоился внимания рассказчика.

То и дело уворачиваясь от тугих жгутов, которыми Базалес пытался пронзить меня, я почти добрался до его первого щита и наотмашь рубанул наискось. Щит загудел, в нем появилась небольшая брешь. Я тут же запустил туда несколько струек песка, наделив их зачатками разума и приказав начать изнутри разрушать щит.

Дьявол на самом деле был очень силен. И битва эта, даже несмотря на божественную помощь, действительно была непредсказуемой и чем все закончится, сложно даже представить.

Наконец, Максимус перестал хохотать и взревел. Все его могучее тело перевилось металлическими жгутами брони его боевой формы. В руках архидесона вспыхнула красным светом здоровенная секира. Видимо, он откуда-то достал новое оружие.

— Мальчик посчитал, что он станет мужчиной, убив героев, что взращивали его. Но он продался слишком много раз, и к чему его это приведет, не знает сам.

Я ждал, куда ринется Максимус, но он так и остался на месте. Он лишь взглянул на Базалеса, потом на меня. Предполагаю, что на Базалеса напасть он напрямую не может, скорее всего, договор у них жесткий. И на меня он не сможет напасть. Что же он предпримет?

Максимус попросту взял и вонзил секиру перед собой, затем выставил вперед кулак, который вспыхнул ярко-красным светом. Он вскинул свою длань, а затем изо всех сил врезал прямо себе в морду. Тут даже я опешил. Вот же баран. Он что, решил сам себя убить, чтобы не выбирать между хозяевами?

Базалес, кажется, тоже слегка опешил. Потому как давление на меня явно ослабилось. Однако уже через секунду я услышал хохот, что исторгал дьявол, не переставая атаковать меня и других архимагов.

А Максимус попросту завалился на спину и, кажется, лишился чувств.

А-а-а, я понял, что решил провернуть мой бывший ученик, вот только вряд ли божественная магия, устроившая этот турнир, нечто подобное допустит.

— Восстань, мой раб, — вдруг рявкнул Базалес. — Тот, кто получил от меня новое тело и посвятил мне свою душу, восстань и сражайся за меня.

Максимус, будто потрепанная кукла, вдруг принялся подниматься. Его руки плетями висели, как, собственно, и ноги. Гигантская рогатая голова была опущена на грудь. Его будто подвесили за крючок или поднимали за шкирку, словно расшалившегося котенка, напрудившего лужу.

— Пожиратели разума, что служат мне верой и правдой, разъедая сотню разумов и давая мне силу, выходит ваш черед вступать в бой, раз ваш временный господин на это неспособен.

Максимус медленно поднял голову. Его глаза открылись и в них полыхнул яростью яркий огонь. Его рогатая голова повернулась в мою сторону, а пасть оскалилась. Его руки перестали висеть, а вытянулись вперед и, сжавшись на древке секиры, выдернули орудие из плиты.

Да уж, вот Базалес и получил свою подмогу. Вопрос только, что из этого выйдет?

Глава 30

Маленькая тень

Воскресший из забытья Максимус, ведомый приказом дьявола, повернулся было ко мне, но оклик Базалеса его остановил:

— Нет, не его. Помоги-ка мне сначала с теми молодцами.

Одновременно со словами, с лап дьявола сорвался мощный сгусток пламени, который понесся в сторону семерки архимагов.

Будто ожидая нужного момента, Зириус вновь завёл свою историю:

— Какой демон не хочет славы и силы. Каждый мнит себя архидемоном, а потом и дьяволом, пожирающим миры. И готовы они на любые хитрости, любое коварство, лишь бы достичь своей цели и стать кем-то куда большим, чем уготовила им судьба. И вот, увидев маленькую искорку, малейший шанс поступить подло, урвать крупицу власти, демоны собрались за спиной своего господина, лишь бы предать его. Ведь нет для демона большего счастья, чем в подлости своей и коварстве, создать побольше проблем ближнему, а может, и дальнему. Да кому угодно, лишь бы мироздание стонало и просило пощады из-за сонма проблем, создаваемых инферно. Но есть и те, в ком сильна память предков. Те, кто когда-то родился простыми людьми, наделенными разумом, достоинством и честью, те готовы служить своим хозяевам и защищать их.

Краем зрения я увидел, как новые ячейки, создавая тропинки зазмеились к дальним постаментам, что находились за спиной Максимуса и Базалеса. Они протянулись к новым архидемонам, которых я, признаться, раньше не встречался. Судя по внешним данным, да и по силе, которой так и тянуло от них, это были серьезные противники. Эти ребятки могут создать немало проблем не только мне, или архимагам, но и самому Базалесу. Ведь если правильно трактовать слова Зириуса, там есть как последователи Базалеса, так и его противники, готовые устроить переворот и свергнуть своего господина.

Между тем бой все больше превращался в свалку. Максимус, размахивая своей гигантской секирой, ворвался в ряды архимагов. Те, хоть и уворачивались от него и успешно контратаковали, но уже не так уверенно себя чувствовали, как в битве против одного лишь дьявола.

Мне тоже пришлось несладко, Базалес, похоже, решил всерьез от меня избавиться и все свои силы направил против меня. Но ведь и я не лыком шит. То и дело отбиваясь от внезапных атак и заклинаний, рвущихся со всех сторон, а так же шипов и щупалец, направленных мне в спину, я не потерял возможности контратаковать, то и дело ускоряясь. Мои действия с каждой секундой становились все быстрее. Магия разума ускоряла мысли и движения до запредельного темпа.

Я посылал ментальные клинки, пропитанные песком, один за другим не жалея сил., Несмотря на то, что я выкладывался на полную, казалось, силы мои только растут. Правда не знаю от чего, благодаря божественной помощи или внутренним резервам, что я нещадно потрошил для этой битвы.

Моя Нагамаки рассекала воздух с такой скоростью, что клинок был практически неразличим, превратившись в сплошной серебристый росчерк, то и дело вспыхивающий красным. Щиты, что висели вокруг меня, несмотря на успешное парирование и уклонение, не прекращая, вспыхивали тревожным светом. Я постоянно напитывал их силой, дабы они не перегрузились и попросту не исчезли под нескончаемыми атаками дьявола.

— Что ж ты никак не сдохнешь? — взревел Базалес, обрушивая на меня град пылающих булыжников.

Одновременно с этим он извернулся и попытался отрубить мне ноги топором, а другой рукой послал меч в голову. Я, кое-как увернувшись, контратаковал пучком ментальных копий и клинков. Десяток песчаных смерчей, наделенных крупицами разума, то и дело атаковал дьявола со всех сторон. Базалес их довольно шустро уничтожал, но, как оказалось, создавал я их куда быстрее, потому что по чуть-чуть количество моих помощников росло.

Максимус, видимо, услышав призыв господина, бросил уничтожать архимагов, которых, к слову, осталось только четверо. Двоих я вовсе не видел, а третий, кажется, это был архимаг Цедрик, лежал ничком на одной из площадок, а вокруг него растекалась лужа крови.

Максимус, отмахнувшись секирой от четверки архимагов, что, вопя на разные голоса заклинания, обрушивали на него целый сонм магических снарядов, стремясь устроить ему ад. Однако Максимус уже сместился и бросился на подмогу Базалесу, пытаясь атаковать меня. Я лишь отмахнулся от него, уходя от секиры и готовясь контратаковать. Но стоило Максимусу приблизиться ко мне, как его оскаленная морда вдруг исказилась от ужаса, красная кожа побелела, посверкивающие белые клыки сквозь оскаленную пасть, спрятались под верхней губой. Его руки опустились. Он вдруг застыл, из его взгляда пропала всякая осмысленность. Ну а я почувствовал, как срабатывает великая магия договора, которую нарушила одна из сторон.